Наталья Лустина - Нечеловеческие хроники

Я мгновенно открыла глаза и, быстро повернувшись в каменном кольце обнимавших меня рук, возразила:

— Только не ты! Без тебя… — еще немного и я сорвусь на истеричный крик — Не отпускай время! Не отпускай меня!

— Я здесь… Я рядом…Я никуда не уйду! — он целовал мои глаза, горящие щеки, шею…

Я искала его губы… Дрожь охватила все мое тело…

«Ты можешь бояться, а можешь наслаждаться!» слова Марты бились в моем мозгу пульсом, «Пока ты человек ты не можешь ничего и одновременно можешь все! Выбор за тобой!»

— Я выбрала… — одними губами, прошептала я.

Однако Дарию было достаточно даже колебания воздуха от движущихся губ!

— Я не расслышал…

— Я… — слова застревали в горле, но я нашла силы произнести это — Я люблю тебя!

Я тщетно пыталась пошевелиться в руках мраморной статуи, в которую превратился мой возлюбленный, оставалось ждать, когда камень вновь оживет, но проходили минуты, а ничего не менялось и, не выдержав ТАКОЙ паузы, я начала говорить то, о чем всегда предпочитала молчать!

— Я люблю тебя и всегда любила! С той самой минуты, как я увидела твой образ сквозь дым и языки пламени того треклятого костра! Даже раньше…ты всегда жил в моем сердце… просто я тебя еще не знала, но уже любила… Благодаря этому чувству я выживала тогда и живу сейчас… И если мир рухнет, то я хочу умереть чувствуя твои руки и глядя тебе в глаза! Ты и есть мой мир!

Лед дрогнул! Совершенные черты застывшего божества исказила боль, быстро сменившись мукой! Воздух со свистом наполнил его легкие, и прекрасный брат Адониса открыл глаза!

— Я уже не верил… — прошептал Дарий так, словно язык не повиновался ему.

— Во что? — удивилась я.

— В то, что когда-нибудь не только почувствую это, но и услышу… от моей снежной королевы… — неожиданно закончил он свое признание, спрятав свое лицо на моей груди.

— Дарий? — позвала я.

— Да, мой ангел?

— Сколько у нас времени? — мой шепот потерялся в его длинных смоляных локонах.

— У нас все время мира! — с жаром ответил мне тающий лед.

Его губы добивались новых признаний, а руки обвились вокруг меня стальными обручами и мой позвоночник, громко хрустнув, явно был вправлен на место, как и мой мозг…

Я лишь засмеялась, радуясь его силе, а испуг моего «титана», сменился трепетной нежностью, ласкающих рук…

Выкатившись из-под подушки, хрустальный шар, с мелодичным звоном, закатился в угол…

«Все потом!», это была последняя связная мысль в моем сознании, которое теряло свою четкость в розовом мареве.

Небо становилось все светлей. Я, молча, смотрела в окно. Свернувшись калачиком, заботливо закутанная в одеяло и оплетенная длинными, бледными руками, я была счастлива. Мысли перестали нестись бурным потоком, сейчас они больше были похожи на перистые облака, неспешно путешествующие по небу.

Я думала о словах Марты, и чем больше я размышляла, тем больше я приходила к выводу, что ее предсказания, странные и непонятные, сбывались всегда, но понять, что к чему и полностью осознать их смысл, чаще всего удавалось лишь после того, как все уже происходило и пророчества сбывались.

Я неотрывно смотрела в угол комнаты, куда закатился «подарок» Марты, который светил оттуда матовым блеском лунного камня.

Хрустальный шар всегда был атрибутом предсказателей, если всматриваться в него долго, находясь в определенном состоянии сознания, то именно в нем, как в зеркале вставали образы прошлого, будущего или настоящего — это зависело от того, кто смотрел, его желания и воли что-либо увидеть.

«Чем этот шар должен помочь?» — эта мысль не давала мне покоя.

То, что шар, это вспомогательное средство, мне было понятно, но как он должен помочь Монике овладеть ее даром в полной мере?

— О чем ты думаешь?

Голос Дария, слега обеспокоенный, резко вырвал меня из моих раздумий.

— О Марте… — невпопад ответила я, пытаясь вернуть утерянную цепочку своих размышлений.

— Я что-то пропустил? — вопрос прозвучал более тревожно, чем Дарий планировал.

Я обреченно вздохнула и, повернувшись к нему лицом, стала рассказывать о своем видении, надеясь таким образом все же прийти опять к тому выводу, который от меня так не вовремя ускользнул.

— Это он? — Дарий кивнул в сторону шара, который в предрассветных сумерках мерцал уже молочно-металлическим светом.

— Да… — констатировала я и без того очевидный факт, раздраженная тем, что даже после прохождения всей логической цепочки заново, я по-прежнему не могла вспомнить свою догадку, к которой была так близка всего лишь несколько минут назад.

Протянутая рука Дария замешкалась на мгновение над шаром.

— Хм, — Дарий все-таки взял его и, снова откинувшись на подушки, стал его изучать с каким-то непонятным выражением лица.

А выражения его лица, стремительно менялись сообразно его мыслям, от чего мне лично легче не становилось, так как о них я могла лишь догадываться, следя за меняющейся мимикой. Больше всего меня напугал момент, когда его желваки стали играть, а глаза засветились недобрым огнем. Наконец, Дарий просветлел и, усмехнувшись, заметил:

— Однако… а ведь Марта действительно все делает вовремя… понять бы КАК она это делает!

— Ты о чем? — я была в полном информационном тупике.

— На сегодня у нас запланирована охота, так? Кровь… или точнее жертва, вот что с древних времен всегда сопровождало магию людей и инициацию, кстати, в первую голову. Я предполагаю, что шар лучше передать Монике до охоты и настоять на том, чтобы она взяла его с собой.

Дарий протянул шар мне, со странной улыбкой. Было в ней что-то от восхищения, смешанного с опаской и неодобрением одновременно.

— Говорить ей будем? — неуверенно спросила я, взяв мерцающую сферу.

— Мне кажется, что лучше положиться на предвидение или более правильно сказать, ведение Марты и все произойдет само собой. Вряд ли стоит накалять и без того напряженную атмосферу. Я надеюсь, ты не думаешь, что эти развлекательные шалости всерьез занимают их участников?

— У меня вообще такое впечатление, что все старательно выполняют сложную задачу — делать вид, что ничего не происходит. — буркнула я, рассматривая свои руки.

— Не переживай, все идет как надо, учитывая что нас взяли на постоянный и не очень понятный контроль.

— Не поняла?

— Марта была хранителем?

— Да…

— А теперь… кто она? И на чьей стороне играет, ты можешь угадать? Я не возьмусь строить предположения, слишком много неизвестных в этом уравнении… У меня даже нет уверенности в том, что Марта это Марта.

— Ого… — только и смогла вымолвить я, понимая, насколько он прав.

Я крутила сферу в руках, пытаясь понять, была ли она только хрустальным шаром и даже боялась предположить, что может быть заключено в ней на самом деле.