Эшли Дьюал - Смертельно безмолвна

— Вот оно что.

— Пожалуйста, не отворачивайся от своих чувств. — Настаивает Мэри-Линетт и вновь подходит к сестре. — Мы ведь не уверены, что болезнь Джейсона связана с проклятьем. Ты и сама понимаешь, что шанс есть. Шанс, что все наладится.

— Шанс? Этого мало.

— Один случай может все изменить. Мойра — сумасшедшая. Ты ведь знаешь.

— Мэри, я не стану отворачиваться от своих чувств.

— Не станешь?

— Нет. Потому, когда мы вернемся, я попрошу Джейсона уехать.

— Что? Но…

— Я не знаю, что между нами, честно. И я не смыслю в любви. Но, если бы смыслила, то сказала, что любовь — это ответственность. Он должен уехать, потому что шанс, будто с ним ничего не случится, меня не устраивает. Я должна быть уверена. Но уверенности нет.

— Никогда нельзя быть в чем-то абсолютно уверенным.

— Хватит.

— Но нам нужна помощь. Мы все еще не вернули домой Ариадну.

Неожиданно рядом со мной пролетает ворон. Он хлопает крыльями и садится на пик фонарного столба, будто ночной сторож. Я тут же отхожу в тень, а Монфор одновременно переводят взгляды в мою сторону. Меня они не замечают.

— Пойдем домой, — шмыгая носом, отрезает Мэри-Линетт, — здесь не по себе.

Норин кивает, и они сходят с места. Я провожаю их изумрудным взглядом и думаю, как странно переживать за другого человека. Как странно перенимать его боль. Наверно, я испытывала раньше нечто подобное. Наклоняю в бок голову и хмурюсь. А, может, и нет.

Он стреляет. Пуля проносится рядом с моими волосами, и я удивляюсь. Я не думала, что он решится. Ведь так сложно стрелять в человека, которого любишь.

— Неожиданно, — хриплю я, по-птичьи наклонив голову. — Но ты промахнулся.

— Я верну тебя домой. — Опять эти драматические отступления. — Я пообещал тебе!

— Чего ты так кричишь? Праведный Мэтт всегда умел держать себя в руках.

— Пожалуйста, — шепчет он. И я в удивлении замираю. Мэттью Нортон умоляет. Это нечто новенькое. — Дай нам уйти, Ари. Дай нам уйти отсюда.

Он ждет, что я отвечу. Смотрит на меня огромными, синими глазами, а мне плевать.

— Нет.

Парень горбится. Встряхивает головой, пытаясь взять себя в руки, и хрипит:

— Тогда я должен сделать это.

— Должен. Но не сделаешь… — Я упираюсь грудью в дуло пистолета. Мэтт смотрит на меня во все глаза. — Мне всегда казалось, что ты способен совершать отчаянные поступки. Но ты слабак… Как и все люди. Увы. Прости меня, Мэтт. Но сегодня я сломаю тебе жизнь.

Он недоумевает, хлопая густыми ресницами, а я представляю, как его руки движутся в сторону маленькой Эбигейл и улыбаюсь, когда мои мысли становятся реальностью.

— Нет, нет, что ты… что ты делаешь?

Он пытается со мной разговаривать. Он жалок. Хэрри мычит где-то у пристани, даже оборотень безоружен и уязвим. Они проигрывают так часто, что сражаться с ними больше неинтересно и неувлекательно. И это мои соперники? Это они должны меня остановить?

— Черт возьми, — рычит Мэттью сквозь стиснутые зубы. А я наблюдаю за тем, как пот толстыми струями скатывается по его подбородку.

Внезапно его взгляд становится другим. Наливается ни страхом, ни ужасом… В нем вспыхивает огонек безумия. Мэттью начинает стрелять в воздух, намереваясь опустошить обойму до того момента, как дуло пистолета остановится напротив головы милашки Эби.

