Елена Звездная - Хозяйка «Логова»

— Ага, и так с самого утра… — всхлипнула малышка, ничуть не приободрившись. — Как только мертвецы явились в «Логово», так я ее сразу-у-у-у!

— Что?

Воображение же нарисовало жуткий ритуал, но вопреки моим опасениям, ребенок ответил:

— Сразу у-у-усыпила.

— Как? Воспользовалась своими силами?

— Н-н-нет, твоими, — ответили мне и указали на пустую бутылочку из-под дурмана, что стояла на окне. — Ги-гилт два дня назад приходил, рас-с-раска-азывал, как вы какую-то истеричку этим… А теперь эта вот… не прос-ссыпается, — кивок на бледную тарийку в мокром утреннем платье и тихий всхлип, — а дя-дя-а-а говорил не вредить, и… он же хра-хранитель ро-о-ода…

К счастью, я уже прикинула, как буду свекрессу в чувство приводить, и успокоилась. Дурман не так страшен, как кажется, осталось лишь малышку в этом заверить.

— Ну, будь с ней что-то серьезное и для жизни опасное, Хран давно уже был бы здесь. А так как его до сих пор здесь нет…

— Он не узнает! — обрадовалась Зои, и слезы мгновенно высохли, в глазах зажегся довольный огонек. Сдается мне, еще чуть-чуть, и она решит, что медам полезно было всласть «поспать» и страшного не произошло. — А если он не узнает, значит, ругать не будет, Бузю не отберет…

— Он узнает. В деталях. Обо всем. Но… — оборвала я ее и не дала возмутиться. — Но, если мы Гаммиру в сознание вернем и во всем сознаемся, Хран вряд ли сильно рассердится.

— Мы? — переспросила кроха и уточнила со скрытой надеждой: — Ты расскажешь?

— Нет. Рядом постою и прослежу, чтобы он не сильно возмущался и ты не скрытничала. А теперь… — Я закатала рукава и стянула свекрессу к краю кровати. — Принеси таз из кладовой, пучок трав с красной перевязью, а еще кувшин с теплой водой, горячий чайник, чашку и еще одну бутылочку, только в этот раз с синим стеклом. Запомнила?

Ответом мне стало исчезновение ребенка. Вначале еще подумалось, что сбежала от ответственности, но нет, явилась с тазом и пучком травы, затем с кувшином, и так по порядку. Правда, на последних двух ходках, за полотенцем и новой сорочкой для пострадавшей, уже не исчезала, а уходила в дверь и возвращалась через нее же.

— Все? — Справившись с заданием, Зои застыла возле кровати, стараясь не смотреть на дело рук своих.

— Да, беги, пока не позову. И если Тимка с Торопом вернулись, пусть первый чай сделает, а второй сюда зайдет. — Произнесла я это тихо, четко выделяя каждое слово, старательно скрывая в голосе предательскую дрожь. Потому что я уже все из известного испробовала, чтобы вернуть свекрессу в реальность, а она… не просыпается. Бестолочь!

Вояку нашего долго ждать не пришлось. Поднялся в комнату, как был в верхней одежде и сапогах, принес запах мороза, леса и костра.

— Торика, что случилось..? — спросил он и застыл в дверях, с недоверием взирая отнюдь не на медам, а на меня. — Ты в платье? По какому поводу?

— К похоронам готовлюсь, — хмыкнула я и указала на свекрессу, — помоги, пожалуйста. Она не просыпается.

— А что не так? — Тороп даже не сдвинулся с места. — Лежит, молчит, вот и не трогай… К тому же чего ей просыпаться. Кто поганок зеленых поел, тот еще не один день трупом бесчувственным проваляется.

— Что? — От такой новости ошалела, убрала холодный компресс со лба страдалицы, приподняла ее веки. — Поганки? Да как она их…

— Самостоятельно приготовила и с удовольствием съела, — заверил наш вояка. — Она девчат до слез претензиями довела, так я их отпустил, а ей сказал, чтоб сама себя обслуживала. Вот она вчера редкий деликатес у лекаря взяла, всю ночь мариновала, а сегодня с утра их в винном соусе зажарила.

— И ты ее не остановил? — оторопела я.

— Детей остановил. А эта… пусть чем хочет, тем и травится!

— Значит, тебя не послушали и грибочки дурманом запили. — Вернее, как Зои сказала, чаем с парой-тройкой капель. Хотя, кто знает, может, малышка, как и Хран в свое время, перестраховалась. — И сколько дней она проспит?

Тороп цепким взглядом осмотрел комнату, подметив таз у кровати, остатки трав с красной перевязью, бутылочку с настоем и несколько расстроенным голосом констатировал:

— Пять суток… с сегодняшним днем.

— Фу-х, не я одна виновата, — раздалось у двери и затихло, стоило нашему охотнику повести рукой в направлении звука.

— Померещилось, — предположила я, покрывая счастливый вздох невидимой Зои.

— Сомневаюсь. Но так и быть, внимания не обращу. Н-да… не зря твой Хран привел ребенка в «Логово».

То, что он хранителя открыто определил как мужчину, я мимо ушей пропустила, заинтересовалась другим.

— Думаешь, ради охраны?

— Ради проверки. Сможет ли Зои существовать среди людей, не проявив истинного вида.

Сказал и вышел.

Дверь за ним закрылась, затем открылась и закрылась повторно. И я осталась тет-а-тет с бесчувственной Гаммирой. Белая холодная кожа, темные тени вокруг глаз, бледные губы и тихое-тихое прерывистое дыхание.

— Грибочки, значит. — Я взбила подушки, укрыла тарийку одеялом и с трудом разогнулась. — Чтоб вам было хорошо, свекресса! Вот от чистого сердца, чтоб хо-ро-шо было и этак долго и нудно.

— Да ей и так неплохо! — раздался надо мной голос с едва заметной хрипотцой, и Горный шагнул из темноты ближайшего угла. — Слушай, а Тороп твой голова!

— Йик!

— И ты молодец.

— Йик!

— Не напугала Зои, но в оборот взяла.

— Йик…

Через два часа, три чашки чая и двадцать извинений, принесенных в том или ином виде, Хран в образе тростиночки продолжал сидеть подле все еще икающей меня.

— Тора, я уже перестелил постель в комнате Гаммиры, переодел ее и убрал все после твоих процедур. Разобрался с мертвецами, кинжалу и даже постельному белью прежний вид вернул…

— Вы… йик-кинь, — попросила я, медленно выдохнув, — а лучше сожги.

— Сделано, — щелкнул он пальцами и опять взял мои руки в свои. — Я даже узнал, что жижа Бодуна ни при чем, вычислил заказчика и уже оформил уроду ответный подарок. Ну, хватит икать, это уже не смешно.

— Мне тоже.

— Завязывай с икотой!

— Хран… Йик! Иди ты… йик, куда шел.

— Тора! — прозвучало укоризненно, а взгляд все равно виноватый.

— Не-не смотри на меня, йик, не поможет.

— Знаю — качнула головой черноглазая красотка — просто пытаюсь понять, чем в прошлый раз тебя Инваго из этого состояния вывел.

Он, может, и не понял, а вот я вспомнила и как истинная хозяйка возмутилась:

— Только попробуй принести в мою спальню поднос с едой… и все это разложить на моей кровати!

— Да?! — наигранно удивилась тростиночка. — И что ты мне сделаешь? Таллу сдашь?

Хмыкнула.

— Нет, Инваго! Потому что он из нас главнее, и его приказы не обсуждаются. Особенно если они устраивают меня, — повторила я слова демона и торжественно заявила: — Вот и на тебя управа нашлась.