Анна Рассохина - Пламя для Снеженики

- Никаких 'но', ведуньи, пришло время действовать, посему, госпожа Сероволкина, поторапливайтесь! - глава Ведического Совета поторопил Лийту, приложился пламенным поцелуем к ручке Марессы, учтиво попрощался с княгиней и сурово повелел нам с Ветлой. - Приступайте к работе! - а затем вместе с Сероволкиной отправился восвояси.

Мы с Ветлой одинаково быстро захлопали глазами.

- Теперь понимаете, почему я поставила именно ЕГО во главе Совета? - спросила у нас государыня, а ее тетушка шумно выдохнула:

- Эх, была бы я помоложе, то, не задумываясь, женила бы его на себе!

Я нахмурилась, ибо этих восторгов не разделяла. Внутри меня ярким светом полыхало безграничное бешенство, смешанное с неуемным любопытством и толикой опасности, будоражащей женскую душу, - весьма сомнительная смесь, толкающая ведьму на необдуманные поступки.

(NN)

Вот уже целый час я топала по улицам Омбрии, злясь на весь свет, и особенную ярость вызывал во мне глава Ведического Совета. Это именно из-за него я была вынуждена перемещаться по городу, на чем придется, чтобы добраться до таверны на улице Ясных звезд и найти там одного молодого мага. Время перевалило за полдень, а я все еще не вышла на нужную улицу. Оно и не было удивительным, потому как день был в самом разгаре - весь транспорт разобрали. Знакомые ведьмы и ведьмаки пускали меня в свои лодки, но доставить до нужной улицы никто не смог - всем было не по пути, а в Озерном Краю существовало негласное правило - не мешай спешащему на задание!

Свернула за угол очередного дома и резко отпрянула к стене, так как прямо на меня неслась карета. Инстинктивно вскинула руки и шепнула нужные слова. Лошади встали, словно вкопанные. Возница буквально упал с козел мне под ноги, ткнулся лбом в мостовую и возопил:

- Спасибо, госпожа ведунья! Вас сама богиня прислала, а то эти, окаянные, - он обвиняющее указал на лошадей, - вдруг ни с того, ни с сего, как понеслись, так и сладу с ними никакого не стало! А у меня пассажир важный, вернее, пассажирка!

В подтверждение его слов дверца кареты распахнулась, и изнутри выбралась взъерошенная девочка, в которой я с изумлением узнала дочку Великого князя Истора.

- Вы в порядке, юная княгиня? - бросилась к ней, присела на корточки и попыталась осмотреть.

Бледная, напуганная, слегка побитая девчушка кивнула мне с достоинством, присущим всем ведьмам, в том числе и маленьким.

- Благодарю вас, госпожа, - поклонилась она, - вы спасли нас с Илеем.

Сам возница стоял рядом с нами, опустив взор и комкая в руках картуз.

- Спасать жизни - миссия любой уважающей себя ведьмы, - отозвалась я.

- Спасать жизни? - глухо переспросила маленькая княгиня, бросила жалостливый взгляд на возницу, после вновь взглянула на меня и вдруг порывисто схватила за руку. - Госпожа, мне нужно с вами кое-что обсудить.

Маленькая ладошка, с чуть вздрагивающими тонкими пальчиками, цепко ухватила меня и потянула внутрь кареты.

Я даже не сопротивлялась, а девочка повелела Илею ехать дальше. Внутри, удобно расположившись на сиреневых бархатных сидениях, я вопросительно посмотрела на юную княгиню. Она, что-то быстро обдумав, сказала:

- Мне нужная ваша помощь, госпожа!

- В чем именно, Норика? - я умышленно назвала свою попутчицу по имени, намекая ей, что для начала нам необходимо познакомиться.

Девочка смущенно зарделась:

- Простите, госпожа, и зовите меня просто Мышкой.

Удивилась, ибо домашние имена называли лишь тем, кому оказывали безграничное доверие. Оценила. Кивнула:

- Мое имя Снеженика Колючкина, но вы можете называть меня Ягодкой.

Маленькая княгиня нерешительно улыбнулась, потом опять сникла и серьезно проговорила:

- Ягодка, вы сегодня спасли две жизни, но спасение одной из них может стать напрасным, если мой батюшка узнает, что Илей не сберег меня.

- Мышка, поясните, пожалуйста, что вы подразумеваете?

- Видите ли, ведунья, дар Илея очень слаб, но он сын моей кормилицы, считайте мой брат, и я упросила папеньку оставить Илея служить при мне, потому что...- она умолкла, глядя перед собой взором, затуманенным воспоминаниями.

Понимая, что великовозрастный Илей был связан с теми, кто был когда-то очень дорог юной княгине, я ни о чем не расспрашивала. Да и всем был известен тот факт, что матушка Норики погибла на задании пять лет назад, едва ее дочери исполнилось четыре года.

- И отчего Великий князь сам не проверил силу Илея? - спросила у девочки я.

Норика покраснела и ссутулилась еще больше. Я вздохнула и сказала:

- И что требуется от меня сейчас?

- Вы должны поведать моему папеньке, что Илей защищал меня, как мог, и готов был умереть ради моего спасения, а вы лишь чуток помогли ему!

- М? А ваш батюшка не заподозрит неладное, увидев, что на Илее нет ни царапины?

- Точно! - вскочила Мышка, ударила кулачком в стенку кареты. - Нет? Значит, сотворим!

Возница остановил коней, а я внимательно поглядела на взволнованную девочку и молвила:

- Мышка, я вас огорчу, но то, как ваша карета неслась по Парковой улице, видело немалое количество народа. И мне кажется, что уже, по меньшей мере, один почтовый ворон летит к особняку Великого князя с вестью об этом происшествии.

- Точно, - уныло согласилась девочка и с надеждой поглядела на меня.

Я высказала единственное верное решение этой проблемы:

- Скажите правду своему родителю и попросите его сохранить жизнь вашему другу.

Норика вскинула голову, поразмыслила и уверенно кивнула.

Истор собственной персоной поджидал нас у самого крыльца, к которому лихо подкатил Илей. Князь слыл человеком весьма суровым. Как ведьмак он был слаб, зато славился, как умелый воин и непобедимый полководец. Внешний вид его вызывал у окружающих оторопь. Очень высокий, с мощным торсом, крепкими руками, привыкшими держать оружие, и сильными ногами, не знающими усталости. Его черные с ранней проседью волосы всегда, сколько я себя помнила, были коротко стрижены, а голубые глаза не ведали, что такое теплота - они всегда холодно и настороженно вглядывались в окружающее пространство и находящихся рядом людей. И в данный момент было видно, что мужчина уже ведал о произошедшем, оттого и был весьма зол.

Мышка с громким воплем:

- Папуля! Любименький! - выскочила из кареты и повисла на шее своего явно рассерженного родителя.

Истор вздрогнул всем телом, обнял дочь и отвел прищуренный взор от фигуры сжавшегося в ожидании наказания возницы. Я, тихо выбравшись из кареты, молча наблюдала за происходящим.

- Папочка! - тараторила Норика. - У нас было такое славное приключение!