Анна Завгородняя - Помощница ведьмака. Книга 2. Путь Мрака (СИ)

— Уля! — Роланд посмотрел на меня и улыбнулся.

— Ты убил его? — спросила я про чудовище.

— Да. Осталось лежать там, внизу, в своих владениях, — он усмехнулся, — уже навсегда.

— Но ты ранен! — прошептала тихо.

— Чёртов бок, кажется, совсем невезучий! — он сел и рассмеялся. Я потянулась к мужчине, обняла обеими руками.

— Я так боялась, что с тобой что-то случится! — произнесла и тут же опомнилась. — Почему ты не предупредил, что отправляешься на охоту? Почему не сказал мне?

— Что бы это изменило? — пожал плечами ведьмак. — Я не хотел, чтобы ты беспокоилась.

— Я должна была знать! — упрекнула я мужчину.

— Уля, — тихо прошептал он и покачал головой, а затем я увидела, как его лицо переменилось. Он в один миг нахмурился и тяжело поднявшись на ноги, стал стягивать свою куртку.

— Ты сумасшедшая ведьма! — вырвалось у Роланда, а я только сейчас поняла, как холодно в лесу. Мороз уже не то что щипал мою кожу, он грозился заморозить меня живьем. Когда бежала, спешила к своему ведьмаку, то совсем не чувствовала холода, а вот теперь он окружил меня и сжал в свои ледяные объятия.

— Надевай, — почти заставил меня просунуть руки в рукава своей куртки ведьмак. — Ничего что в крови, главное, чтобы ты не замерзла. Безумная женщина, — он покачал головой.

Я зачем-то оглянулась на Мрака. Волкодав стоял в нескольких шагах и, высунув язык, смотрел на нас преданными глазами в которых, как я с ужасом и некоторым удивлением заметила, стало меньше человеческого. Время поджимало. Роланд прав. Еще не хватало мне заболеть и задержаться в этой деревеньке. Ведь у Генриха остается все меньше времени. Он начинает срастаться со своим образом и если мы опоздаем, что собачья сущность поглотит человеческую и Генриха не станет как личности. У Роланда будет просто верный пес.

— Поспешим назад, — Роланд нагнувшись, подхватил ларчик. Я же только покосилась на страшную конечность на его поясе и промолчала.

— Идем! — продолжил ведьмак и кивнул Мраку. — Вперед, мой друг!

Вильнув длинным хвостом, пес побежал перед нами.

Мы возвращались той же тропой, протоптанной верлиокой. Роланд обхватил меня левой рукой, прижал к себе, делясь теплом тела. Я не протестовала, а только сама сильнее прижалась к нему. Пусть это и мешало идти быстрее, но данная близость была необходима нам обоим. Я шла и думала о том, что, возможно, Мара ошиблась, или это ошиблась я, решив, что нить принадлежит моему ведьмаку?

Сегодня я испугалась за него, посчитав, что больше не увижу живым. Перед глазами все время появлялось лицо Мары и нить в ее руках. Ее слова звучали в моих ушах и как не старалась, я не могла прогнать из сердца страх.

«Но ведь все обошлось!» — говорила я себе. Роланд жив, хоть и ранен, но эта рана пустячная. Он выпил зелье, а когда мы вернемся в дом, я зашью ее, обработаю как следует, так что и шрама не останется.

— А что за ларец ты нашел? — спросила у ведьмака, решив не думать о плохом.

Роланд чуть ослабил хватку. Отпустил мое плечо. Мы как раз проходили уже мимо поля, а вдали показались первые домишки.

«Скоро будем на месте», — подумалось мне.

— Сам не знаю, — ответил мужчина. — Ларец эта тварь скорее всего взяла у кого-то, кто попал к нему в лапы. Меня заинтересовали рисунки на крышке. Кажется, там может находится нечто ценное! — Роланд посмотрел на меня.

— Но не об это я хотел с тобой поговорить! — продолжил он. Карий взгляд заставлял меня таять. Столько тепла и нежности было в нем, что я снова позабыла обо всем на свете. О нитях Мары, о холоде, что окружил нас, о том, что нам стоит торопиться и спешить, я забыла обо всем, кроме этих глаз и губ, таких близких и манящих. А когда Роланд притянул меня к себе, прижал к груди так, что внутри все сладко заныло от предвкушения, я сама прижалась своими губами к его губам. Позволила целовать себя, как еще никогда не позволяла ему. Сладко, немного грубо, властно. Роланд обхватил руками мое лицо, запрокинул к небу, глотая мои стоны, выпивая мою нежность.

— Я люблю тебя, — прошептал он спустя несколько долгих и таких сладких мгновений. Голова шла кругом. Я даже не заметила, когда он отпустил меня. Пошатнулась, силясь удержаться на ногах, а хотелось просто раскинуть руки и повалится в снег.

А хлопья все падали и падали с темнеющего неба.

Мрак отошел в сторону и отвернулся, глядя на деревеньку, до которой оставалось несколько минут пути.

Темнеющее небо предвещало снежную бурю, но мы с Роландом не видели ничего. Кроме нас двоих сейчас в этом мире не существовало более никого.

«Что это?» — спросила я свое сердце.

«Это любовь!» — ответило оно.

— Ну и как, ты теперь довольна? — Казимир навис над дочерью, подобно грозовой туче, всматриваясь в ее опущенное лицо. Только с полчаса как вернулась, и отец сразу же потребовал ее к себе, не дав даже как следует отдохнуть с дороги. Княжна едва выпила горячего молока, как сразу же поспешила к князю и вот теперь уже битый час выслушивала его грозные речи.

— Скажи мне, Еся, чего ты добилась своим признанием? — продолжал говорить Казимир. — Теперь Зимовит откажется от тебя, более того, я боюсь, что о твоей выходке прознают все. Кто захочет взять в жены… — он осекся, когда дочь подняла на него глаза.

— Кого, отец? Порченый товар? — спросила Есеслава и усмехнулась. — Говори, как есть! Я и сейчас считаю, что поступила правильно. Не желаю начинать семью с обмана.

— Дура! — в сердцах выкрикнул князь и тяжело опустился на скамью напротив, прижав руку к груди.

— Может, вы и правы, отец, — произнесла девушка, — но иначе я поступить просто не могла. Ругайте меня сколько вам вздумается. Вы отец, я послушаю вас.

— Лучше бы сразу послушала, прежде чем из дома убегать! — вздохнул князь и покачал головой. — Теперь и осталось только ждать сокола от твоего жениха.

Есеслава снова опустила взгляд.

— Он пришлет ответ, я уверена, — сказала она, — и я готова к отказу!

— И что будешь делать после? — спросил отец.

— Пойду в город, обращусь в Круг, как советовал ведьмак. Пусть все сотрут из памяти. И Марека и… — она запнулась, прежде чем закончить, — и Зимовита.

— Ты уверена? — поинтересовался притихший отец.

— Получим ответ с соколом и приму решение, — отозвалась Есеслава и встала, направившись к двери.

— Я, с вашего позволения, отец, пойду отдохну. Дорога была нелегкая! — она потянулась к двери, а когда открыла ее и шагнула, переступив порог, оглянулась на князя. Легкая улыбка легла на девичьи губы, когда Еся увидела, как в действительности переживает ее отец. Он пытался не подать виду, но она разглядела скорбную морщинку у его бровей и складки у губ. Да и сам взгляд потускнел. Она хотела было рассказать отцу про Варвару, что встретила ее у Зимовита. Хотела объяснить, что была права, отправившись к жениху… Что бы подумал княжич, узнай правду только от панны Пяст?