Юлия Григорьева - Провидица

— Жди, — велела Катиль, забрала у мужчины чадящий факел и смело шагнула в темницу.

Гален Корвель сидел на соломе, прислонившись спиной к стене. Он изумленно взирал на лаиссу Альвран.

— Вам не надоели эти стены, Гален? — немного нервно спросила Катиль. — Меня они уже угнетают.

— Катиль? — спросил об очевидном сайер и протер глаза.

— Нет, ее призрак, — фыркнула девушка и раздраженно добавила. — Ласс Корвель, если вы намереваетесь остаток своей жизни провести здесь, то не смею больше мешать. Если же желаете покинуть эту унылую темницу, то живо за мной.

Гален Корвель поднялся с соломы, тряхнул головой, но видение так и не исчезло.

— Шевелитесь, — недовольно повторила лаисса, и он наконец отмер.

Бывший сайер стремительно подошел к двери, Катиль первая покинула темницу, узник последовал за ней.

— Мой господин, — почтительно поклонился Бартвальд и подтолкнул тюремщика. — Веди назад. Дойдем до выхода, получишь свое золото.

Они спустились вниз тем же путем, так никого и не встретив, затем подошли к маленькой дверце, и Даги протянул полному мужчине кошель, как только ласс и лаисса оказались на улице.

— Вы не опасаетесь кары? — не удержалась от вопроса Кати, обернувшись назад.

— Так меня здесь нет, я уже давно сплю дома, — усмехнулся тюремщик и зашагал в противоположную сторону.

— Сюда, — шепнул Бартвальд, увлекая за собой остальных.

Быстро миновав две улицы, они зашли в проулок, где их ждал уцелевший отряд ратников и Ведиса, радостно всплеснувшая руками, как только она разглядела госпожу. Все так же молча, Корвель помог лаиссе забраться в седло, приготовленной лошади, запрыгнул на вторую, и отряд поспешил к северным воротам. Здесь Бартвальд отдал остатки золота, и их выпустили. Уже оказавшись за пределам столицы, Гален Корвель обернулся к Катиль и задал короткий вопрос:

— Почему?

— Не скажу, что питаю к вам нежные чувства, — усмехнулась девушка. — Порой вы мне и вовсе не нравитесь. Но между коварным змеем и честным волком, я выбираю волка. Вы показали, что мне есть, за что вас уважать, ласс Корвель, и я буду помогать вам без всякого принуждения. Но вы должны поклясться, что отпустите меня, как только я посчитаю, что моя помощь вам больше не требуется.

— Клянусь, — Корвель поднял руку. После этого невесело усмехнулся и добавил. — Только меня лишили дворянского звания.

— Ласс Корвель, — ответила Кати, — по желанию человека не меняется кровь в жилах, не исчезают славные предки, и потомок князей не станет сыном золотаря.

Корвель негромко рассмеялся и кивнул.

— Катиль, — она снова посмотрела на мужчину. — Благодарю.

Девушка кивнула, и отряд сорвался в галоп, скрываясь за ночной темнотой.

Утренняя прохлада пробиралась под плащи, бодря и мешая задремать. Большое, еще не просохшее поле, казалось черным болотом, в котором вязли ноги лошадей. Небо вновь налилось свинцовой тяжестью, давя на плечи беглецов. Ночное воодушевление прошло, его сменили размышления о том, что делать дальше. Сейчас в голове Корвеля разросся хаос, он не мог уцепиться хоть за одну дельную мысль, чтобы начать действовать дальше.

Он видел два пути: убраться за пределы королевства и убрать из королевства короля. Участь скитальца ему не нравилась, родовая гордость не позволяла превратиться из господина в наемника на чужой службе. К тому же рядом с ним ехала девушка, жизнь и благополучие которой теперь полностью зависели от него. Зная своего короля, Гален мог с уверенностью сказать, что вернись к нему Катиль, убить не убьет, но церемониться уже не будет. Она теперь нигде не была в безопасности. И тем глубже была его благодарность, тем бесценней становилась помощь от той, от кого он меньше всего ожидал поддержки. Увести за собой на чужбину, значит, обречь благородную лаиссу на тяготы скитаний. К тому же ее дар всегда и везде останется для девушки ловушкой, и желающих иметь ее под боком будет немало.

Корвель в который раз бросил взгляд на Катиль. Лаисса ежилась, плотней кутаясь в плащ. Она, как и прежде, не жаловалась, не капризничала, крепко держась в седле, не смотря на усталость. Гален приподнял уголки губ в легкой улыбке и придержал лошадь, ожидая, пока лаисса поравняется с ним.

— Катиль, — позвал мужчина, и девушка повернула к нему осунувшееся за ночь личико. — Как вам удалось все это провернуть? У вас совсем не было времени на подготовку к побегу, не было денег, не было возможности найти тех, кто поможет вам. Не всякому мужчине удалось бы увести из-под носа короля его добычу.

— Мне помогали Святые, — загадочно ответила девушка и негромко рассмеялась. — Все, что вы назвали, у меня было. У меня было четыре запасные пар глаз, восемь рук, восемь ног и четыре головы, кроме своей собственной. В королевский дворец я забрала с собой Ведису, Бартвальда, Рагнафа и Вафрета. Ведиса приносила мне сплетни, давая возможность быстро разобраться в расстановке сил среди придворных. Я узнала, что собой представляют приближенные короля, и смогла продумать свое поведение. Забавно, — лаисса хмыкнула. — Моя нарочитая издевка над Фольгером подтолкнула его ко мне. Ласс вдруг воспылал желанием сблизиться со мной, не смотря на угрозу короля.

— И как вам показался этот красавчик, — неожиданно ядовито спроси Корвель.

— Он был мне неприятен. К тому же я стала случайной свидетельницей его страсти с вашей Ра… — Катиль осеклась, глядя в лицо мужчины, разом ставшего мрачным.

Гален отвернулся, несколько мгновений смотрел перед собой, на скулах его заходили желваки.

— Вы все еще любите ее? — осторожно спросила лаисса Альвран.

— Она мне отвратительна, но боль от ее предательства и моей слепоты от этого не меньше, — ответил Гален и снова посмотрел на Катиль. Черты лица его смягчились, и на губах опять заиграла улыбка. — Вы удивительно действуете на меня Кати, — признался мужчина. — Даже в клетке, в которой меня везли, вы помогли мне смирить ярость и не замечать своего позора и унижения.

— Вы все-таки увидели меня? — оживилась девушка. — Мне казалось, вы не заметили, что я рядом.

Корвель удивленно взглянул на лаиссу.

— Не заметили, — усмехнулась она.

— Вы были там? — спросил Гален и нахмурился. — Вы видели меня таким.

— Я хотела, чтобы вы знали, что не одиноки. Мне хотелось хоть так поддержать вас, — с улыбкой ответила девушка.

Корвель некоторое время не сводил со своей спасительницы взгляда.

— Воистину, среди окружающей грязи можно не заметить чистого золота, — тихо произнес он. — Фея оказалась ведьмой, а маленький воробышек посланцем Святых.

Катиль расслышала и смутилась. Она отвернулась, пряча зарумянившиеся щеки, и возобновила свой рассказ.