Джен Коруна - Год багульника. Осенняя луна

За завтраком Моав разузнала у хозяина о «Башне». Оказалось, что до этого заведения не меньше тридцати лиронгов на север — полтора дня пешего перехода. Сообщая это, услужливый толстячок с крайне серьезным видом посоветовал эльфе обходить трактир стороной, а на вопрос почему, ответил:

— Не хочу пугать вас, но «Башня» — не самое безопасное место для столь хрупкой особы. Говорят, его с недавнего времени гарвы облюбовали — чуть не каждый день наведываются. Рыси, конечно, бьют их нещадно, но знаете ли… Рысь за порог — гарв на порог!

Он опасливо оглянулся по сторонам.

— Хозяин тамошний — гном — все пытается их отвадить, а то уж больно накладно выходит — посуду бьют, людей пугают, с рысями опять-таки дерутся, а платят через раз… Так-то!

Остаток завтрака эльфа доедала молча и задумчиво. Расплатившись, она собрала пожитки и, провожаемая обеспокоенным взглядом хозяина, вышла на дорогу. Постояв недолго, она направилась в сторону Цитадели.

Она шла почти целый день без отдыха — тридцать лиронгов не прогулка. Заночевать пришлось на берегу реки — похоже, «Башня» была единственным постоялым двором от перекрестка и до самой Сиэлл-Ахэль. К счастью, очарованный эльфой хозяин трактира снабдил ее столь внушительным сухим пайком, что на нем можно было бы дотянуть не то, что до следующего трактира, а до самого берега Ин-Ириля. С аппетитом поужинав пирожками и запив их молоком из фляги, Моав завернулась в плащ, улеглась в ложбине между двумя валунами и еще долго лежала без сна, глядя в тусклое черно-серое небо.

На следующий день она была на ногах ни свет ни заря. До полудня оставалось не так уж и много, а «Башня», казалось, все отступала и отступала куда-то на север. К тому же, погода портилась с каждым часом — ветер уже не заигрывал с эллари, а зло трепал ее волосы и одежду, точно пытаясь разорвать ее по кусочкам. Не встречая преграды в бескрайних пологих холмах, он проносился над землей с диким торжеством и неистовством, однако ему не удалось остановить маленькую веллару — в серый беспросветный полдень из-за очередного холма выплыло весьма странное сооружение, прилепившееся у склона. Высокое, сложенное из грубо обтесанных камней, оно было похоже одновременно на покосившийся четырехэтажный курятник и на сторожевую башню какого-то не в меру воинственного племени. На уровне второго этажа во всю стену красовалась сколоченная из дощечек надпись «Башня». Подобные необычные заведения встречались по всему Риану. Их держали гномы, как правило, пожилые, на старости лет оставившие работу в шахтах и кузницах ради более спокойного заработка. Что же касается данного злачного места, то оно представляло собой классический образец гномьей архитектуры: каждый новый ярус здания был едва ли не шире предыдущего, а сама конструкция неумолимо тянулась в небо — выросший под землей, этот народ питал особую слабость к высоким зданиям.

Сойдя с набитой дороги, Моав двинулась к дому. Ее лицо становилось все более сосредоточенным — для чего Рогдвэну понадобилось вызывать ее сюда?.. Вместо ответа из широко распахнутой двери здания донесся жуткий грохот, кто-то целенаправленно крушил мебель. Испуганная, Моав остановилась посреди двора. В дверном проеме показался хозяин: коренастый гном с иссиня-черными всклоченными волосами без намека на седину деловито катил в сарай большую бочку, будто не слыша, какие бесчинства творятся в его заведении. Заинтригованная происходящим, эльфа подошла поближе и осторожно спросила:

— Что это у вас там?

Отвлекшись от своего занятия, гном вскинул на нее маленькие блестящие глазки.

— Вино — и надо сказать, хорошее! Не то, что у этого мошенника — Раслайна! — гордо заявил он, похлопывая ладонью по бочке.

— Да нет, не там, а там… — эльфа кивнула на дверь.

— А… Да ничего особенного, деточка — проклятые гарвы потасовку затеяли… Всех посетителей мне распугали!

Моав поежилась.

— И с кем же они дерутся?

— Да с какими-то двумя сумасшедшими, — хмыкнул гном.

— Почему же сумасшедшими?!

— Будь они в здравом уме, стали бы к этим черным лезть! Сначала один приполз — побитый весь, как собака. Ну, как водится, напился, и пошло слово за слово… Они б его на месте шлепнули, как тут товарищ его явился — с тех пор они и громят там все.

Точно в подтверждение слов гнома, из открытой двери снова послышался треск и звон металла.

— Скорее б они уже поубивали друг друга!.. — проворчал хозяин.

Моав судорожно сглотнула, двинулась в сторону трактира, но увидеть драку не успела — ее скрутил один из тех приступов, что случались с ней в первое время после того, как погиб ее кейнар. Под удивленно-недовольным взглядом гнома она прижала обе руки к груди и резко втянула воздух сквозь зубы.

— Эй, ты это чего? — поинтересовался хозяин двора. — Помирать, что ль, надумала? Так поищи себе другое место!

Кривясь от боли, Моав подняла голову.

— Все в порядке, сейчас все пройдет…

И действительно, странный приступ прошел, затем повторился снова, на этот раз сильнее. Гном покачал головой и, решив не вмешиваться, продолжил спасать драгоценное вино. Отдышавшись, Моав с трудом добралась до двери и, держась рукой за косяк, вошла в комнату.

Судя по количеству разбитой посуды на полу, здесь еще недавно пировала большая компания; сейчас же в полумраке можно было различить лишь три фигуры, мечущиеся среди разбросанных столов, точно огромные летучие мыши. Вне всякого сомнения, они принадлежали слугам Моррога: черные одежды, окутывающие их с головы до ног, тускло отблескивали на свету, звук сшибающегося оружия перемежался глухими ударами и гневными выкриками. Гарвы настойчиво кружили вокруг одного из углов зала — похоже, именно туда они и загнали тех сумасшедших, о которых говорил хозяин. Обстановка становилась все более напряженной: это уже не походило на обычную пьяную потасовку — кем бы ни были двое несчастных, зажатых в углу, гарвы определенно хотели их убить!

Стараясь не привлекать внимание, Моав тихо протиснулась между столами и едва не вскрикнула от ужаса и удивления. В углу, обороняясь из последних сил, стояли двое. Один из них был ранен — упершись спиной в стену, он с трудом успевал уворачиваться от длинных копий. Что же касается второго, то Моав узнала в нем Рогдвэна: с мечом в одной руке и длинным кинжалом в другой, молодой король стоял, весь подобравшись для отражения атаки. Пылающий гневом, он был похож на разъяренного медведя, поднятого охотниками: благородное лицо перекошено от ярости, темные глаза дико сверкают из-под спутавшихся волос… Стоя между гарвами и напарником, он отчаянно прикрывал последнего от ударов, однако силы были явно неравными; гарвы наступали все яростнее, тесня обоих к стене.