Роберт Ньюкомб - Пятая волшебница

Тот осторожно принял из его рук Парагон, очистил его от пыли и принялся внимательно разглядывать Камень в свете одной уцелевшей из пяти масляных ламп Святилища. В глазах Вига появилось выражение тревоги.

— Вечность! Только бы мы не опоздали, — сказал он и распахнул ворот своего одеяния.

— Что ты делаешь? — удивился Тристан. — Ты не можешь носить Парагон. Он ведь еще не успел подготовиться для того, чтобы перейти к новому владельцу.

Кто говорит о том, чтобы носить Камень? — Легкая улыбка скользнула по лицу мага.

«Ладанка, — пронеслось в сознании принца. — А я и думать забыл о ней!»

Виг открыл оловянную ладанку, снял Парагон с золотой цепи и спрятал его внутрь, после чего повесил себе на шею и посмотрел на Тристана с таким видом, словно хотел, чтобы тот сам разгадал эту загадку.

Принц понял — и широко улыбнулся магу.

— Вода из Пещеры. От Фегана.

— Правильно, — ответил Виг. — Ты же знаешь, этому увечному обитателю древесного дома ума не занимать.

Судя по тону старый маг уже давно простил Фегана за все случившееся много лет назад.

— Но разве сейчас ты не являешься владельцем Камня? — спросил Тристан. — Как бы то ни было, он на шее человека с «одаренной» кровью.

— Разве я не объяснил тебе? — усмехнулся Виг. — Ладанка ограждает Парагон от воздействия моей крови. Только изделие из олова способно на такое — еще одно открытие нашего великого мудреца из Призрачного леса. Вскоре мы будем знать, какова судьба Камня и, следовательно, моей магической силы… Так или иначе, я рад, что ты сумел додуматься до правильного решения и использовать свой дар, чтобы сдвинуть Парагон, — добавил он уже более серьезным тоном.

— Но как ты сам-то догадался, что нужно сдвинуть Камень? — спросил принц.

Полной уверенности у меня не было. Однако я знал, что волшебницы будут уязвимы только в то время, когда Фейли снимет Парагон со своей шеи. И еще мне было ясно, что Камень необходим им не только для того, чтобы начать процесс «причастия», но и чтобы довести его до конца. Связав одно с другим, я пришел к выводу, что единственное решение — изменить положение Парагона во время «причастия». Мне и в голову не приходило, что пролившийся свет способен поддерживать жизнь в Камне, пока я не увидел, что он вновь обрел свой цвет.

— Но почему Фейли не надела его снова?

— Волшебницы в тот момент ничего не видели. А может быть, она и пыталась это сделать. Думаю, мы так никогда не узнаем, что же произошло на самом деле. Как бы то ни было, волшебницы Шабаша погибли потому, что Фейли владела лишь отрывочными магическими знаниями, но не хотела поверить в это.

Тристан тут же вспомнил вопрос, возникший у него при виде их неподвижных тел.

— Почему они погибли, а мы остались в живых?

Старый маг задумался, оттопырив щеку кончиком языка.

— Сейчас у меня нет времени досконально разбираться во всем случившемся, поэтому я могу высказать только самые общие предположения. Смертоносные лучи, убившие волшебниц, были порождением магии. Когда ты передвинул Камень и тот вышел из-под основного потока света, эти лучи, похоже, лишились силы и заметались в поисках «одаренной» крови, которая могла бы поддержать их жизнь. Я для них не представлял интереса, поскольку утратил свою силу. Гелдон, по понятным причинам, тоже. Что касается тебя и Шайлихи, то здесь разгадка, судя по всему, заключается в том, что ваша кровь оказалась для них слишком хороша, слишком могущественна. Смертоносные лучи, попросту говоря, «опасались» подобраться к ней. По крайней мере, мне кажется, именно это спасло вас обоих. Однако думаю, что подлинную картину того, что происходило в Святилище, нам вряд ли когда-нибудь удастся восстановить.

Виг подошел к Шайлихе и присел рядом с ней. Принцесса больше не плакала, но чувствовалось, что взгляд ее по-прежнему устремлен в никуда. Маг положил руку на ее живот и закрыл глаза.

— И с ней, и с ребенком все в порядке, — с видимым облегчением заявил он. — Дочь Шайлихи вот-вот появится на свет. Но разум принцессы, несмотря на смерть Фейли, все еще находится под воздействием заклинания «фантомных страданий». Сначала у нее на глазах убили родных, а потом всех тех, кого она считала своими сестрами. Возможно, сознание Шайлихи серьезно повреждено. — Старик огорченно почесал затылок. — Не знаю, вернется ли она к нам. Скоро мы должны будем уйти через портал, и решение о судьбе твоей сестры нужно принять еще до этого. — Он хмуро посмотрел на принца, и тот похолодел, прекрасно понимая, что хочет сказать Верховный маг. — Если ее состояние не улучшится, мы не сможем взять ее с собой, Тристан, — с сочувствием продолжал Виг. — Возвращаться с женщиной столь «одаренной» крови, которая на самом деле стала одной из волшебниц и все еще находится под воздействием заклинания Фейли, с нашей стороны было бы совершенно безответственно, как бы сильно мы ни любили ее. Не в моих силах ей помочь — я не владею магией Каприза. Феган, может, и сумел бы, но не я. И просто бросить ее здесь на милость Фаворитов тоже нельзя. Теперь, когда Шабаша больше нет, она перед ними беззащитна.

Принц знал, что, если не будет другого выхода, ему придется выполнить свой долг. Он помнил, как поклялся никогда больше не ставить под сомнения распоряжения Верховного мага, и не намерен был нарушать эту клятву. Но все же сначала нужно сделать все мыслимое и немыслимое, чтобы попытаться спасти Шайлиху.

— Сколько у нас времени? — спросил он.

Понимая, что Тристан имеет в виду, Виг обратился к карлику:

— Гелдон, ты, без сомнения, лучше, чем мы, можешь чувствовать время. Как долго, по твоему мнению, мы находимся в Пазалоне?

— Пошел шестой день, считая от того, как вы очутились в Гетто Отверженных. Если мы не доберемся до Гетто к полудню, нам придется ждать до завтра, а это может плохо кончиться. Фавориты, конечно, уже будут знать о том, что произошло здесь. По моим подсчетам, в нашем распоряжении около семи часов.

Принц посмотрел в глаза магу.

— Мы должны взять Шайлиху с собой, — твердо заявил он. — Если она не придет в себя до того, как откроется портал, я выполню свой долг. Но убивать ее сейчас… Нет, это невозможно. Наш долг по отношению к ней, ее будущему ребенку и моей семье взять ее с собой, предоставить моей сестре последний шанс.

— Но она же не сможет ехать верхом. — Виг задумчиво почесал подбородок. — Нужна какая-то повозка. В противном случае Шайлиха может родить до того, как мы пройдем через портал.

— И что в этом плохого? — удивился Тристан.

— Все гораздо сложнее, чем тебе кажется, — с явной неохотой ответил старик.

Следующие слова дались принцу с невероятным трудом.

— Если мы убьем Шайлиху до того, как она родит, то убьем вместе с ней и ее дочь. — Он с грустью поглядел на неподвижное тело Сакку и подумал о ребенке, которого она в себе носила. — Но если дочь моей сестры появится на свет, можно будет взять ее с собой.