Юлия Григорьева - Провидица

— Ну надо же! Вот это да! — но вдруг оборвал смех. — Погодите, ласс Фольгер, погодите! Но если благородная лаисса сбежала за Корвелем, значит, он не унизил ее, не насиловал, не обидел, так выходит? Но тогда это обвинение было ложным, и лаисса изначально сама пошла за своим похитителем, я прав?

— Нет! — рявкнул советник, уже жалея о своем необдуманном порыве. — Обвинения короля ложными быть не могут. Все не так, как вы думаете.

— А как? — живо заинтересовался Гудваль. — И за каким Нечистым вы с таким отчаянием носитесь за призраком. Где вы вообще могли увидеть бедняжку, которая, оказывается, вовсе и не бедняжка. — Сайер вдруг хлопнул себя по лбу. — А может она супруга Корвеля? Может он для того и пришел за ней? А что? Отец не пожелал отдать дочь сайеру, и он осадил замок, а девушка сама к нему сбежала. Потом они в дороге поженились, а Корвеля арестовали, обвинив в насилии. И теперь лаисса Корвель сбежала за своим супругом. Ого! Вот это поворот!

— Вам бы сонеты слагать, — раздраженно ответил Фольгер. — Нет, она ему не жена и женой быть не может. Вы же помните, что Корвель был без ума от своей шлюхи.

— Ну знаете, ласс Фольгер. Если мужчина встречает достойную девушку, то всякие шлюхи остаются в прошлом. По крайней мере, пока чувства не остынут, — возразил сайер. — В любом случае, это объясняет побег лаиссы Альвран. А иначе зачем бы ей следовать за своим похитителем?

Воображение Гудваля все более раздражало королевского посланника. За супругом сбежала…

— Они не могут быть женаты, — отчеканил Фольгер.

— Да почему же?! — возмутился сайер. — Мужчина и женщина, им сами Святые велели скреплять союзы и плодиться. Мне так очень даже это объяснение нравится, иначе просто не пойму, как девушка могла бежать за своим мучителем.

— Лаисса Альвран не может взойти с мужчиной на ложе, это убьет ее дар! — воскликнул советник и прикусил язык.

Гудваль стал похож на охотничьего пса, сделавшего стойку.

— Какой дар? — осторожно спросил он.

— Дар чистоты и невинности, — отмахнулся Фольгер, а Корвель за стеной скрипнул зубами, про дар Кати он не хотел говорить неожиданному союзнику. Не сейчас, когда доверие еще не было полным. — Теперь я понял, что мое воображение сыграло со мной злую шутку, и я игру теней принял за благородную лаиссу.

Советник попытался уйти, но теперь в его рукав вцепился сайер.

— А почему вы бежали за тенью, да еще звали лаиссу по имени? — с подозрением спросил он. — Уж не от вас ли она сбежала? Тогда почему вы искали ее у меня в замке? Что такого в этой девушке? К Нечистому, теперь я сам хочу познакомиться с ней! Так она с Корвелем или нет?

— Мне показалось и покончим на этом, — ледяным тоном ответил ласс Фольгер. — Я не знаю, с кем и куда она сбежала. Я услышал шаги в галерее, вошел туда и увидел девушку. Она растворилась в темноте, будто призрак, но малый рост и хрупкое сложение показались мне знакомыми. А еще глаза. У лаиссы Альвран потрясающие большие синие глаза.

— И вы все это разглядели в темноте? — Гудваль вновь расхохотался. — Признавайтесь, Годрик, кто вам эта девушка? Уж не возлюбленная ли часом?

— Какая глупость! — воскликнул советник и вырвал рукав из захвата пальцев сайера. — Это все усталость. Пожалуй, мне стоит вернуться к себе.

— Я провожу, — кивнул Гудваль, все еще посмеиваясь.

Мужчины удалились, и Гален Корвель вышел из покоев хозяина замка. Он уже понял, где искать Катиль. Ярость бурлила в крови бывшего сайера. То, что он услышал, злило до крайности. Болтливый выродок! Гудваль теперь вправе потребовать объяснений о даре лаиссы. Но не только это бесило Корвеля. Уже без всякого удивления князь ощутил прилив жгучей ревности. К Нечистому! Да он Рагну, с которой делил ложе, так никогда не ревновал, как маленького воробышка, на которого даже дышать опасался. Едва сдерживая порыв догнать Фольгера и свернуть ему шею, Гален добрался до излюбленного места лаиссы. Он прислушался к тишине и негромко позвал:

— Кати, вы здесь? Это я, Гален.

Последовали несколько мгновений томительной тишины, и до мужского слуха донесся шорох. Затем последовали осторожные, едва различимые шаги, и к Корвелю вышла Катиль Альвран.

— Ох, Гален, — прошептала она и бросилась к нему на шею. — Я так виновата, он увидел меня. Что же будет?

— Гудваль внушил Фольгеру, что ему привиделось, — успокоила девушку князь. — Да он толком и сам не был уверен, что это вы, даже не был уверен, что ему не пригрезилось.

— Я была так неосмотрительна, — сокрушалась лаисса.

— Кати, все уже позади. Утром он уедет, — продолжал успокаивать Гален. — Успокойтесь, кто же знал, что мерзавца понесет ночью гулять по замку. Вы сильно испугались?

— Стыд был сильнее страха, — призналась девушка. — Я так сильно волновалась, что он увидит вас.

Она подняла голову к верху, пытаясь разглядеть лицо Корвеля. Лунный свет упал на лаиссу, выделив глаза и оставив остальную часть лица во мраке.

— Необыкновенные большие синие глаза, — с хрипотцой в голосе произнес мужчина.

— Что? — переспросила Катиль и застыла, боясь пошевелиться.

Гален Корвель медленно склонялся к ней, его ладонь переместилась с плеча на затылок девушки, удобно обхватывая его. Вторая рука опустилась на талию, глаза князя, ставшие совсем черными из-за расширившихся зрачков, оказались близко-близко, теплое дыхание коснулось лица Катиль, а через мгновение мужские губы накрыли ее собственные.

Руки ошеломленной лаиссы плетьми упали вдоль тела, ноги ослабли, и, если бы Гален не удерживал ее, девушка готова была осесть на пол. Она так и стояла, широко распахнув глаза, впитывая в себя незнакомые доселе ощущения обжигающего касания мужских губ. И когда он оторвался от нее, Катиль всхлипнула, испуганно глядя в темноту, в которой скрылось лицо князя.

Корвель, ошеломленный собственным порывом, тихо застонал и отшатнулся, с неожиданной яростью произнеся:

— Не сдержался, дурак, не сдержался. Кати!

— Да, ласс Корвель, — сглотнув, глухо ответила лаисса.

Гален на мгновение замолчал, после как-то обреченно вздохнул и уже тише произнес:

— Идемте, вам пора спать.

— Да, ласс Корвель, — повторила Катиль и послушно направилась к выходу с галереи.

Они уже прошли до жилых покоев, нарушая тишину лишь звуком негромких шагов, когда Гален остановился и положил на плечи девушки ладони.

— Простите меня, Кати, я не должен был…

— Не должны, — кивнула она. — Это было… лишним.

— Я больше не притронусь к вам.

— Это было бы любезностью с вашей стороны, Гален, — неожиданно тускло произнесла лаисса и освободилась из рук князя. — Доброй ночи, благородный ласс.

Корвель проследил взглядом, как девушка скрывается за дверью, затем запустил пятерню в волосы и крепко выругался в полголоса.