Эшли Дьюал - Смертельно безмолвна

Мэттью взъерошивает угольные волосы, а затем вдруг останавливается; он хватается руками за голову и ссутулится, отчего выглядит уязвленным, растерянным. Тогда я слышу нечто странное. Прямо в моей груди. Это стук. Стук моего сердца, который заставляет все мое существо сжаться, уменьшиться. Я распахиваю рот, округляю глаза и шепчу:

— Мэтт.

Недоуменно моргаю. Что это? Что за чувство? Нечто извне подчиняет мысли. И уже в следующее мгновение я схожу с места и стремительно несусь к парню.

— Мэтт!

Парень оборачивается и порывисто опускает руки. Взгляд у него наполняется чем-то неописуемым, горячим и искренним. Он кидается ко мне, я прибавляю скорость, бросаюсь ему в объятия, ничего не понимая, ничего не осознавая, и впиваюсь пальцами в его плечи.

— Мэтт, — я карабкаюсь вверх, словно боюсь свалиться навзничь, — боже, мой.

— Ари? Что ты здесь делаешь? — Его хриплый голос пробивает дыру в моей груди. Он отстраняется, прикладывает ладони к моим щекам и растерянно улыбается. — Ты пришла.

— Подожди…

— Ты вернулась.

— Нет, нет, — мотыляю головой и морщусь, — в моей голове, что-то есть в моей голове.

— Я не понимаю.

— Черт. — Отпрыгиваю в сторону, зажмурившись от боли, и ударяю пальцами по лбу.

Я вновь начинаю терять контроль, вновь какая-то сила извне пожирает все тепло, все хорошее, что есть во мне. Становится холодно. Так холодно.

— Что с тобой? — Мэтт широко распахивает сапфировые глаза и придвигается ко мне.

— Я не знаю. Не знаю.

Потираю плечи, пытаясь согреться, и тут же Мэттью накрывает теплыми руками мои руки.

Я невольно закрываю глаза и судорожно выдыхаю, а он прижимает меня к себе.

— Ты вернулась. Ты смогла, Ари.

— Это сильнее меня, Мэтт. Это…

— Неправда.

— Послушай! — Я порывисто оборачиваюсь и впиваюсь взглядом в его глаза. Я нежно поглаживаю его заросший подбородок и киваю. — Это победит, совсем скоро. Это возьмет надо мной контроль. Но вы должны помочь. Хорошо? Вы должны найти способ.

— Ари…

— Просто пообещай. Пообещай мне, Мэтт!

— Я сделаю все, чтобы вернуть тебя домой, — отрывисто шепчет он.

— Но не ценой собственной жизни.

— Я сам разберусь, Ари.

— Нет. Ты не станешь жертвовать собой . — Это принуждение. Мэтт прожигает меня недовольным взглядом, а я вновь чувствую, как темнота поглощает мой рассудок. Черт, не могу сопротивляться. Я… я попросту не могу! Неожиданно я отчетливо осознаю, что меня впереди поджидают ужасные события, в которых я буду виновата. Мои близкие должны в меня верить.

Но, если они узнают, что я беру верх над своим сознанием, над чудовищем, у которого так много сил, они не смогут поставить точку. Не смогут убить меня , ведь будут верить до последнего. А это неправильно. Я отстраняюсь и шепчу, — неправильно.

— Что? Что неправильно?

— Я не могу этого допустить.

— Да чего же, Ари? — Мэтт нагибается, чтобы посмотреть мне в глаза, и касается моих щек теплыми пальцами. Он глядит на меня так, что сводит легкие. Я всегда хотела, чтобы он так на меня смотрел. — Все будет в порядке, слышишь?

Я накрываю его руки своими ладонями и шепчу:

— Все будет в порядке. Но вы должны понимать, с кем боретесь. Это уже не я.

— Прекрати.

— Мэтт, послушай, это не я. И то, в кого я превращусь… Вы должны будете убить это.

