Юлия Григорьева - Провидица

Десмунд некоторое время смотрел на закрывшуюся дверь, после перевел взгляд на советника и не удержал ироничной ухмылки:

— Насколько я успел заметить, ласс Фольгер, повод для вашей радости слишком явный, чтобы дважды говорить о нем.

Советник поджал губы и взглянул на синеглазого ласса исподлобья.

— Не забывайтесь, Десмунд, — произнес он, — пока я единственный, кто может помочь вам вернуть ваших родственников без потерь.

— Я не жалуюсь на память, ласс Фольгер, — ответил Альвран. — Как видите, ваше пожелание исполнено, и моя сестра здесь.

— Шутки прочь, Десмунд, — в голосе советника послышалось раздражение. — Что с Корвелем?

Ласс Альвран вздохнул и привалился к стволу яблони, возле которой его остановил королевский советник. Он снова взглянул на двери дома, вспоминая, как сестра уводила его из монастыря, и, наконец, ответил:

— Ласс Корвель встретил новый день в добром здравии. Не уверен, что настроение его можно назвать прекрасным, но на здоровье точно не жалуется.

— Тогда за каким Нечистым… — начал Годрик Фольгер, но его прервала Кати, появившаяся на пороге дома.

Благородная лаисса укоризненно покачала головой и сложила на животе руки.

— Я знала, что дворец портит людей, — произнесла она, — но не догадывалась, что он убивает в знати стремление следовать этикету. Впрочем, обычное человеколюбие велит принять усталых путников, накормив их и дав отдохновение от долгого и трудного пути. Ласс Фольгер, вы заставляете меня заподозрить вас в невежестве.

Советник развернулся к девушке всем телом и улыбнулся.

— Вы назвали мое имя верно, дорогая моя лаисса, — отметил он.

— Святые, я оскорбила вас этим? Прошу простить мое упущение, ласс Фоклер, — Кати повинно склонила голову, и улыбка на устах советника померкла.

— Зачем вы издеваетесь надо мной, Катиль? — спросил он.

Лаисса сделала еще два шага, приближаясь к мужчинам, и с любопытством взглянула в глаза Годрика.

— Лаисса Альвран, ласс Фольгер. Я не даю вам позволения называть меня по имени, — строго сказала она. — Что до моих издевательств… Пока издеваетесь над нами с братом вы. Мы преодолели немалый путь, устали и голодны. Нас терзает жажда, а вы удерживаете нас разговорами, не позволяя утолить наши нужды.

Королевский советник вдруг покраснел, чувствуя растерянность и неловкость. Он взглянул на маленькую лаиссу, после метнул взгляд на ее брата, даже не скрывавшего своей иронии во взгляде, и нахмурился.

— Катиль…

— Я слушаю вас, ласс Флакнер, — кивнула ему девушка.

— К Нечистому! — рыкнул Годрик. — Лаисса Альвран!

— Да, ласс Фольгер, — вежливо улыбнулась Катиль, и Десмунд спрятал усмешку. Его сестра любого могла поставить на место.

Советник заскрежетал зубами и обошел ее, распахивая двери крестьянского дома.

— Сейчас ваши нужды будут удовлетворены, но от разговора вам никуда не деться, — Годрик устремил взгляд на Десмунда, — ласс Альвран.

— Святые не оставят вас своей милостью, ласс Фольгер, — ответила Катиль, заходя в дом вслед за братом.

— Очень на это надеюсь, — проворчал советник, заходя в дом последним и прикрывая дверь.

Годрик Фольгер ехал впереди своей рати, время от времени посматривая назад на мерно покачивающуюся повозку, в которой ехала лаисса Альвран. Рядом с повозкой ехал блат лаиссы, ласс Альвран, негромко переговариваясь с сестрой через откинутый полог. Несмотря на вероломство Десмунда, Катиль разговаривала с ним охотно, даря легкие улыбки и совершенно не обращая внимания на королевского советника. Ему, если и доставалась улыбка, то вежливо-холодная, больше раздражавшая, чем радовавшая. Разговаривала лаисса с Фольгером коротко и отстраненно, предпочитая отвечать на вопросы, но не поддерживая беседы. Это тоже раздражало, но Годрик терпел, понимая, что еще не заслужил ни внимания к своей персоне, ни дружелюбия. И хоть он приложил максимум сил, чтобы поездка прошла в удобстве, но лаисса восприняла это, как должное, лишь кивнув в знак благодарности.

Ласс Фольгер услышал негромкий смешок Катиль, ставший ответом на слова брата, которые советник не расслышал, но успел перехватить его короткий взгляд в свою сторону. Мужчина спешно отвернулся, пряча краску, залившую его лицо, желваки заходили на скулах Годрика, и он сильней стиснул поводья.

— Что не так с этой женщиной? — проворчал он себе под нос и перенесся мыслями во дворец.

Ласс Фольгер вернулся в столицу спустя месяц после того, как отправился в погоню за беглецами. Ничего утешительного он сообщить своему господину не смог, кроме того, что тот и так уже знал — по королевству поползли слухи о том, что Корвель выжил. Над венценосцем посмеивались, обсуждая ту поспешность, с которой он объявил о казни. Еще и баллада, расходившаяся между бардами быстрей, чем ветер успевал долететь от одного края поля до другого. Все это привело к тому, что Сеймунд Веселый встретил своего любимца не в лучшем расположении духа.

— Ну что, умник, — ядовито спросил король, — что теперь мне присоветуешь?

— Мой господин укажет мне на то, в чем обвиняет меня? — поинтересовался Годрик, стягивая перчатки.

— Ты упустил Корвеля, — нацелил палец на советника венценосец.

Ласс Фольгер устало вздохнул, думая о том, что сейчас с большим удовольствием залез бы в купель, а после завалился в постель и проспал не менее суток, но вместо этого потер переносицу и взглянул на своего государя.

— Ваше Величество, возможно, запамятовал, что я подал вам сайера на блюде, — произнес он, подавляя зевок.

Сеймунд фыркнул и подошел к зеркалу, отбрасывая на спину шелковистые каштановые пряди. Затем окинул себя быстрым взглядом, скривился и обернулся к советнику.

— Ты сейчас имеешь наглость вменять мне в вину разгильдяйство моих подданных? — сухо спросил он.

— Ваши, — выделил голосом Годрик это слово, — подданные, господин, надеюсь, понесли наказание за свое разгильдяйство? Вы нашли виновного в побеге Корвеля и лаиссы Альвран?

Король тяжко вздохнул и вернулся в кресло. Он поджал губы и выглянул в окно, не спеша отвечать. К тому же вопросы советника начали раздражать его. Кто с кого должен спрашивать? Венценосец пребывал в дурном настроении, а в такие моменты он становился желчным и вздорным. Вот и сейчас, ухватившись за собственное негодование, Сеймунд нахмурился и впился колючим взглядом в ласса Фольгера.

— А не обнаглел ли ты, дружок? — сварливым голосом произнес король. — Быть может, у нас на троне сидит Годрик Коварный? Или может, Годрик Разумник? По какому праву ты устраиваешь допрос мне, своему господину?

Ласс Фольгер привалился к стене и ждал, когда венценосец изольет свой яд до капли.