Алиса Элер - В погоне за солнцем (СИ)

— На прогулку? — растерялся Эрелайн, лелеявший надежду, что опасаться этим вечером ему стоит только танцев. Как же не кстати! Впрочем, нет. Очень даже кстати! Такой отличный повод сбежать от разряженных гостей, сумятицы танцев, грохота музыки… и проверить, наконец-то, дозоры!

— С удовольствием! — легко согласился он, подавая руку леди Ириенн.

Она вымученно улыбнулась. И, поколебавшись, с почти осязаемым нежеланием приняла его руку.

…Ночь встретила их сладким дыханием диких роз.

Они шли молча; под руку, но не вместе. Молчание звенело водами утонченно-ажурных фонтанов, пело в тихом шелесте обнимаемой ветром листвы, шуршало подолом тяжелого платья и вздыхало блеклыми голосами трав.

Молчание разлилось в разверзнувшемся небесном колодце, к которому протяни руку — утонешь, и холодном блеске далеких звезд…

Иришь поглядывала на лорда сквозь полуопущенные ресницы, но лицо Эрелайна точно застыло бесчувственной маской, и по нему невозможно было сказать, о чем он думает. Тени, порой скользившие меж старых, раскидистых и тяжеловесных дубов, каждый раз заставляли ее до боли сжимать пальцы на локте Эрелайна. Она знала, что это лишь соглядатаи и стражники — молчаливые и безликие, как и все, кто хранит эту Ночь — но все непонятная тревога не желала отступать, исчезая во тьме.

— Ночь нежна, — негромко сказал Эрелайн, нарушив обнимавшее их молчание.

Иришь вздрогнула и подняла на него растерянный взгляд. С кем он, к кому обращался? И куда смотрит так… странно?

— И холодна, — продолжил лорд, пока она думала, что же сказать в ответ. И замолчал.

Иришь было неуютно рядом с ним, как бывает с незнакомым человеком, с которым вдруг оказываешься наедине. И он действительно был незнакомым. Сейчас Эрелайн не походил ни на того жестокого насмешника, образ которого рисовало ее воображение, ни на всегда сдержанного, не выказывающего чувств, но от чего-то страдающего лорда, которого хотели видеть в нем другие. Он… не был ни кем.

Не был. Вообще.

Как будто умер давным-давно, и все, что осталось — тень на стене, отброшенная в изменчивом пламени свечи, в котором оживает даже то, что навеки не-живо…

Они шли, все отдаляясь от Faerie Nebulis и льющегося из его распахнутых окон света. Темнота, идущая по пятам, обступавшая со всех сторон, с каждым шагом становилась все гуще. Еще дюжина шагов — и тишина, прежде ласково укутывающая плечи, шепчущая дремлющим лесом, обрушилась на них звонким беззвучием, когда последние отголоски музыки затихли позади.

Холод бежал по рукам и спине, холод пробирался сквозь кружево, шелк и атлас. Холод… и страх.

И тяжесть, сдавившая грудь так, что не сделать ни вдоха — пугающая, непонятная. Что это, и зачем?..

Ответ казался таким простым, ясным и очень важным, что Иришь не могла думать ни о чем другом. Ночь, обнимавшая их, причудливые тени старых дубов, тропки, горящие серебром в изменчивом лунном свете — все это исчезло для нее. Осталось только бессчетное множество ключиков от замка, за которым прячется правда. Как же найти среди них единственно-верный, когда тянешь вслепую?

А если этот: витой золотой ключик, умещающийся на ладошке? Стоит только стиснуть его — и, ничего не боясь, потянуться к темнеющей скважине…

Осознание хлестнуло по струнам души чудовищным диссонансом.

Давящий взгляд! Здесь есть кто-то еще!

— Эрела!.. — начала она и захлебнулась криком, когда шею обожгло холодом, закованным в сталь, а появившаяся из ниоткуда тень обхватила ее — и рванула на себя.

Эрелайн вздрогнул — и резко обернулся, вырываясь из омута мыслей.

И в его расширившихся глазах Иришь увидела себя — и белокосого призрака с глазами настолько светлыми, что казались прозрачными…

Глазами Сумеречной.

Эрелайн обернулся. Вскрикнула сталь, вытянутая из ножен — и резко умолкла, загнанная обратно.

Он опоздал. Ошибся, позволил себе преступную слабость — и опоздал, проиграв бой до начала.

Сумеречная не стала нападать, нет. Она поступила проще и жестче, связав его по рукам и лишив возможности действовать: схватила Ириенн и, грубо прижав к себе, приставила к горлу меч. Он, сотканный из черноты сгусток мрака, матово поблескивал в ее руке, пожирая самые слабые отблески света…

«Меч, сотканный из темноты»… воплощения Бездны!

A'shes-tairy качнула головой, увидев тень понимания в его глазах. Шелк серебряных волос расплескался в ночи лунным серебром.

— Не стоит, мой лорд, — с улыбкой сказала она, чуть сильнее, чем прежде, касаясь лезвием меча тонкой шеи девушки. Ириенн вжалась спиной в Сумеречную, только бы оказаться дальше от ледяного дыхания клинка. — Право, не стоит. Вы ведь поняли, что это за меч, не так ли? — и добавила, не удержавшись от короткого смешка: — Как, впрочем, и ваша прелестная спутница.

— Drakkaris flamary, — процедил Эрелайн, не меняясь в лице. Сохранять на лице непроницаемую маску было сложно, как никогда.

— Верно, драконье пламя, — повторила она с прежней улыбкой. Слова, похоже, приносили ей несравненное удовольствие. — Застывшее драконье пламя, скованное тысячи лет назад словом N'orre Llinadi. По-прежнему живое и по-прежнему смертоносное для всех aelvis.

Он глубоко вдохнул, унимая дрожь в голосе. Дрожь не страха: злости.

— Чего вы хотите? — ровно спросил Эрелайн. Удерживать маску он еще мог, а вот приказать успокоиться то и дело болезненно сжимающимся на рукояти меча пальцам — нет.

— Как хорошо, что мы так быстро нашли общий язык, — усмехнулась Сумеречная. И продолжила — не угрожая, предупреждая: — Вашей очаровательной спутнице ничего не грозит… если вы не будете упрямиться, конечно.

— А если нет? — пропустив через себя и едва сдержав новую волну гнева, спросил он.

— Увы, — холодно сказала она, без тени прежней иронии. — Ответ вы знаете сами. Поэтому будьте любезны: не делайте глупостей. Одно мое неловкое движение — и ее бессмертие обернется проклятием. А это было бы… досадно.

— Я повторяю: что вам нужно?

— Мне, мой лорд, нужны вы.

Эрелайн вздернул бровь. Губы искривились в усмешке.

— Я?

— Ваша жизнь, — уточнила Сумеречная. — Ваша жизнь в обмен на жизнь вашей прелестной спутницы.

— Замечательная сделка, — криво улыбнулся Эрелайн. — Я бы даже сказал — изумительная. Простите, но Вы всерьез полагаете, что среди живущих и ушедших есть хоть одна душа, которая согласилась бы на нее?

— Есть. И это вы.

— Сожалею, но вынужден вас разочаровать, — его голос звенел сталью. — Отпустите леди Ириенн и уходите. Я клянусь сохранить вам жизнь… и свободу. Вы сможете уйти. Прямо…

Эрелайн замолчал, не договорив, потому что Сумеречная заливисто рассмеялась. В голосе — глубоком, темпераментном, с едва заметной, но красящей ее хрипотцой — заиграло веселье.