Евгения Кострова - Калейдоскоп вечности (СИ)

Женщина смотрела на него, и от этих взглядов по телу пролетала прохладная дрожь. Наслышанный о ее ни чем не вызванных вспышек гнева, мальчик панически боялся ее ненависти, но если через это проходило сотни, тысячи таких же, как он, то единственный способ добиться своей цели — переть на пролом. И пускай в сердце после этого останется зиять кровавая рана, пускай станет горько и больно, словно в груди вырезали дыру прямо изнутри.

— Когда-то, я принимала здесь первых участников турнира, а сейчас передо мной словно мелькает отражение прошлого.

Мальчик недоуменно приподнял брови.

— Подойди сюда, — прошептала она, поманив его своей рукой. Скай повиновался и традиционно присел на корточки перед приготовленным для него столом, как и положено всем членам аристократии. На кристальной поверхности были разложены игральные кости, несколько цветных тканей, стеклянные фужеры с вином, которое он отопьет, принимая и соглашаясь со своей судьбой. Возле ведьмы стоял небольшой геометрический черный ящик, в котором лежали драгоценные серьги, выдающиеся всем тем, кому судьба подарила возможность стать участникам турнира.

Скай впервые очнулся, будто от долгого сладкого сна, принимая в себе понимание того, что он может стать одним из десяти избранников своего региона. Его рождение отмечалось под звездой небесного дракона — год, когда объявляются участники и претенденты в рефери. Но участие означает причинение боли себе и другим, разрушение жизни, исчезновение и полном стирании чужих надежд и желаний. Его детские кулачки сжались, и он без колебаний посмотрел ведьме в лицо.

— Давай же увидим твое будущее в более ярком свете, — ведьма приложила палец к губам и еле слышно произнесла заветные слова. — Даруй мне свой первый полет Белый Дракон.

Теплая энергия прострелила в самое сердце, и он замер, не зная, чего следует ожидать. Черные волосы женщины принимали вид теней, протекающих по всему ее чистому телу черным миражом. Кровь воспламенилась в венах, тьма поднялась, уничтожая все и оставляя лишь одно желание власти, знаний.

— Кто ты такой мальчик? — вопрошала она, изменившимся ядовитым змеиным голосом.

И только сейчас он посмотрел на эту женщину другими, прояснившимися глазами, узрел ее истинное обличье, скрывающееся за прекрасной оболочкой. И от увиденной грязной, темной души его выворачивало наизнанку, хотелось скрючиться и выплеснуть из накопившейся грудной клетки всю ту мерзость, проникшую в его подсознание. Вот оно лицо неминуемой погибели, самой страшной из всех смертей — лицо ее исказила уродливая гримаса, а за плечами томившимся призраком вырывалась истомленная, истерзанная в клочья душа, цепями которую сковывали демонические стальные прутья, а человеческое, пусть теперь и наполовину сердце стремилось вырваться из горящих и сжигающих дотла оков. А злая, окаянная сторона захлебывалась от восторга собственной мощи, проникая в самые потаенные уголки его разума, шипя и жалясь невыносимо больно каждый раз, когда соприкасалась со светлыми и нежными воспоминаниями, благими поступками.

Его внимание привлек всхлип. Детский плачь, в заснеженных долинах плакала девочка. Девочка.

Зрачки морских глаз расширились, и в этот момент ведьма зарычала, как голодный зверь, а удлинившиеся ногти, ставшие смертельными когтями, потянулись к теплой плоти. Злобному духу нужно было кого-нибудь убить, смертная оболочка женщины распадалась на глазах, тело умирало от жажды крови.

Скай тяжело дышал и не мог пошевелить даже кончиком своих пальцев, руки окончательно омертвели от гложущего ужаса.

— Дай мне посмотреть на твое сердце, — шипела ведьма.

Девочка, в заснеженных долинах.

— Ты кто? — шепчет она.

— Нашла, — заверещало в безумном хохоте чудовище. — Вот оно.

Демон обернулся, готовясь терзать и рвать живую плоть. Но за спиной ведьмы уже не было борющегося за свободу светлого создания, лишь раскаленные частички воздуха чуть подрагивали. Скай посмотрел в обезумевшие глаза и понял, что эта женщина проиграла зверю, внутри себя.

— Остановись, — позвал он ее охриплым, срывающимся голосом.

— Убей тех, кто не достоин…. Прости…, - ее лицо изменилось, и с глаз спала дурманящая пелена. Иллюзорные тени исчезли, и она оперлась руками о прозрачные стол, вглядываясь в гадальные кости.

— Нет, все не так…, - ведьма подняла свои усталые глаза на ребенка и с сожалением оглядела его истерзанную шею. — Прости меня, мальчик, — пробормотала она, убирая трясущимися руками выбившиеся пряди с взмокшего лба.

— Вы в порядке, госпожа?

Женщине потребовалось всего несколько секунд, чтобы эти слова достигли ее измученного сознания:

— Скай, — прошептала она, снова пытаясь сопротивляться выходящей наружу силе. — Посмотри на меня, мальчик. Теперь ты смог заглянуть в мою истинную сущность. Внутри меня живет страшное существо, пожирающее меня многие столетия.

Скай поколебался, прежде чем задать вопрос, и все же, после долгой паузы спросил:

— Что это было?

— Хмм… Очень старое заклятие. Вечная жизнь — это и вечное наказание, за которое человек должен расплачиваться. Я плачу своим безумием за то, что имею дар предсказания, — она робко улыбнулась в ответ ребенку. — Но иметь юное тело и красоту не так уж и плохо, не думаешь?

— Если есть тот, с кем эту вечность хочется провести, то почему бы и не жить вечно?

Горькая улыбка появилась на ее лице, и она продолжила:

— Но ведь сейчас совсем не это важно.

Скай насторожился и подобрался, выпрямил спину, несмотря на жуткую агонию в основании шеи — дворянин обязан выглядеть достойно, когда вершиться его предназначение.

Ведьма придвинула к нему черный ящик и приоткрыла деревянную коробку. Внутри лежало сотни одинаковых белоснежных листков.

— Что это? — спросил он, боясь произнести вслух свою догадку.

— Ты станешь новым участником турнира на звание рефери, — бесстрастно промолвила женщина. — Осталось выяснить, в каком статусе ты будешь предъявлять свою кандидатуру.

— Статусе? — сдавленно спросил Скай. — Что это значит?

Госпожа изящно выгнула свою бровь:

— Полагаю, какой вид силы достанется тебе на первых боях ринга, — равнодушно отчеканила она.

Скай уставился в неумолимые, наполненные кровью глаза. Холод ее древней красоты просачивался сквозь одежду и проникал под самую кожу, его вдруг внезапно охватило паническое чувство страха. Ледяные и расчетливые глаза, как самые терпкий змеиный яд, вонзающийся мгновенным ударом в самое сердце.

Ведьма встряхнула головой — длинные черные волосы рассыпались по плечам — вокруг нее вновь заструились черные духи, нашептывая и бормоча будущие свершения, читая его судьбу, поглощая каждый шаг молодого дворянского отпрыска. Каждый дюйм его кожи горел огнем, Скай и не представлял, что возможно ощущать эйфорию и безумие одновременно.