Александр Важин - Год Героя

Алексей внимательно следил за ходом сражения, время от времени отдавая команды посыльным и управляя действиями войска Самьнавии. Он старался держать все нити происходящей битвы под контролем. Сейчас он превратился в вычислительную машину, весь сосредоточившись на происходящем впереди. Он целиком растворился в битве, не позволяя себе отвлечься даже для того, чтобы сходить по нужде.

— Браннам — немедля контратаковать!

Но попытка за счет контратаки на правом фланге оттянуть сюда часть хабби, рвущихся слева и по центру, не увенчалась успехом — плотный обстрел слазий вынудил браннскую пехоту откатиться обратно на позиции под прикрытие огня пушек.

Жгучее солнце, ослабив свой накал, начало прятаться за горные вершины, наполнив длинными тенями долину, где смерть продолжала собирать свой щедрый урожай.

В битве наступил момент, когда ни одна из противоборствующих сторон не могла склонить перевес на свою сторону. Яростные атаки хабби наталкивались на ожесточенное сопротивление воинов Самьнавии, поддерживаемых огнем артиллерии. Но и попытки объединенной армии потеснить врага заканчивались неудачей.

«Вот он, тот момент, который я видел во снах год назад. В земной реальности. И как раз тогда я просыпался, — внезапно припомнил Алексей о своих ночных наваждениях. — Чем же тогда все закончилось?»

Через час полностью стемнело, но битва продолжалась и ночью.

Лишь кровавое ночное светило при помощи своих меньших собратьев освещало сейчас сражающихся людей, рептилий и темные массы воинства Роя, которые теперь выглядели еще более жутко, чем днем. Да еще вспышки выстрелов на короткие мгновения озаряли позиции людей.

Напор тварей усилился, они стали более активными и агрессивными вместе с наступлением ночной прохлады.

Торн к тому времени уже был ранен, его бок задело крупное жало слазии. Но военачальник, солдат короля Ланга, наскоро перевязанный, продолжал командовать своими солдатами. Хотя бледное лицо бранна было покрыто мелкими капельками пота и его лихорадило, но он был преисполнен решимости сражаться дальше.

Наскоро посоветовавшись с Родаком и Кудаем, Алексей решил, что пора использовать часть резерва, иначе хабби могут опрокинуть олавичей и зайти с тыла.

Пушки с центра начали обстреливать левый фланг противника зажигательными ядрами, которые яркими кометами устремились в сторону врага. Долго Алексей с Мастером мучились, пока смогли сконструировать пустотелый шар с отверстиями, наполненный горючей смесью. К своему удивлению, Алексей даже вспомнил, как называются такие зажигательные заряды — «брандскугели». И теперь эти яркие огненные снаряды добавили света в долине смерти.

На той стороне зажглась сухая трава, осветив позиции рвущихся вперед хабби.

Тем временем два тумена монгов, обмотав материей копыта лошадей, под покровом ночи тихонько обходили фронт слева, у самых гор. Они должны были неожиданно ударить сбоку. По центру же Алексей группировал в ударный кулак тяжелую конницу. Когда монги внезапно ворвутся в ряды Роя, бранны перейдут в атаку по центру.

Всё бы удалось, если бы не обрии. Хоть они и не могли подавить волю воинов Самьнавии, но их дьявольское чутье позволило им заранее обнаружить крадущихся монгов. В завязавшейся ожесточенной стычке назад смогли пробиться едва ли полтысячи воинов Кудая из посланных двух тысяч.

Начало светать, но солнца еще не было видно из-за вершин. С первым проблеском зари обрии бросили все силы на прорыв фронта упорно сопротивляющихся людей и ящеров; и снова их основной удар был направлен на левый фланг. Олавичам и так уже досталось больше всех, но сейчас усилить их позиции было нечем. Монги не помогут держать оборону в такой сече.

Довольно долго продолжалась рубка по всему фронту, особенно жестокая на позициях стоящих насмерть воев Родака, не приносящая видимого успеха ни одной из сторон. До тех пор, пока не упал один из потворников.

Он был самый молодой из них. Смуглый саритянин по имени Барадир. Алексей только услышал, как глухо упало тело позади него. Он резко обернулся и увидел, что потворников осталось шестеро. Всего шесть фигур с отрешенными взглядами на лицах продолжали стоять позади него. Седьмой, Барадир, неподвижно лежал на земле, из его носа и ушей неторопливо текла кровь. Алексей склонился над мертвенно-бледным capитянином, потом кликнул одного из подручных лекарей, чтобы его отнесли в сторону и оказали возможную помощь. Если этому парню вообще можно было чем-то помочь. Лекарских знаний тут могло не хватить. А потворники сейчас помочь не силах.

Остальные «колдуны» стали еще больше шататься, у одного тоже начала идти кровь из носа, но он держался. Ближе всего к Алексею стояла Свеайе, чье и так бледное лицо теперь казалось обескровленным ликом привидения, белым пятном вырисовываясь на фоне восхода.

А на позициях армии Самьнавии началась неразбериха и местами паника.

Первыми дрогнули люди. И усилившаяся навала хабби тут же прорвала оборону олавичей. Многие вои в ужасе бросали оружие и прикрывали головы руками, пытаясь закрыться от неведомого ужаса, который был гораздо страшнее атакующих тварей. Некоторые в беспамятстве бежали в разные стороны, ничего не видя вокруг. Лишь часть воев смогла оказать яростное сопротивление, дорого отдавая каждую пядь земли. Но и они отступали.

Обрии первыми бросили в прорыв сквертов.

Мощным клином врубились человекообразные твари в хаотические ряды олавичей. Их лапы-лезвия безжалостно рубили тела людей, потерявших волю к сопротивлению, и подавляя очаги безысходно отбивающихся воев, которые смогли противиться. Вслед за сквертами прыгали стаго.

По центру начали пятиться назад ящеры, неся значительные потери. Большие и тяжелые гефросы снова потеснили кхадов, широко проломав их строй, и неумолимо кромсали чешуйчатые тела рептилий своими «косами». Алексей даже отсюда видел, как отчаянно бьются воины Братуша вокруг царицы кхадов, не подпуская нескольких пробившихся «жужелиц» и стаго.

Чувствуя, что он теряет контроль над происходящим, Алексей в отчаянии отдал приказ тяжелой коннице браннов атаковать прорвавшихся на левом фланге сквертов. Больше ничего не оставалось делать. Если хабби окончательно сомнут олавичей и ударят сбоку по кхадам…

Когда он обернулся, чтобы снова посмотреть на потворников, с трепетом ожидая увидеть еще упавшие тела «колдунов», то обнаружил, что позади него снова стоит семь фигур. Семь. Место выбывшего Барадира занял Будивой, жрец Турача. И теперь седовласый олавич стоял в строю воинов Силы, пошатываясь, как и все. Потворники, сбросив часть невидимой ноши на Будивоя, начали восстанавливать незримый защитный купол над войсками.