Юлия Григорьева - Провидица

Одинокий всадник несся по узкой тропе. Он настегивал лошадь, спеша принести своему недобрые вести. Если бы мужчина мог себе позволить промедление, он бы позволил, зная, что в гневе его ласс необуздан и опасен, но, хвала Святым Защитникам, гнев господина должен пасть на иные головы, и воин гнал лошадь. Он уже миновал лесную опушку, где расстался с остальными всадниками, отправленный наблюдать за городскими воротами Гетта, но нагнать господина смог недалеко от маленькой деревеньки, где была назначена встреча с теми, кто не смог покинуть город.

Гален Корвель стоял за пределами деревни, вглядываясь в сторону леса, откуда должна была появиться Катиль Альвран в сопровождении его воинов. Когда он услышал топот лошадиных копыт, ненадолго испытал облегчение, но уже через мгновение определил, что в его сторону скачет только одна лошадь, и это заставило мужчину нахмуриться. Когда ратник выскочил из-за деревьев, Корвель уже понял, что свою спутницу он не дождется.

— Говори! — потребовал он, когда всадник натянул поводья, и разгоряченная лошадь, заржав, встала на дыбы.

Воин спешился и склонил голову.

— Их не выпустили. Я слышал, как приказали закрыть ворота и взять их. Они спешили, но не успели. Лаисса Альвран и ваши люди остались в Гетте, — ответил мужчина.

Корвель развернулся на каблуках и стремительно направился в сторону деревни. Он искал причину, по которой могли задержать маленькую лаиссу. О ней ничего не было известно, они никак не пересеклись ни на подъездах к городу, ни в городе. Вывод напрашивался только один — опознали его людей. Но чтобы связать ратников, поступивших на службу к другому господину или госпоже после казни прежнего хозяина, нужен повод. Да и кто мог запомнить его людей по прошлым появлениям сайера в Гетте?

— Р-рёйлед, — пророкотал ласс. — Отважился, значит, мразь.

Больше некому. Когда-то именно Даги руководил переноской сундука из повозки в подвал банкирского дома. Он же осаживал стражников мастера, попытавшихся задрать перед ратником нос. Рёйлед должен был запомнить черноволосого воина сайера Корвеля. Кто тогда еще присутствовал? Рагнаф. Да, он был. И его возраст так же делал ратника заметным. Самый старый, но еще сильный и преданный господину, как пес. Потому Корвель не спешил отправлять Рагнафа на заслуженный отдых.

— Нужно было отправлять с ней других ратников, — с досадой произнес Гален и ударил кулаком по раскрытой ладони. — Не предусмотрел, не продумал. Нечистый…

Ему так хотелось защитить Кати, что мужчина выбрал для охраны лучших, и теперь его забота вышла боком. Тряхнув головой, Корвель призвал себя к спокойствию. Он указал своему гонцу на последний дом, где сейчас находились остальные воины и служанка.

— Поешь и отдохни, — велел ласс и снова углубился в свои размышления.

Бросать Катиль он не собирался, даже мысли такой не допускал. Воробья нужно было вытаскивать из Гетта, но как? Для осады города у Корвеля не было рати. Да и просто в город теперь въехать не представлялось возможным. Ласс присел на бревно под забором одного из домов и потер подбородок. Время подумать было. Гален был уверен, что пока для Кати особой угрозы нет. Она никому неизвестна, и все, что о ней знают, это то, что ее люди принадлежат вроде бы казненному сайеру. Значит, девушку могут использовать, как приманку для беглеца, или отправят гонца к королю, чтобы рассказать о пленнице. А вот это было уже плохо. Впрочем, на путь гонца до столицы и обратно уйдет много времени, и Корвель уже успеет забрать маленькую лаиссу. Но мог появиться и гонец от короля, который теперь был вынужден исправлять свою поспешность, и объявить о поимке сбежавшего узника и его спутницы. Тогда Кати отправят в столицу.

— Есть возможность отбить по дороге, — произнес вслух Корвель и тут же мотнул головой. — Нет, я не допущу, чтобы она задержалась в этом городишке.

Оставалось одно — прорваться в Гетт, найти пленницу и забрать ее. Гален представил, что Катиль могли закрыть в темнице, среди сырых холодных стен, где пищат крысы. Гнев в мужчине вспыхнул с новой силой, и он порывисто поднялся, готовый прямо сейчас вскочить в седло и броситься на помощь отважному воробышку. Усилием воли Корвель подавил гнев и заставил себя успокоиться, чтобы очистить мысли.

Его взгляд зацепился за Гейра, болтавшего с Ведисой и деревенским мужиком. Мужик походил статью на ратника, и Корвель прищурил глаза, переводя взгляд с одного на другого. Затем хмыкнул и усмехнулся. Идея ему понравилась. Гален потянулся и направился к тому дому, где отдыхали его воины…

Солнце уже опустилось, зависнув над крышами городских домов, когда в Гетт въехала телега, на которой сидел мужчина в простой крестьянской одежде. Рядом с ним сидела его жена, натянувшая чепец до самых глаз. Она куталась в большой шерстяной платок и с интересом разглядывала стражников.

— Глаза не сломай, — рявкнул ее супруг, и крестьянка тут же потупила взор, чем вызвала насмешливое хмыканье стражи на воротах.

— Я говорил, что твоя баба дура, — подал голос второй мужчина, сидевший на телеге. — Надо было ее дома оставлять.

— Тебя забыл спросить, братец, — ворчливо ответил возница, и женщина положила голову ему на плечо.

Чуть раньше, через вторые ворота, в Гетт вошло еще двое крестьян. Они вели негромкую беседу и ни на кого не обращали внимания. Так казалось окружающим, но оба крестьянина уже успели запомнить точное расположение стражи, караульного домика, где должна была находиться их смена и старший стражник. После оба удалились в город, сразу направляясь в сторону одной из харчевен. Здесь крестьяне сели за стол, заказали по кружке доброго эля и начали слушать геттские сплетни.

Телега, въехавшая в Гетт, направилась в сторону городского рынка. Двое мужчин и женщина бродили между рядов, прислушивались к разговорам, встревали в них, смеялись, торговались, все более сливаясь с толпой горожан, еще не покинувших рынок. Женщина зацепилась языком со служанкой из дома ласса городского смотрителя, и та ей рассказала о суете, поднявшейся после того, как прибежал пьяный банкир, мастер Рёйлед, который кричал, что к нему приходил казненный сайер Корвель, да примут Святые его душу, и обокрал честного человека.

Крестьянка охала и прикрывала рот ручкой, особенно разволновалась она, узнав, что в после этого увидели воинов сайера и благородную лаиссу, которых отвели в гостевой дом, где ласс селил гостей не очень важных. Важных смотритель размещал у себя. Так вот, теперь там полно стражи, и пленникам не выйти, не войти. Но ласс Сальгерд велел их хорошо кормить, а лаиссе предоставить служанку. А все потому, что лаисса эта говорит так складно, что господин даже собирается вечером навестить пленников.