Анна Завгородняя - Помощница ведьмака. Книга 2. Путь Мрака (СИ)

Щелкнули пальцы, зажигая потушенную свечу, и я увидела, как Роланд, приподнявшись на локтях, смотрит на меня.

— Ты что удумала? — спросил он неожиданно сиплым голосом.

«Волнуется!» — подумала я и опустилась рядом на колени, заглянув в потемневшие глаза ведьмака.

— Позволь мне быть с тобой! — попросила и не узнала своего голоса.

— Что с тобой, Уля? — я видела, что он совсем не против, но страх за меня и врожденное благородство не позволяют даже прикоснутся ко мне. А может быть, боится, что не выдержит этого прикосновения?

Я первая потянулась к мужчине. Прикоснулась губами к его губам, порывисто обхватила его за шею и повалила на шкуры, придавив своим телом. Роланд напрягся, хотя на поцелуй ответил более чем охотно.

— Уля, ты же знаешь, нам стоит подождать! Это может быть… — начал было он, когда я наконец, оторвалась от его жадного рта. Да и пальцы ведьмака, нырнувшие в вырез моей сорочки, говорили совсем иные вещи.

— Не отталкивай меня! — прошептала я тихо. — Я чувствую что-то… — я сглотнула и положила руки на широкую грудь Роланда, — я знаю, что делаю правильно!

Он поймал мои кисти в нежный захват. Остановил меня, прошептав:

— Я женат на ведьме, и ты сама понимаешь, какого рода связь у меня с Терезой! — если он думал, что назвав имя жены как-то остановит меня, то сильно ошибался. Я и сама не понимала, почему была так настойчива. Что толкало меня в объятия мужчины? Страх его потерять и так и не узнать близости с любимым? Или желание подарить ему свое тепло, пока не случилось страшного?

— Я знаю и все понимаю! — сказала я.

— Откат будет слишком болезненный! — ведьмак продолжал держать мои руки в своих, но ни отталкивать, ни притягивать не спешил. Выбор был за мной, и я уже давно его сделала.

— Я люблю тебя, — сказала уверенно и осторожно высвободила пальцы из ласковых оков его ладоней. Легла на мужчину, пристально глядя в темные глаза.

— Уля! — он почти зашипел. — Ты даже не представляешь, как мне тяжело сейчас быть рядом с тобой и не посметь тронуть…

— А ты посмей! — решилась я и оседлав мужчину, стащила с себя сорочку, отшвырнув ее в сторону. Взгляд Роланда сразу же переместился на обнажившуюся грудь. Он сглотнул, а я сдержалась от порыва прикрыть наготу. Для меня было непривычно вот так, самой, предлагать себя мужчине. Где-то глубоко внутри зашевелилось чувство стыда, которое я тут же загнала еще дальше.

— Уля! — Роланд не удержался, потянулся к моей груди, обхватил пальцами тяжелые полушария и приподнялся, потянувшись к ним губами. Тело отозвалось странным покалыванием. Мне стало жарко, очень жарко и тяжело там, где этой тяжести быть не должно, а ведьмак продолжал целовать кожу на моей груди, а затем обхватил губами затвердевшую вершинку и чуть прикусил, заставив меня выгнуться навстречу в каком-то странном животном порыве. В голове оставалось все меньше мыслей. Все они словно улетучивались под напором мужчины.

Я не заметила, как оказалась уже лежащей на шкурах и теперь Роланд нависал надо мной, сверкая огненным взором. Он прижимался ко мне слишком тесно, и я не могла не ощутить его желания. Щеки зарделись, но отталкивать мужчину не стала, хотя мне и было немного страшно.

А затем он снова склонился ко мне, целуя шею и спускаясь все ниже, пока его руки гладили нежную кожу бедер.

— Уля, — шептал он мое имя, словно заклинание, — Уля… Уля…

И я позвала его в ответ. Сама не знаю, как с моих губ сорвалось его настоящее имя.

— Анджей! — выкрикнула я, пока пальцы и жесткие губы искусно мучили мое тело, заставляли выгибаться навстречу новой ласке умоляли о ней каждым изгибом, каждой клеточкой… И он принял мой зов, отозвался, обнял, прижал к себе, соединившись со мной в древнем как мир танце любви…

Ветер за окном продолжал свою монотонную песню. Снежная буря стучалась в стекло, словно хотела посмотреть, что творится там, за этими стенами. Где-то за пеленой облаков, плыла луна. Недосягаемая, отрешенная от всего мира и от таинства любви, что разрушая преграды, соединило в эту ночь два любящих сердца.

«Свершилось!» — улыбнулась старуха и погасила шар.

«Свершилось!» — подхватил ветер и разнес над домами.

Лежа в объятиях своего мужчины я почувствовала острую боль и вздрогнула, широко распахнув глаза. Но не посмела разбудить стоном уснувшего крепким сном мужчину.

«За все в этой жизни надо платить! — поняла я. — Даже за любовь».

Мы отъехали от деревни на приличное расстояние, так, что даже не было видно дыма, тянувшегося по небу тонкими серыми полосами. Ветер не утих с той самой ночи, подарившей мне любовь Роланда и все еще шалил, мотаясь по небу. Прошедшая ночь связала нас еще сильнее, еще крепче, чем могло казаться. Я видела во взгляде мужчины откровенную любовь и нежность, к которой теперь примешался оттенок страсти, такой глубокий и насыщенный, что я тонула в нем, словно в омуте, стоило только Роланду посмотреть на меня.

Он был предельно осторожен и нежен, но от боли мне уйти не удалось. «Откат» оказался очень силен и даже самое сильное из моих зелий, призванное уничтожить боль, не помогало, но я терпела и не говорила моему мужчине о том, что испытываю на самом деле и даже улыбалась, когда он с тревогой смотрел на меня.

— Ты ведь не обманываешь меня? — то и дело спрашивал он, пока мы ехали прочь от деревеньки Стефана.

— Нет! — ответила я и это была единственный раз, когда я обманула ведьмака, хотя, не думаю, что он мне поверил, поскольку заставил выпить что-то из собственных запасов. Помогло. Боль полностью не ушла, но стала не такой острой, и я почти витала в облаках от облегчения, хотя и понимала, что она вернется снова. Только даже знай я о том, какие муки буду испытывать, я все равно сделала бы так, как прошлой ночью, даже не задумываясь.

Дед Стефан проводил нас до самой калитки. Тяжело ступая по снегу, он смотрел куда-то мимо, но стоило Роланду заговорить, как мужчина повернул голову на звук и впился немигающими взглядом в лицо ведьмака. Мне отчего-то стало жутко, но я промолчала. Стефан мне нравился. Никто не был виноват в его слепоте. Вылечить ее тоже не было возможности. Глаза старика были мертвы слишком давно.

— Прощайте! — произнес он и больше не добавил ни единого слова, но стоял у калитки и смотрел на дорогу еще долго. Смотрел так, словно мог или хотел, видеть.

Я ехала за Роландом, но то и дело оглядывалась назад, и его темная фигура медленно таяла, пока не скрылась из виду, растворившись словно дым на ветру.

Сейчас мы оказались посередине белого поля. Тут и там торчали, пробивая толщу снега, сухие стебли пшеницы. Вдали темнел лес и именно к нему вела лентой дорога, но мы остановились именно здесь.