Евгения Кострова - Калейдоскоп вечности (СИ)

— Бери.

Скай решительно покачал головой:

— Мне страшно. Будто весь окружающий меня мир плывет перед глазами, будто это какой-то очередной сон, самый злостный из всех кошмаров, который мне когда-либо доводилось видеть, — он глубоко вздохнул. — Очень трудно дышать и…, - мальчик вытаращился, потом попятился и изумленно пробормотал, — я не хочу этой судьбы.

По лицу женщины скользнула тень, но она все так же продолжала смотреть на ребенка, понимающего безысходность и невозможность противиться происходящему. Теперь он уйдет только со знаком избранника на челе.

— Такова ирония твоего наследия, — изящная рука дотронулась до золотистой курильницы и, постучав кончиком пальца по его трубке, из нее волнистыми струями стали вылетать черные бабочки.

Осязаемый холодок прошелся по телу, и сердце мальчика восстановило свой неугомонный, бушующий ритм, воздух стал попадать в легкие, а недавний испуг легким дуновением выветрился из его просветленного, чистого разума.

— Ты все равно протянешь руку и достанешь белоснежный лист, — с деланным равнодушием произнесла она. — Давным-давно, на твоем месте сидел человек, изменивший ход истории в мгновение ока. По — крайней мере, для меня пара десяток лет представляется мгновением, как доля секунды. И мое существование — это неотъемлемая частица бытия. Люди в начале третьего тысячелетия научилась обладать стихиями, пробуждать в себе дар предвидения, передвигать и изменять вещи, неподвластные объяснению. Мерзкие создания, — мрачно отчеканила она и зажгла свою трубку щелчком пальцев.

Своим детским умом Скай понимал, что взяв свою судьбу у этой женщины, он навсегда обречет себя на обман. Его будут язвить воспоминания о прекрасной и прельстительной улыбки ведьмы, и жалость к себе будет одолевать его каждый раз, когда его клинки поразят очередного соперника на ринге. И все же, ощущая внутри себя некое притяжение, он взял небольшой белый лист, который растаял у него в руках. Скай тревожно посмотрел на ведьму, снова замечая нечто, чего ни видел в ней ни до, ни после случая с ее припадком ярости — это бала угрюмая задумчивость.

— Твоя стихия ветер, — сказала она усталым голосом, будто с самого начала знала, чем все закончится. — Поздравляю, юный Герцог. Редко кому достается столь славный подарок.

Откинувшись на диванные подушки, грудами сваленные на софу, обивка которого была насыщенна ярчайшими винно-красными и золотыми нитями, она посмотрела на витражное изумрудное окно, сквозь которое были видны проплывающие кусочки небес. На матовом куполе были выгравированы абстрактные узоры фиолетовых, красных и синих оттенков, которые отбрасывали свои теневые рисунки на мраморный мозаичный пол с узорами белоснежных лилий и щебечущих цикад.

Ведьма провела пальцем по обнаженной груди и темные силуэты, заструившиеся по ее телу в игривом танце создали на ней белоснежное одеяние с золотыми воротником и роскошном поясом, по которому ювелирной цепью свисали изукрашенными камнями ониксовые сферы. Складки шелковистой туники облегало все достоинства ее вечно-цветущей фигуры. Ее демоническое лицо обратилось в его сторону, похоже, повелительнице судеб было любопытно, как Скай воспринял произведенные ей изменения.

Но Скай лишь склонил голову в подобающем жесте уважения, уставившись на бархат собственной одежды.

— Я прошу у Вас прощения и глубоко сожалею за ранее выказанное мною дурное воспитание. Прошу быть Вас снисходительной со мной, моя Госпожа, не даруй мне плохой судьбы.

Женщина выпрямилась и залилась смехом:

— Я не богиня, Скай, — ее взгляд скользил снизу вверх, начиная от его строгой и доблестной осанки и заканчивая непроницаемыми спокойными голубыми глазами. — Наоборот, когда-нибудь это ты будешь решать сгинуть ли мне во мраке пустоши, или продолжать вести свое ничтожное существование.

— Я не хочу слышать свое будущее, — тут же оборвал ее речи Скай, — лишь пришел за тем, чтобы узнать свое предназначение. Больше мы с Вами не встретимся, моя Госпожа.

— А если ты ошибаешься? — поинтересовалась она. — Разве тебе неинтересно, для чего вообще проводят этот турнир? Стоящий вишневый аромат от ее курительной трубки ударил в нос, и он слегка скривился от непривычной приторной сладости.

— Да, люди научились управлять тем, что было сокрыто. Они возжелали власти, самовлюбленное дурачье, которое своими грязными, грешными руками прикоснулись к истине. Не для того сражались те, кому была дарована эта сила.

— Сражались? Почему?

— В те далекие времена любая аномалия считалась проклятием, согласись, люди и сейчас бояться больше всего неизвестности, иначе, почему они так бояться смерти.

Взгляд Ская устремился на женщину, и он уверенно произнес:

— Вы не та, кто смеет говорить об этом.

Ведьма игриво склонила голову набок и продолжала:

— Их посчитали нечестивыми созданиями, начали на них охоту, не понимая, что это были сыновья человечества, новое поколения, которые увидели чистоту в каждом людском сердце. Бедные дети, — сказала она, и Скай почувствовал печаль в ее голосе, печаль, смирившегося человека с неизбежностью. — Сейчас они в том далеком сказочном царстве счастья. На земле, покрытой тернистыми лесами и хрустальными дворцами, в мире наших снов.

— Небеса отобрали у нас этих крылатых воинов, но мы научились развиваться в технологическом плане с помощью крови тех людей, обладавших даром, вырастили новых детей. Именно в твоем далеком предке протекала кровь из выросшего поколения третьего тысячелетия. Он и был первым участником турнира.

— Правда? — не выдержал нахлынувшего восторга мальчик, и в глазах мелькнуло то детское благоговение, которое заставляет трепетать сердце в рациональном потоке мятежности и юной горячей крови. Скай и подумать не мог, что на его месте когда-то сидел человек из его родословной, а уж тем более один из первых участников, от этого внутренняя гармония раскалывалась на сотни крупиц, и он с ликованием принимал ту рябь изменений, волной двинувшейся к ступням. Мальчик мысленно торжествовал, и безмолвный фонтан уверенности прибыл в самый подходящий момент. Подумать только, его далекий предок обладал невероятной мощью, раз смог попасть в число пятнадцати участников на звание первого рефери — он попал в ограниченное число людей, собиравшихся на великий поединок со всего мира. А если это так, то в крови его прародителя текла багровая жизнь небесных созданий, обладавших даром.

— Да, но он не избрал путь победителя, хоть я ему выказала честь и подарила звание на будущего Судью. Она выдохнула порцию дыма, которая сама собой стала выплетать тоненькую паутинку, будто вышивая тончайшую скатерть невиданной красоты и то ли это было подводившее его зрение, то ли игра воображения, но он отчетливо представлял, как на прозрачной ткани играли лунный свет, перекрывающий сияние чёрного металлического отблеска и переливание потаенной радуги, образую фантастическую гамму цветов. А там, где они сходились, вырисовывался бездонный фонтан энергии, поглощающие теплый свет солнца.