Александр Карпов - Необыкновенные приключения капитана Шпарина.

— Додоня! — Шпарин придержал калитку. — Мы поехали. Остаешься за старшего. Прибери во дворе. Возможно будут новые гости.

— Калиткой займись, — сказал Маралов.

— Калиткой не надо, — сказал Шпарин. — Калитка — сигнализация.

На улицу выбрался рыжий пес. Уселся на задние лапы и жалобно смотрел на Шпарина.

— Не скули, Малджер. Слушайся Додоню. Мы скоро.

— А я на охоту, — сказал Додоня. — Видел в полях интересных животных.

— Никакой охоты, — запретил Шпарин. — Наведешь порядок во дворе и начинай собираться. Осмотри джип, подкачай колеса, проверь запаску, домкрат, в общем осмотри матчасть и не забудь водички в бак подлить. Вещи погрузим, когда вернемся.

— Ас! — похвалил Шпарин таксиста. — Мастер! Погнали. За населенным пунктом, перед мостом, помедленнее.

— Новый друг? — таксист вывел машину на дорогу, ведущую в город. — Вас не припоминаю, что-то…

— Может по дороге вспомнишь.

— Нет, определённо не вспомню. Я всех клиентов запоминаю.

— Мастер!? — вкрадчиво сказал Шпарин. — У вас в машинке не так давно пакетик оставили. Надо вернуть.

— Не оставляли. На прошлой неделе сумку с барахлом один алкан оставил, а пакета не было.

— Не было, так не было. Как обстановка? Чем дышит народ? Недовольных хунтой много?

— Чего?.. Какая обстановка?.. Какой народ? Какая хунта?

— Мастер, вы меня так таки и не помните?

— Определенно не помню. Куда едем?

— Улица «Пятнадцатая линия». Казино. «Клуб Любителей Денег».

— Поиграть решили? И не надейтесь. Все казино закрыты.

— Отчего же закрыты? Реформа денежная или наличные кончились?

— Вы с другой планеты?

— Примерно оттуда.

— Не знаете, что в городе творится?

— А что творится?

— Полицию ковыряют. Начальника арестовали. Департамент Безопасности шерстят. Взялись наконец, — радостно поведал таксист. — Многих похватали. Скоро будут сажать. Конфискация и даже высшая мера.

— Конфискация и высшая мера, — повторил Маралов. — У нас бы так.

— Где у нас? — спросил таксист.

— За границей, — ответил Шпарин.

— За какой границей?

— За той, что рядом. Сергей Николаевич, тебя бы у нас строго наказали за такие речи.

— У нас, Миша, после твоей пламенной речи в вертолёте, ты бы не дожил до следующего утра. Как только не утоп?

— А я и тут не дожил. Кстати, колдун, откуда ты знаешь про вертолёт, пламенную речь и озеро?

— Запредельные новости, — отворачиваясь, сказал Маралов. — Я телевизор тоже иногда посматривал.

— Чего ж тогда дурачка валял?

— Откуда, Миша, я знал, что ты это ты? — обидчиво произнес Маралов. — А я, знаешь, кстати, до сих пор не уверен.

— Думаешь я уверен?

— Зашибись! — сказал Маралов, прикрывая глаза. — За-ши-бись.

— Вот ваш мост, — таксист притормозил. — Что дальше?

— Езжай до указателя.

Такси пересекло черту.

Шпарин обернулся. Позади белел указатель с блестящей отметиной.

— Ещё разок. Назад и снова вперед.

Маневр был повторен.

— Когда рак на «Холме»… — сказал Маралов. — Споет тебе веселую пестню. Или грустную.

— Куда едем? — таксист раздраженно смотрел в зеркало заднего вида.

— Поехали, мастер, кататься. Покатай нас по городу.

Таксист выругался и нажал на «газ».

Машина неслась по центральным улицам города запруженного людьми. Мелькали вывески магазинов, рекламные щиты, храмы с крестами на золоченых куполах. Такси выехало из центра и покатило по району новостроек.