— О чем ты вообще говоришь? Разумеется, мы…

— Ты будешь верить в меня , — настаиваю я, не отрывая глаз от Нортона. — Ты будешь в меня верить, Мэттью. Но когда наступит момент, ты решишься. Ты убьешь меня.

— Хватит! — Парень пытается отстраниться, а я придвигаюсь к нему и, чувствуя, как в глазах покалывает, шепчу:

— Если ты будешь помнить об этом моменте, ты никогда не сможешь… не сможешь…

— Ариадна, клянусь, если ты сейчас же не прекратишь, я лично прикончу тебя.

— Так и надо, — я усмехаюсь, а он зло сводит брови.

— Не вздумай.

— Мне страшно, Мэтт, — поджимаю губы и часто моргаю, — мне так страшно.

— Но все будет в порядке, — его голос мгновенно становится нежным, трепетным, — не нужно бояться, я всегда буду рядом. Хорошо?

Я киваю. А потом приближаюсь к нему близко-близко. Так, чтобы его обсидиановые глаза смотрели в мою душу. В мою душу, от которой остался лишь осадок.

— Ты забудешь этот разговор. И ты будешь сильным. Слышишь? Чтобы с тобой ни случилось, чтобы я ни сделала, ты будешь сильным, Мэтт. Ты выживешь.

— Ари, я…

— Найди Ноа Морта. — Прижимаюсь губами к губам парня и закрываю глаза. Мэттью сжимает меня в руках, словно боится, что я испарюсь, исчезну, и он прав. Я отстраняюсь и делаю несколько шагов назад. — Прощай, Мэттью.

Я взмахиваю рукой, и глаза парня послушно закрываются. В себя он приходит лишь, когда я скрываюсь за одним из домов и щелкаю пальцами. Мэтт растерянно оглядывается, сводит брови, проходится пальцами по взъерошенным волосам, а потом сходит с места.

Я прячусь в тени, откидываю назад голову и чувствую, как грудь горит. Что делать?

Я в клетке. В ловушке. И темнота так близко. Так опасно близко.

Я в ужасе пячусь назад, а затем сталкиваюсь спиной с преградой и ощущаю холод. Я ощущаю его так же неожиданно, как и ощутила тепло. А затем мысли исчезают.

Ариадна Монфор исчезает.

Я смотрю на то, как Логан Чендлер с размаху ударяет Мэтта по челюсти, и хмыкаю.

Мальчики любят бить других мальчиков, когда речь заходит о девочках.

Будто дикие звери, они рвутся друг на друга, а я бреду сквозь толпу и слежу за ними, слежу за Мэттом. Он, кажется, знает, что я наблюдаю. Потому вновь пропускает удар.

Мне становится скучно. Я разворачиваюсь на каблуках и покидаю гостиную. Дорогу сложно разглядеть из-за едкого дыма, плавающего по коридорам.

Оказавшись на улице, сплетаю на груди руки и опираюсь об ограждение, понятия не имея, куда идти дальше и что еще сделать для любимого Хозяина. Его идея выпустить все грехи, сосредоточенные в ящике Пандоры, показалась мне до невозможного скучной. Мы, как мне кажется, уже проходили через это. Сотню раз. Неужели отец лжи, хаоса и чего он там еще отец, не смог придумать нечто более оригинальное?

Неожиданно я замечаю пикап Хэйдана Нортона, припаркованный напротив дома. Не знаю, о чем его брат думал, оставляя Хэрри одного. Мне стоит только пальцем взмахнуть, и вся их праведная компания умрет. Почему же я медлю? Почему не сравняю их с землей?

А почему Дьявол не уничтожит людей?

Мы должны кому-то причинять боль. И интереснее всего причинять боль близким.

— Хэрри, — я наклоняюсь, оперевшись ладонями о край колымаги, и парень переводит на меня ошеломленный взгляд. Думаю, он хочет закрыть окно, но, кажется, поезд уехал. Я хмурю брови. — Неужели этот злобный, старший брат вновь кинул тебя?