Юлия Григорьева - Провидица

Рагнаф, назначенный Даги старшим, не позволил Катиль остановиться, стремясь увести лаиссу дальше от места сражения, которое должно было разыграться в лесу. Катиль все еще чувствовала страх за оставшихся позади воинов, помнила, как бешено стучало ее сердечко, рисуя в воображении пугающие картинки. И как только лаисса Альвран думала, что Гален Корвель, несмотря на все свои умения, все-таки смертен, ей хотелось развернуться и мчаться назад. Но разум, шептавший, что помочь она ничем не сможет, лишь все усложнит, не давал девушке окончательно удариться в панику и натворить глупостей, столь несвойственных лаиссе.

Когда граница осталась далеко позади, Рагнаф поднял руку, и всадники натянули поводья, замедляя бег лошадей, а вскоре и вовсе остановились. Катиль тут же развернулась в сторону, откуда они появились, и спросила Рагнафа:

— Не стоит ли воинам вернуться назад? Теперь я в безопасности, а князю подмога будет не лишней.

— Господин приказал нам охранять вас, и он будет недоволен, если кто-то ослушается его, — ответил воин. — Мы будем ждать господина здесь.

Лаисса Альвран кусала губы, боясь думать о том, что происходит сейчас в лесу на землях Вальдор. Ее лошадь, словно уловившая настроение всадницы, переступала с ноги на ногу, встряхивала головой и косила глазом на лошадь Ведисы, подъехавшей к своей госпоже. Впрочем, волновалась не только лаисса, ратники так же поглядывали назад, ожидая, когда появится господин с остальными людьми.

— Вы бледны, госпожа, — заметил Рагнаф, поглядывавший на девушку. — Не тревожьтесь, господин знает, что делать. Мы и не из такой переделки выбирались. Святые любят нашего ласса.

— Ох, Рагнаф, — вздохнула Катиль, — любовь Защитников бывает так непостоянна…

— Однако, если сетовать на непостоянство Высших сил, они могут и оскорбиться, — неожиданно послышался мужской голос, и к ним выехал неизвестный ласс, с интересом разглядывая десять ратников и благородную лаиссу со служанкой. — Рагнаф, узнаю тебя, старый пес из Корвелевой своры. Вижу, тут есть еще воины казненного сайера. Хм… цвета Гетта, пара крестьян и дама, несомненно благородного происхождения.

— Назовитесь, — потребовала Катиль.

Ратники Корвеля ощетинились мечами.

— Ростан Гудваль, сайер этого удела, — склонил голову мужчина, не обращая внимания на воинов, готовых напасть на него. — А вы… Дайте-ка подумать. Люди Корвеля, благородная лаисса, синие глаза, темный волосы… Лаисса Альвран, не так ли?

Катиль промолчала, настороженно следя взглядом за приблизившимся сайером. Он в задумчивости тер подбородок, поглядывая на девушку.

— Все это любопытно, но ваш разговор любопытней, — снова заговорил ласс Гудваль. — Вы ожидаете господина, который сейчас в переделке, и он остался за границами моего удела. Старый Рагнаф так может отзываться только об одном известном мне человеке. Стало быть, Корвель избежал топора, — сайер неожиданно просиял и махнул рукой. — Разоружить их.

Ратники Корвеля приготовились защищаться, несмотря на то, что их окружали значительно превосходившее войско Гудваля. Катиль огляделась и тронула Рагнафа за рукав.

— Опустите оружие, — негромко сказала она. — Вряд ли мы сможем пробиться, ни к чему гибнуть в заведомо проигрышной драке.

— Разумно, дорогая моя лаисса, — одобрительно кивнул сайер. — Тем более, убивать вас я не намерен. — Он снова оглядел часть отряда старого недруга. — Я покинул столицу, как только Корвеля взяли на турнире, слишком отвратно смердело от решения короля. Теперь я вижу, что и обвинения были не столь справедливы. Лаисса Альвран меньше всего напоминает пленницу, еще меньше оскорбленную сломленную женщину. А ваше волнение за своего похитителя и вовсе превращает их в ничто. — Гудваль подъехал к Катиль. — Гонец с вестью о казни обогнал нас. Я еще изумлялся, как так быстро все произошло: суд, приговор, казнь. А Корвелю, стало быть, удалось бежать. Нет, помилования точно не было, иначе вы бы сейчас ехали по земле сайера, а не прятались в уделе его врага. Побег. — Лаисса Альвран наблюдала за Гудвалем исподлобья. — Значит, вы шли за нами все это время. Признаться, я рад, что не успел добраться до своего замка. Эй, — сайер махнул рукой, подзывая одного из своих воинов. — Скачи в замок, пусть готовят покои для моих гостей. Да, и пришли сюда еще воинов, Нечистый знает, кто там на хвосте Корвеля. Я их ожидаю здесь, пусть поторопятся.

Происходящее было столь странно, что даже Рагнаф застыл, изучающее глядя на чужого господина. Тем временем Гудваль спешился и протянул руки к Кати, чтобы помочь ей спуститься на землю.

— Зачем? — нервно спросила лаисса.

— Я вас не обижу, — усмехнулся Ростан.

Немного помедлив, девушка все же позволила снять себя с лошади. Гудваль тут же помог ей взобраться к нему на седло и последовал за Катиль, мягко обнял ее, устраивая удобней, и хмыкнул, почувствовав, как напряглась лаисса. Девушка попыталась освободиться от хватки.

— Будьте благоразумны и дальше, лаисса Альвран, — произнес сайер. — Если я все еще не причинил вам зла, должно быть, у меня и не было такого умысла. Я всего лишь хочу заставить быть благоразумным вашего спутника. У Корвеля горячая голова, вы остудите ее.

Вскоре прибыли его воины из замка, и Гудваль двинулся в сторону границы. Из укрытия они наблюдали, как появился Гален Корвель, а следом и его преследователи.

— Нет, вы это видите, дорогая моя лаисса? Какова наглость! — возмутился сайер, глядя на погоню. — Однако они сцепились, нужно это прекращать.

Дальнейшее было уже известно, погоню отправили в темницы, князя и его людей повезли в замок. Всю дорогу Кати думала над последним видением. Она не знала, собирался ли князь принять приглашение своего наставника, потому замок Вальдор они могли так и не посетить, а вот замок Гудваль им миновать не удастся, выбора нет — это предопределенность. А что такое видение, как не предопределение?

В голове Катиль вновь и вновь звучали голоса, радовавшиеся смерти Галена Корвеля, и девушка упорно искала похожий на голос сайера, но сейчас было сложно сравнивать. Память — вещь обманчивая, она подкидывает людям то, что они хотят видеть и слышать, потому доверять воспоминаниям сложно, можно уверовать и в то, чего не было. Из-за своих переживаний лаисса ушла в себя, изнывая от противоречий. Подозрительность, развившаяся за время их бегства, предостерегала, внутренний голос нашептывал, что опасаться нечего. Катиль искала поддержки в Галене, выворачивая голову и ловя его взгляды. На мгновение ей становилось легче, но стоило отвернуться и ощутить руку сайера, удерживающую лаиссу на лошади, и она вновь начинала нервничать.

Тревога немного улеглась только тогда, когда Катиль было дозволено присоединиться к князю. Стоило ей ощутить его близость, как паника, измотавшая девушку, улеглась, уступая место настороженности. Но сейчас, когда она осталась одна, Кати вновь запаниковала.