Мэгги Лерман - Цена всех вещей

— А какие будут побочные эффекты?

— Заклинание будет воздействовать на физическое тело, значит, побочные эффекты будут умственными. Грация, контроль и сила… Возможно, ты станешь более эмоциональной, чем обычно? Тяжело сказать, особенно учитывая, что они наложатся друг на друга.

Мне хотелось восхищаться каждым ее словом, но что-то внутри меня останавливало. Та часть образа Уина, которую я никак не могла заполнить. В конце концов я прервала ее.

— Скажи мне, какое заклинание ты делала для Уина.

Повисла пауза.

— Не думаю, что он хотел бы, чтобы я рассказывала.

— Почему? Это было любовное заклинание? — Если Уин приворожил меня с помощью заклинания, это полностью объясняло мои действия — то, что я готова была пожертвовать своими достижениями и жизнью ради него.

— Нет. Оно вообще не имело к тебе никакого отношения.

Я постаралась не выказать удивления.

— Но он собирался выложить за него пять тысяч долларов — должно быть, это было нечто важное. Таким дорогим может быть лишь постоянное заклинание, верно? — Нет ответа. — Знала ли я об этом заклинании до того, как забыла Уина? Или это и тогда был секрет?

— Ты не знала.

Значит, Уин имел секреты. Если бы прежняя Ари это знала, стала бы она проходить через такие сложности, чтобы забыть его?

— Ари? Ты все еще здесь?

— Зачем было столько выжидать прежде, чем начать меня шантажировать? — спросила я.

На другом конце трубки воцарилась тишина.

— На что ты намекаешь?

— Уин умер в конце мая. Я получила заклинание неделю спустя. Но ты не искала меня до третьего июля, до дня пляжного пикника.

Мои шаги замедлялись по мере того, как пауза затягивалась.

— Первые две недели я не могла ни о чем думать.

— После смерти Уина?

— Да. Я… Это было непросто.

— Почему?

Ее голос опустился почти до шепота.

— То, как я выросла… Прежде у меня никогда не было друга. Я никому не рассказывала о том, что я гекамистка. Мне даже не разрешалось открывать дверь, если мамы не было рядом.

— Но ты открыла Уину.

— Я начала впадать в отчаяние. Мама заболела. Мне нужны были деньги, которые она не могла спрятать или уничтожить, — и я открылась ему. Я не ожидала… — Она тяжело дышала в трубку. — Я не знала, каково это, когда кто-то знает. Иметь рядом человека, который тебя знает. Который знал, какая я. Когда мама совсем разболелась… он остался единственным близким мне человеком.

Я остановилась на месте. Живот скрутило. Она похитила мое горе, хотя у меня были на него все права.

— Знаешь что, я не смогу прийти прямо сейчас, — сказала я. — Меня пригласили на обед к подруге.

— О. Хорошо.

— Но все равно спасибо. Спасибо, что сделала это заклинание.

— Все в порядке.

— Моя подруга очень ждет этого обеда, иначе я бы прогулялась. Клянусь.

— Не нужно извиняться. Увидимся позже.

— Мне очень жаль, — повторила я, но от этого мои слова не стали звучать убедительнее. — Мне еще нужно заехать за Дианой, потому что мы встречаемся с Кей в ресторане. Возможно, я вернусь слишком поздно, так что…

— Подожди, — прервала меня Эхо. Голос ее перестал дрожать и вновь стал прежним. — Твою подругу зовут Кей?

— Да. Кей Чарпал.

— Милая индианочка? Эдакая наивная дурочка?

— Примерно так. — Эхо ничего не ответила. — Ты что… ее знаешь?

Она тяжело вздохнула в трубку.

— Да, я ее знаю. Ты на крючке.

К моему дню рождения подруги узнали про крюк.

Это произошло в понедельник. Мы должны были встретиться в «Лобстер плейс», где принято надевать фартуки, заказывать морепродукты корзинами, а кусочки картофеля приносят в неограниченных количествах. Этот ресторанчик работал только летом, когда свежие морепродукты в избытке. Как и туристы, с помощью которых это местечко окупалось. Стоял типичный летний вечер: тихий, сухой, не слишком жаркий. Луна светила сквозь окна ресторана, точно прожектор. Мне последней из нашей троицы исполнялось семнадцать. На самом деле, через пару месяцев Диане уже должно было стукнуть восемнадцать, так что в одном возрасте нам предстояло оставаться недолго. Все складывалось одно к одному.

Мы с Миной ждали Ари и Диану целый час. Они не прислали эсэмэску, не сообщили по имейлу, не позвонили. Я решила, что назвала им неправильное время. Наконец мы договорились, и я начала строчить под столом эсэмэски.

— Возможно, им пришлось где-то задержаться, — сказала Мина, стараясь поддержать меня.

От ее жалости я тут же ощетинилась. Они не задержались. Они не могли задержаться. В конце концов крюк должен был привести их ко мне, потому что заклинание работало. Всегда работало.

Первым явился тот, кого даже не приглашали.

Кэл Уотерс появился в дверях, моргая и обводя зал бессмысленным взглядом. Он по-прежнему выглядел ужасно: исхудавший, раздражительный, потный. Я махнула ему рукой: что еще мне оставалось делать? Если бы я его проигнорировала, ему стало бы только хуже. Когда он подошел, до нас донесся запах текилы.

— Привет, Кэл, я Мина, — сказала сестра, улыбаясь и протягивая руку. — Мы ведь вместе ходили в восьмом классе на алгебру?

Он посмотрел на протянутую руку, но даже не шелохнулся.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

Он молча открыл и закрыл рот.

— Не знаю. Я просто… как-то оказался здесь.

Я видела, как за спиной Кэла открылась дверь. Вошли Ари с Дианой, и я вскочила на ноги, отодвинув пьяного Кэла в сторону.

— Ари! Ди!

Ари повернулась ко мне, лицо ее пылало гневом. Схватив Диану за руку, она потащила ее к нашему столику. Диана, казалось, пребывала в шоке.

— Ари Мадригал, — прошептал Кэл, отступая назад.

— Где это вы, девочки, пропадали? — воскликнула я.

Ари вспыхнула:

— Заткнись, Кей. Мы знаем про заклинание.

— Так это ты? — пробормотал Кэл, бледнея на глазах и еще сильнее покрываясь испариной.

Ари едва взглянула на его шмыгающий нос.

— Да. Мы узнали, что Кей привязала нас крюком, и теперь мы не можем ее покинуть. Тебя, меня и Диану.

— Ох, — выдохнул Кэл, слегка покачиваясь. — Ох, это нехорошо.

— О чем ты говоришь, Ари? — раздался с диванчика голос Мины.

Ари выложила все, что рассказала ей подружка-гекамистка о том дне, когда я ходила к ней, чтобы разрушить часть заклинания, касающуюся Кэла.

— Ну ничего себе, спасибо, — сказал Кэл. — Еще заклинания…

— О Господи, — сказала Мина.

Я откинулась на спинку диванчика и скрестила руки на груди.

— Ну и что?

— А то, что я хочу уехать в Нью-Йорк и танцевать. А Диана хочет быть в состоянии уехать из города, не разбив при этом лицо. — Ари показала на Ди, но та смотрела куда-то на стену и, казалось, ничего не замечала. Вид подруги ее заметно расстроил, но потом она повернулась ко мне, и на смену беспокойству вновь пришел гнев.