Наталья Лустина - Нечеловеческие хроники

— Любой, кто посчитает вас слабым противником, в любом соревновании и не приведи Бог, битве законченный глупец и как результат наверняка покойник. Я похож на ТАКОГО глупца?

— Нет… — растерянно сказала Ревекка, ее гнев явно терял свои обороты.

— Значит ни о каких поддавках, не может быть и речи, ни сегодня, ни в будущем! — отчеканил Дарий.

— Вы о чем? — удивленно спросила Моника, глядя попеременно то на одного, то на другую, — Это была чистая победа!

— Адреналин, вот что это такое! — быстро вмешалась Нинон, — Адреналин еще не покинул ваши вены, и вы жаждете продолжения состязаний! Приберегите ваш пыл, его еще будет куда применить, а пока, я предлагаю выпить за победительницу и… судью. — с усмешкой добавила Нинон, игриво глядя на Монику.

Жак, словно по мановению волшебной палочки, появился с подносом в руках, на котором в бокалах красного муранского стекла, уже были напитки, приготовленные для каждого.

— Остывайте, друзья мои, нас ждет легкий ужин, после чего нам всем не мешало бы передохнуть. Всем придется проснуться с рассветом. — Нинон снова стала радушной хозяйкой салона, — За победителей и судей!

Все выпили, и разговор за ужином, принял более мирное русло. Мишель опять шутил, явно находясь в отличном расположении духа, Нинон улыбалась, глядя на него, Маркус с обожанием пожирал Монику глазами. Ревекка же, села в отдалении, явно что-то обдумывая, едва притронувшись к своему питью. Я уже согрелась, странный испуг прошел, мне опять было хорошо и легко в компании друзей.

Дарий странно смотрел на меня, словно его неотступно мучил вопрос, который он не мог задать. И только, когда за нами закрылась дверь новых апартаментов, определенных для нас Нинон, он решился:

— Дезирэ… что послужило причиной твоего странного настроения?

Вопрос поставил меня в тупик, т. к. ответа на него я не знала.

— Что ты имеешь ввиду? — спросила я, просто для того, чтобы не молчать.

— Сейчас ты человек, но ты воин и всегда им была! Что расстроило тебя на столько, что ты ТАК отреагировала на глупую забаву?

— Я испугалась за Монику… — пробормотала я нерешительно.

— Я думаю, что это всего лишь следствие, но чего? — настаивал Дарий, явно обеспокоенный.

Я села на кровать и начала растирать виски, голова резко и отчаянно разболелась.

Дарий присел у моих ног, молча ожидая ответов на свои вопросы, а я судорожно пыталась сообразить, что ему сказать. Так и не дождавшись ответа, он сел рядом, притянул меня к себе, и положив ледяные ладони на мой лоб, тяжело выдохнул.

— У меня такое впечатление, что мир рушится, и я ничего не могу с этим сделать… — это все, что я смогла высказать, из огромного потока мыслей, которые внезапной лавиной обрушились на мой и без того воспаленный мозг.

— Ты о чем? — голос Дария задрожал от сдерживаемого рычания.

— Столько всего надо сделать, а я просто человек! — в полном бессилии, я спрятала на его ледяной груди не только свое лицо, но и слезы.

— О! Дезирэ, да это же истерика! — он сгреб меня в охапку, как маленькую и стал тихонько укачивать.

Какое-то время, я просто безудержно рыдала, но постепенно ком в горле исчез, вместе с тупой, ноющей болью в груди.

Когда я уже совсем затихла и перестала всхлипывать, Дарий осторожно убрал спутанные волосы с моего лица и, глядя мне в глаза с всепоглощающей нежностью, прошептал:

— Ты просто устала… на тебя обрушилось столько всего и сразу… все будет хорошо! Мы справимся, поверь мне…

— Я верю… — прохрипела я, чужим голосом.

— Это Нинон или Ревекка? — его взгляд стал настороженным и очень внимательным, почти сверлящим.

— Иногда мне кажется, что все они смотрят на меня с ожиданием… а я… — слезы снова градом хлынули по щекам.

— Боже! Кроха… мой маленький… уставший ангел…

Меня снова обнимали сильные, нежные руки, а мраморные губы, осторожно снимали влагу с моего лица, каплю за каплей, замораживая мою боль.

— Я с тобой… я рядом и все будет хорошо… — его слова успокаивали меня, окутывая шелком нежности.

— Что будет дальше? — прошептала я, прекрасно понимая, что спрашиваю абсолютную глупость.

— Дальше? — в его голосе притаился смех, — Мы победим!

Он сказал это так уверенно, и это звучало так дико, что от этой несуразности, я неожиданно для самой себя расхохоталась.

Это был смех сквозь слезы и… Дарий прав — это истерика!

Я не могла остановиться, смех давно перешел в клокотание, слезы высохли, и я попросту задыхалась.

Дарий быстро уложил меня в кровать и исчез. Появился он через мгновение со стаканом воды, дурно пахнущей валерьяной или чем-то подобным. Он решительно влил в меня эту гадость, несмотря на мои слабые попытки сопротивляться, после чего закутал в одеяло, словно куклу.

Я плохо понимала, что он мне шептал, держа в своих стальных объятьях. Просто от звука его голоса мне становилось все спокойней, ласковые слова превратились в самую лучшую колыбельную и я заснула.

Мне снилось, что я гуляю по великолепному, цветущему саду. В воздухе витал запах цветов, солнышко согревало, по-весеннему робко, отовсюду слышалось пение птиц.

Я шла по тропинке, которая извиваясь, привела меня к беседке. Там сидела молодая женщина, увлеченная чем-то на столько, что она не замечала моего приближения. Стараясь идти как можно тише, я подошла к входу.

— Дезирэ? Я ждала тебя. — сказала женщина не поворачивая головы.

— Вы… ждали меня? — переспросила я тихо, оробев от неожиданности.

Женщина повернулась ко мне, и я непроизвольно сделала шаг назад.

«Марта?!»

— Не ожидала снова увидеть меня? — ее глаза засветились лукавством.

Марта запрокинула голову вверх, и белокурые локоны заметались по спине.

Я тоже посмотрела вверх, но ничего, кроме неба и резной крыши беседки не увидела.

— Это сон? — спросила я.

Марта закрыла глаза и шумно втянула воздух, словно пробуя его на вкус.

— А как бы тебе хотелось? — ответила она вопросом на вопрос, повернувшись ко мне.

Я удержала ее тяжелый взгляд и выпалила:

— Мои пожелания учитываются?

— Выбор есть всегда, даже когда кажется, что его нет.

— Будем говорить загадками? — я начинала терять терпение.

— Это благодарность за помощь? — тяжесть в глазах снова сменилась лукавством.

Я смутилась, т. к. даже не сообразила поблагодарить ее за подсказки.

— Это неважно, так что даже не переживай…

Марта встала, и я увидела в ее руках хрустальный шар, который до этого прятался в складках ее мантии, она протянула его мне.

— Это для Моники, надеюсь, что поможет. — улыбка на ее лице была очень печальной.

— Поможет в чем? — я все еще не решалась принять этот странный дар.