— Военных нет. Растяжку видел?.. «Театр оперы и балета»… Последний сезон… «Травиата»…

— Патрулей нет, — сказал Маралов, оглядываясь. — Бабы одетые ходят. Можно сказать наглухо одетые. Не как тогда.

— А как они должны ходить? — язвительно поинтересовался таксист. — Голыми? Титями трясти?

— Голыми. Трясти и попами вилять.

— Ты из не тюрьмы, браток?

— Он из больницы, — сказал Шпарин. — Тока-тока. Взял домой на пару дней. Понаблюдать в домашней обстановке. А так перевожу из одной больницы в другую. Никак не поддаются лечению.

— Из дурдома, — Маралов поклацал зубами. — Из дурдома — в дурдом.

— Ясно, доктор! — сказал таксист. — Придурок. Он не кусается, ваш придурок?

— Пока нет.

— Хоть это хорошо.

— Куда прётся народ? — поинтересовал Маралов.

— Бедняга, совсем память отшибло. Сегодня Губернаторские Скачки. Каждый год в день рождения Генерал-Губернатора — Большие Скачки. Ставки офигительные. Говорят будет Сам… — таксист показал глазами вверх и, пропуская пассажиров выходящих из автобуса, остановил машину перед «зеброй». Черноволосая девушка в серой курточке на задней площадке мазнула взглядом по машине и отвернулась.

— Ну-ка, ну-ка… — сказал Шпарин. — Поехали. За этим синим.

Синее такси помчалось за синим автобусом, набирающем скорость.

Через три остановки из автобуса выскочила девушка с прижатым к груди тубусом для чертежей.

— Остановись!..

Шпарин разглядывал девушку.

— Перешел на малолеток? Не киса сногсшибательная, но ничего. Откуда ты её знаешь?

Девушка перебежала улицу и зашагала к серой высотке.

— Развернись, — попросил Шпарин. — Быстро!..

— Остановись, развернись!.. Две жёлтые сплошные! — заартачился водитель. — Штрафы сейчас жуткие.

— Заплатим. Разворачивайся!

Такси развернулось и бросилось к тротуару.

— Ты куда? — забеспокоился Маралов.

— На свидание.

Шпарин вылез из автомобиля и, расталкивая прохожих, побежал за девушкой.

Девушка, не оглядываясь, скрылась в подъезде.

Он рванул дверь.

Она ждала на лестнице.

Девушка уронила тубус, схватила Шпарина за лацканы пиджака и ударила коленом между ног.

Шпарин согнулся. Тубус, тяжело постукивая, покатился вниз.

Девушка схватила Шпарина за подбородок, подняла голову и ногтями провела по щеке. От виска до шеи. Сверху вниз. Отпустила, покопалась в сумочке.

— Ещё раз попадешься — убью! — сказала девушка, засовывая ему что-то в боковой карман пиджака. — И пусть это будет нашей маленькой тайной.

Девушка толкнула Шпарина. Он полетел по ступенькам и уткнулся спиной во входную дверь.

Наверху загудел лифт.

— Это вы тут чего?! — выходя из лифта и снимая дубинку с пояса, грозно спросил толстый полицейский.

Девушка перепрыгнула через Шпарина и выскочила на улицу.

— Грабёж, — Шпарин схватил тубус и прижал к груди. — Хотели ограбить бедного студента.

— Пройдемте в отделение, — предложил полицейский. — Напишите заявление.

— Ни к чему, опаздываю на занятия.

— Что-то на студента вы не очень похожи.

— Навещал тётю, она на девятнадцатом… — простонал Шпарин. — Этаже живет, а тут эта… приставила-ла нож к груди. Давай деньги, говорит… Откуда у бедного студента деньги?

— А, Мария Даниловна, — сказал полицейский. — Знаю, знаю. Помошь нужна?