Признаться, меня завораживает его стремление преодолеть все неприятности. Он так слепо сражается с собственными демонами, так слепо верит в победу добра над злом.

— Беги, — шепчет он, наблюдая за испуганными глазами девочки, — беги, пожалуйста.

Хорошая попытка. Я наклоняю голову, а затем слышу возглас Хэйдана:

— Не делай этого с ним! — Кажется, это недоразумение в очках обращается ко мне. Не реагирую. — Не поступай так с Мэттом, я прошу тебя.

Он просит, и что? Интересный аргумент. Я безразлично взмахиваю рукой, и мальчик падает на колени, захлопнув свой болтливый рот. Кривлю губы, наблюдая за ним, а потом вновь перевожу взгляд на Мэттью. Что-то меняется. Что-то трогает меня в его глазах. Ему плохо, парень едва стоит на ногах. Пот скатывается по вискам. Но он борется. Борется.

— Я не сдамся, — шепчет он, и я невольно подхожу ближе, — не сдамся, не сдамся.

Откуда в нем столько силы? Почему до сих пор не сломлена воля? Прежде никто так не сопротивлялся, не мог попросту. А какой-то обычный человек дает мне отпор, словно и не ощущает боли, судорог, изнеможения. Его трясет, как лист, но он стоит.

Я оказываюсь совсем близко и вдруг прикасаюсь пальцами к его волосам. Я не знаю, что заставляет меня медлить, что заставляет меня чувствовать себя разбитой. Я побеждаю. Совсем скоро я сломаю его, я ведь так этого хотела! Но я не ощущаю удовольствия. Гляжу на этого молодого человека и вдруг испытываю странную привязанность, призрачную, да, едва ощутимую, но такую искреннюю. Такую чистую, что не может не отравлять вены. Не понимаю, что со мной. Глаза щиплет, ведь я понимаю, что одно мое слово, и этот человек никогда не станет прежним. Мэттью Нортон из моего прошлого умрет.

Я неосознанно прикасаюсь губами к его щеке… Чувственно и проникновенно. Как не думала, что умею, и неприятная судорога сжимает мои легкие. Что я делаю? Что со мной?

Я сдавливаю до боли пальцы и шепчу:

— Стреляй.

Мэттью нажимает на курок, и мы с ним вместе теряем часть себя. Что-то умирает.

Я прокатываюсь ладонью по его спине, упрямо подавляя в себе неизвестные чувства, и схожу с места, направляясь вглубь леса, оставляя позади эту пристань, этого человека. И этого мертвого ребенка. Да. Я убила ребенка. И что с того?

Она мешала. Она стояла у меня на пути.

Я иду быстрее. Быстрее. Оглядываюсь по сторонам, понятия не имея, какого черта, в моей голове вспыхивают нервы, какого черта немеют пальцы: мы прострелили ей голову… Пуф, один выстрел! И малышки Эби больше нет . Разве это должно цеплять? Должно меня трогать, разрывать на куски. Нет.

— Нет, — покачиваю головой, — мне наплевать.

— Правда?

Я резко торможу, зарывшись в груду листьев, и оборачиваюсь, расширив глаза.

Передо мной оказывается Эбигейл Роттер с простреленной головой.

Я ошеломленно пячусь назад и стискиваю зубы:

— Не подходи, — на пальцах вспыхивают искры, — не приближайся ко мне.

— Или что? — Ангельский голосок девочки прорывается внутрь моих ребер, а из дыры в ее голове тянутся толстые, густые линии крови. — Убьешь меня?

— Замолчи.

— Ты поступила нехорошо, Ариадна.

— Заткнись!

— Сегодня ты убила не только меня. — Эби подходит ближе, а я отшатываюсь. — Ты не только заставила Мэттью Нортона прострелить мне голову… но и лишила себя последнего шанса на спасение.

— Меня не нужно спасать.

— Ты думаешь?