Юлия Григорьева - Провидица

— Ежели б не Десмунд Альвран, чтобы Нечистый пожрал его, я был бы уже женат на Катиль, — произнес князь. — К королю везут не лаиссу, к нему на заклание ведут мою невесту. Да даже будь Катиль мне просто другом, неужели я должен был бы забыть о ней, как только лаисса исчезла из монастыря?

— Однако поворот, — проворчал Гудваль. — Фольгер знает, кто тебе эта девушка?

— Ежели ее брат будет молчать, то не узнает, — ответил Гален. — Но надеяться я на это не могу.

— Стало быть, мы идем не только добывать тебе трон, но и спасать королеву? — усмехнулся сайер, но быстро стер с лица улыбку под тяжелым взглядом князя.

Ростан замолчал. Его мысли теперь были заняты словами князя, и они ему не нравились. Вот уж ни к чему сейчас все эти сердечные хвори. Вождю мятежного войска нужна холодная голова, а он занят мыслями о девчонке. Чтобы в себе не таила лаисса Альвран, но Гудваль вдруг увидел в ней помеху. Он не только не одобрил влюбленность Корвеля, которая теперь стала очевидна, но и сам его выбор. Коли уж князю суждено сесть на трон, то и в браке он должен руководствоваться не сердечной склонностью, а интересами королевства. И хоть сайер еще не начинал бесед о будущей королеве, но уже много раз думал об этом. Даже готов был указать на принцесс, союз с королевствами которых принесет прямую выгоду Валимару. И вдруг какая-то финтифлюшка, дочь мелкопоместного ласса. Нет-нет, нужно достучаться до разума князя и убедить его, что он избирает неверный путь.

Ростан окинул лицо Корвеля быстрым взглядом и закусил губу. Подумать-то легко, но как сунуться, когда он вот такой… жуткий. Пожалуй, стоит выждать. А лучше дождаться, когда князь выплеснет ярость в первой настоящей схватке. Да, тогда стоит завести разговор, но не сейчас. Ростан вздохнул и подлил себе и Галену напитка.

— Ты отправил гонцов в дальние уделы? — спросил Корвель, откидывая от себя переживания и мысли, которые туманили разум. Гудваль был прав, нужно собраться, иначе начинают ускользать важные детали.

— Да, сайеры поднимут восстание, как только получат известие, что мы выступили, — ответил Ростан.

Гален кивнул и откинулся на спинку стула, прикрывая глаза. Теперь он думал о короле и его действиях. Судя по тому, что Гудваль так и не сказал, что получил повеление прислать рать или же приготовиться встретить мятежное войско, значит, Сеймунд все еще не озаботился о своей защите. Впрочем, самоуверенность короля порой граничила с глупостью, хоть тот дураком и не был. Но недальновидность имелась в характере венценосца. К Нечистому! На что вообще надеется король? Опять подошлет наемного убийцу? Будет пытаться устранить того, кто ведет войско? Как будет действовать? Нож, стрела, яд?

— Не понимаю, — вдруг произнес он вслух. — Не понимаю Сеймунда. Он подкупает в замках челядь, чтобы знать, что творится за крепостными стенами, как паук оплетает королевство своей паутиной, а тогда, когда нужно быть быстрым и решительным, он выжидает, медлит, не отдавая нужных приказов.

Князь и сайер встретились взглядами.

— Думаешь, он мог подослать своих людей к тебе в монастырь? — проговорил Гудваль.

— Тогда почему они медлили? Могли добраться до меня, это было несложно, — с сомнением ответил Гален, но мысль уже крепко запала в голову обоих мужчин.

— Простому войну не так легко подобраться, лассу Альврану было проще, ежели учесть, что он брат лаиссы Катиль, и ты бы подпустил его ближе, чем любого из своих ратников, — возразил сайер. — А ежели б покушение оказалось неудачным, то планы короля могли открыться.

— Возможно ты прав, — кивнул головой Корвель. — Сеймунд предпочитает знать о происходящем там, куда его нос не дотягивается. Значит, шпион должен был передавать ему обо всем, что происходило в моем стане, и мог предупредить заранее, когда я решу начать поход… — Князь тряхнул головой и недобро усмехнулся. — Ежели бы он начал собирать войско, это заставило бы и нас поторопиться. Королю пришлось бы принять бой.

— А наш венценосец не любит ударов в лоб, действовать из-за угла, как воришка — вот его суть, — презрительно скривился Гудваль. — Думаю, он все еще надеяться устранить тебя, чтобы сделать наш мятеж бессмысленным. Ежели не станет тебя, кого сажать на трон? Любой мелкий сайер может посчитать себя достойным короны, это уже настоящая междоусобная война.

— Остается Марфаль, — заметил Гален.

Гудваль неопределенно хмыкнул.

— Что пишет сей сайер? — спросил он.

— Осторожничает. Ни да, ни нет не говорит, — усмехнулся Корвель. — Думаю, ждет, в чью сторону весы опустят свою чашу, к тому и присоединится.

Сайер кивнул, иного от Марфаля он и не ожидал, потому между двумя потомками княжеских родов выбор его без всяких сомнений падал на Галена Корвеля, более решительного и знавшего, что ему делать и как. Ростан вновь окинул взглядом князя. Всем хорош, только вот его решение о женитьбе… Ладно, всему свое время.

— Будешь искать шпионов? — спросил он.

— Буду, — кивнул Гален.

Он допил хмельной напиток и поднялся на ноги, размяв плечи.

— К вечеру выступим, — сказал князь и покинул трапезную.

— Святые с нами, мой господин, — прошептал сайер и последовал за князем.

Фасгерда отряд ласса Фольгера достиг через двенадцать дней после того, как отбыл от Высоких гор. И если поначалу советник спешил, стремясь увеличить расстояние между собой и возможным преследованием Корвеля, то по мере приближения отряда к столице, кони шли все медленней, словно ласс оттягивал мгновение, когда они пересекут городские ворота. От большей части своей рати он избавился намеренно, хотел отвлечь князя и ускорить свое передвижение, чтобы хвост его небольшого войска не тащился позади.

За это время королевский советник с необычным для него упорством пытался завоевать внимание лаиссы Альвран. Но каждая его попытка разбивалась об ее упрямство и нежелание видеть в Фольгере своего друга. И отъезжая от повозки, ласс раз за разом давал себе одну и ту же клятву — выкинуть из головы упрямицу и забыть о самом существовании Катиль Альвран. Но проходило время, он успокаивался и вновь возобновлял попытки сблизиться с девушкой.

Наблюдавший за происходящим Десмунд Альвран только качал головой и воздевал к небу очи, чтобы спрятать насмешку. Уж кто лучше него знал маленькую лаиссу? Десмунд помнил, как Кати порой доводила до бешенства отца и своих братьев, когда была с чем-то не согласна. Нет, она не спорила, и даже покорялась, но нужно было видеть ее взгляд и поджатые губы, чтобы почувствовать себя дураком. И не было смысла затевать дальнейшей беседы, ледяной тон и подчеркнутая вежливость сестры, на которые она переходила в таком случае, выводили из себя. Порой хотелось схватить ее за плечи и встряхнуть, только толку от этого все равно бы не было. Более упертого человека было сложно сыскать во всей округе, а то и во всем Валимаре.