Наталия Московских - Нити Данталли (СИ)

Лицо Ренарда подернулось злобой. Он молниеносно рванулся вперед, удивительно верно выбрав направление, в котором находилась противница. Аэлин нырнула в сторону, тут же готовясь нанести ответный удар. Охотница с трудом вспомнила, что цель этого поединка — тренировка, и, на ее счастье, Ренард успел вовремя отразить рубящий удар, развернувшись ловко и стихийно. Движения его были быстры и точны. Казалось, слепой жрец и сам готов был биться ожесточенно, в полную силу. Аэлин не была уверена, что выдержит долго против такого бойца… хотя никакая схватка, к слову и не длится достаточно долго.

« Одна ошибка!» — предупредила себя охотница мысленно. — «Одна! И он ведь может попросту убить меня в пылу поединка. Похоже, мое замечание всерьез задело его…»

На дальнейшие раздумья не оставалось времени. Ренард перешел в агрессивное наступление, в котором Аэлин оставалось только отражать атаки. Притом паранг плохо подходил для подобного противостояния: охотнице требовалось улучить момент, чтобы сделать соответствующий замах, а противник, точно чувствуя это, не собирался давать ей достаточного времени.

Аэлин парировала удары успешно, однако улыбка на лице Ренарда говорила о том, что он уже сориентировался в ее умениях и теперь — по звуку дыхания ли, по звуку летящего на отражение удара паранга ли — он мог безошибочно предугадать каждое действие противницы.

Охотница чувствовала на себе взгляд Колера — пристальный и пронизывающий — но не могла позволить себе отвлечься на него. Ренард пошел в новое наступление. Казалось, несмотря на понимание тактики противницы, он был искренне удивлен, что она способна продержаться в ожесточенном бою против него достаточно долго — явно больше минуты.

Аэлин вновь заставила себя дышать реже, хотя теперь это оказалось намного труднее. Замерев на миг, она резко двинулась в сторону и затихла снова, заставив слепого жреца внимательнее прислушаться. Ветер, поднявшийся в вечернем Олсаде не сыграл молодой женщине на руку — Ренард заметно втянул воздух, поняв, где находится его противница. Однако охотница была достаточно быстра, чтобы вовремя поднырнуть под руку нападавшему, и меч Ренарда рассек воздух рядом. Аэлин рванулась вбок и тут же нанесла резкий рубящий удар.

Послышался то ли громкий выдох, то ли придавленный короткий стон. Слепой жрец замер. Охотница развернулась и готова была продолжать бой, когда услышала резкий выкрик Бенедикта Колера.

— Остановить бой! Немедленно! — воскликнул он.

Неожиданно для самой себя Аэлин опустила паранг. Она послушалась Бенедикта, не задумываясь — было в его голосе нечто такое, что заставило ее незамедлительно исполнить приказ. Молодая женщина даже не сумела отдать себе отчет, почему так безропотно подчинилась. Вместо того она демонстративно убрала паранг за пояс и, восстанавливая дыхание, посмотрела на замершего противника.

Ренард бросил меч по приказу старшего жреца и теперь стоял, заметно морщась и придерживая левое бедро. Сквозь красное одеяние на пальцы слепого воина сочилась кровь. От по-настоящему серьезной раны Ренарда спасла лишь плотная кожаная защитная накладка, принявшая основной удар на себя.

— Ох… — выдохнула Аэлин, чувствуя, как ее лицо заливает краска. На миг она готова была вновь выхватить паранг, рискуя столкнуться в бою с Иммаром и Бенедиктом. Однако жрецы Красного Культа и не думали нападать.

— Доигрался, брат? — строго спросил Колер, подходя к Ренарду. — Надеюсь, теперь ты в боевых навыках нашей гостьи сомневаться не намерен?

В голосе Бенедикта звучала сталь. Цирон молчал, лицо его сделалось каменным и будто мертвым, словно маска Жнеца Душ. Аэлин обдало волной холода от одного вида этого жуткого лица.

— Рану нужно обработать и перевязать. Иммар?

— Я займусь, — бегло отозвался грузный жрец в ответ и помог раненому добраться до дома. Кровавая дорожка проследовала за ним по ступеням.

Аэлин молча проводила поверженного противника взглядом и подняла глаза на Колера, чувствуя, что теперь бледнеет и отчего-то не может произнести ни слова. Бенедикт смотрел на нее испытующе. Молодая женщина не понимала, что именно читается в его выражении лица.

Молчание становилось невыносимым, и Аэлин постаралась собрать все силы в кулак.

— Бенедикт… — начала она.

Лицо Колера подернулось тенью, он приподнял руку в останавливающем жесте, и охотница снова, неожиданно даже для самой себя, послушалась.

— Вы потрясающий боец, дорогая. Повторюсь: то, что сделали вы, у меня не выходило никогда, — с невеселой усмешкой сказал он. Голос его звучал спокойно. Аэлин прерывисто вздохнула.

— Пожалуй, мне лучше уйти, — произнесла она, и предательская хрипота в голосе мгновенно выдала ее волнение. Лицо Колера озарила снисходительная полуулыбка.

— Вовсе нет, леди Аэлин. Прошу вас, вы ни в коем случае не должны сейчас уходить! И хотя за вашу безопасность переживать не приходиться, — Бенедикт криво улыбнулся, подчеркнув эти слова, — мне бы хотелось, чтобы вы погостили у нас подольше. Поверьте, если вы так сбежите, вы не оставите Ренарду ничего, кроме разрушенного самолюбия.

— Он первоклассный боец, — покачала головой Аэлин.

— И будет лучше, если вы скажете ему об этом лично, — многозначительно кивнул Колер. Охотница прерывисто вздохнула и не нашлась, что ответить своему собеседнику. Некоторое время оба хранили молчание, затем жрец все же нарушил его первым.

— Не желаете ли немного прогуляться по территории, дорогая?

Колер шагнул к охотнице, любезно предлагая ей руку. Аэлин с трудом удержалась от того, чтобы бросить тоскливый взгляд на калитку. Она готова была отдать многое, чтобы поскорее покинуть это место и вернуться в трактир, где ее заждался спутник, но понимала, что сейчас не может себе этого позволить — победив Ренарда Цирона, женщина лишь подогрела интерес Бенедикта к своей персоне, и нельзя было этим не воспользоваться, чтобы укрепить пустившее корни доверие.

Стараясь ничем не выдать испытываемого дискомфорта рядом с этим человеком, Аэлин согласилась и взяла его под руку. Некоторое время старший жрец Кардении молча вел свою гостью вдоль дорожки к главному зданию Культа Олсада.

— Вы удивительный человек, леди Аэлин, — заговорил, наконец, Колер. — Должен признать, ваш образ тяжело вяжется с избранной вами профессией, однако ваши боевые навыки поражают и заставляют любого скептика стыдливо замолчать.

Охотница криво ухмыльнулась.

— А я надеялась, что хотя бы великий Бенедикт Колер лишен предубеждений. Выходит, и вы поначалу не восприняли всерьез женщину с парангом наперевес?

— Так уж повелось в моей службе, что я всех воспринимаю всерьез, особенно людей с оружием наперевес, — хохотнул жрец, качнув головой. — Хотя, должен признаться, в вашем случае мне было непросто реагировать однозначно.