Ольга Николаева - Я иду искать

— А если они, то что?

— Не знаю. Просто ты не засыпай пока, ладно? На всякий случай.

— Теперь уж точно не засну.

Вадим поднялся и, накинув куртку, подошёл к Максиму.

— Где?

Тот кивнул головой в направлении улицы. В тени последнего дома действительно стояла машина, но даже марки и цвета толком не разглядеть, не то что сидящих в тёмном салоне. Если там кто-то вообще сидит.

— А ты видел, как она подъехала?

— В том-то и дело, что не видел. Когда посмотрел в окно, она уже была.

— И ты думаешь, что это…

— Вадим, я не знаю. Просто готовиться надо к худшему.

— Психолог так не должен говорить.

— Правда? — Максим улыбнулся.

Вадим прислонился к стене рядом с ним, невольно обратив внимание, что его короткая куртка чуть приподнята сзади рукоятью заткнутого за ремень пистолета. Психолог… Он вспомнил тот день, когда впервые пришёл к Максиму на приём и невесело усмехнулся — как будто другой человек рядом. Сейчас Максим казался гораздо старше, почему-то больше бросается в глаза седина в наспех приглаженных волосах, лицо из-за щетины кажется ещё более худым, взгляд слишком замкнутый, чтобы не сказать — жестокий. Вадим чувствовал исходящую от Максима смесь запахов перегара, бензина и особого, до сих пор незнакомого едкого запаха, остающегося после пистолетного выстрела. И ещё, как ему показалось, запах крови, хоть он и знал, что это только показалось. Не психолог, а какой-то солдат удачи, блин! Вадим подумал о том, как выглядит сейчас он сам и, машинально проведя рукой по колючей щеке, вздохнул — ему отсутствие мыла, воды, бритвы и расчёски наверняка придали вид законченного доходяги, а Максим выглядит так, будто находится в своей тарелке, и это почему-то раздражало. Вадим до сих пор не мог сам себе ответить на вопрос — доверяет ли он Максиму. Он чувствовал, что готов положиться на этого человека и, в то же время, не ощущал рядом с ним спокойствия. Верил, но не доверял… такое бывает? Вадим снова невесело усмехнулся — видимо, бывает, раз с ним случилось.

— Вадим!.. — Голос Максима стал напряжённым. Вадим снова посмотрел в окно. Из машины вышел человек, постоял немного, глядя в сторону гостиницы. Снова хлопнула дверца — из машины вышел ещё один и оба направились вдоль улицы. Максим соскользнул с подоконника и подтолкнул Вадима в плечо. — Пошли. Быстро!

Вадим почувствовал, как усталость смыло, будто ледяной волной, зажав горло в тиски холода. Они быстро, почти бегом, покинули комнату и бросились в конец коридора, к застеклённой двери, ведущей то ли в подсобные помещения, то ли ещё куда. Вадиму казалось, что его затруднённое дыхание слышно по всей гостинице. Максим дёрнул на всякий случай ручку двери, которая и не думала поддаваться, и ударил в толстое рифлёное стекло рукояткой пистолета. На пол со звоном посыпались осколки и он тихо и внятно выругался.

За дверью открылась лестничная площадка чёрного хода.

— Вадим, быстро! — Максим поднял пистолет и посмотрел вглубь коридора. — Это им всё равно, где устраивать стрельбу…

Вадим выбил локтём остатки стекла, снова заставив Максима прошипеть ругательство, и выбрался на площадку. Максим тут же последовал его примеру и они бегом спустились по лестнице, оказавшись в коротком коридоре, заставленном неразличимым в полутьме хламом. Вадим больно ударился обо что-то, едва не споткнувшись, и снова чуть не потерял равновесие, потому что стена, о которую он невольно опёрся, оказалась незапертой дверью. Максим тут же втолкнул его внутрь.

— Твою мать! Тихо!

Они оказались в маленькой комнатке. Сбоку белели две раковины, освещённые слабым светом, падающим из наполовину закрашенного масляной краской окна. Максим сделал Вадиму жест не двигаться, бесшумно забрался на подоконник и, прижавшись к оконной раме, осторожно выглянул на улицу. Вадиму казалось, что он целую вечность вглядывается в мутное от пыли стекло.

— Ну что там? — шёпотом спросил он, дёрнув Максима за полу куртки.

— Хрен его знает… Вроде, никого. А, ладно!

Стараясь не шуметь, он спустился с подоконника и с трудом открыл заржавевшие шпингалеты. С рамы посыпалась пыль и засохшая краска. Вадим посмотрел вниз — первый этаж, до земли чуть больше метра. В этот момент сзади послышался шум — то ли с лестницы, то ли уже из коридора. Залезая на подоконник, Вадим успел заметить, что Максим направил пистолет в сторону двери, и соскочил вниз, внутренне сжавшись от того, как гулко стукнули об асфальт подмётки ботинок. Страх мгновенно перехватил горло и так же быстро отпустил — ничего не изменилось, двор за гостиницей казался пустым. В следующий момент Максим, перемахнув подоконник, оказался рядом и тут же дёрнул его за рукав, заставив прижаться к стене.

— Иди за мной и держись в тени. — Максим прошептал это еле слышно, но Вадиму показалось, будто эхо от его шёпота отразилось от всех окружавших двор домов и было слышно в каждом закоулке двора.

Он бросился вслед за Максимом вдоль стены и едва не врезался в него, когда тот резко остановился на углу и осторожно выглянул на улицу. Вадим обернулся и почувствовал, как сердце застыло где-то в горле — в окне, из которого они только что вылезли, мелькнула тень. Он сжал локоть Максима и тут же почувствовал, как тот сам схватил его рукав и потянул за угол.

— Сзади! — выдохнул он.

— Я видел, — бросил на бегу Максим.

Они проскочили вдоль боковой стены гостиницы и, не достигая улицы, свернули в ближайший двор. Впереди оказалась замусоренная детская площадка, ограниченная тремя домами и рядом гаражей. Вадиму казалось, что он спиной чувствует чью-то близость, но собственные шаги не позволяли расслышать, действительно ли кто-то гонится за ними по пятам. Держась возле стены дома, они пробежали двор и влетели в просвет между гаражами. Максим снова схватил Вадима за куртку, заставляя остановиться. Только тогда Вадим понял, что сзади никого нет. Повезло? Или — ловушка? Сердце то и дело сбивалось с ритма, Вадим чувствовал, что ещё немного, и он сползёт вниз по железной стене гаража — на оставшийся в тени слежавшийся с грязью снег, на напоминавшую колючую проволоку путаницу травы, которая, кажется, такой и появилась из земли — сухой и мёртвой. Он оттолкнулся от стены и, не обращая на Максима внимания и не дожидаясь его знаков, прошёл между гаражами и выглянул с другой стороны. Напротив тянулся дощатый забор, чуть дальше виднелась стена какого-то магазина с подведённым к закрытому окну конвейером и наваленными возле ящиками, ещё дальше — кирпичная трансформаторная будка с громоздящимися рядом помойными баками. С другой стороны переулок открывался на улицу — ту самую, на которой стояла их гостиница. Вадим успел подумать, что машина, за которой следил из окна Максим, должна стоять где-то совсем рядом, и в этот момент с улицы донёсся шум двигателя. Максим резко дёрнул его за руку, заставляя вновь скрыться между гаражами, но было поздно — Вадим успел увидеть въезжающую в переулок машину. А значит, и сам был замечен сидящими в ней. Если это, конечно, была та машина, но надеяться на обратное означало бы надежду на чудо.