Барбара Хэмбли - Мать Зимы

Но на самых верхних этажах Убежища, а также в потайных подземельях и в речных пещерах дальше в долине им удалось отыскать серые кристаллические полиэдры, величиной как молочно-белые световые кристаллы: остатки технологий былых времен, и когда Джил догадалась, что серые кристаллы могут содержать архивные записи, а Ингольд придумал, каким образом можно их считывать, они впервые увидели, каким был этот мир до катастрофы, произошедшей три тысячи лет назад.

Парень с Кошками был на двух из этих архивных кристаллов. Сами кристаллы были магическими и читались лишь с помощью предмета, который Руди именовал «просмотровым столом» — он отыскал его совершенно случайно в затерянной угловой комнате на третьем уровне, — однако из тридцати восьми записей меньше дюжины содержали сведения о магии как таковой и о магических приемах. Кроме того, ни Руди, ни Ингольд так и не смогли добиться, чтобы картинки сопровождались звуком; хотя даже немые архивы были бесценны. Магию в ту пору использовали совсем по-другому, прибегая к помощи машин, оставшихся в лаборатории, — но Ингольд так и не сумел привести их в действие. Тем не менее заклятия и чары той далекой эпохи явно были аналогичны современным. Руди и Ингольд изучали все, что могли, отыскивая схожести и различия, с переменным успехом пытаясь воссоздать забытую магию, — а в то же самое время Джил изучала немые картинки в других кристаллах, чтобы побольше узнать об исчезнувшей культуре и обычаях того мира.

В общем и в целом, по мнению Руди, их догадки об исчезнувшей эпохе были столь же точны, как выводы, которые могли бы сделать ученые далекого будущего об американской цивилизации после изучения мотелей, туалетов и программы телепередач.

Одно несомненно: изучая архивы, Руди и Джил научились узнавать многих персонажей той эпохи... Все они умерли примерно тогда же, когда на Земле свирепствовала Троянская война.

Каждому они придумали имя, — не слишком почтительное, но удобное для запоминания.

Гном. Мистер Памфрит, — его окрестили так не столько из-за сходства с давно забытым персонажем телешоу, сколько из-за точной, дидактичной манеры изложения: он что-то объяснял о взаимодействии света, звезд и серебристой космической пыли, демонстрируя все это с помощью какой-то загадочной стеклянной черной тарелочки.

Лысая Дама.

Матушка Гусыня.

Меченый.

Черный Бард.

И, наконец, Парень с Кошками.

И вот теперь Тир утверждал, что Парень с Кошками был в Убежище. Значит, кем бы ни был старый маг, но он принадлежал к поколению, видевшему первое пришествие дарков.

К поколению, которое первым сражалось с ними. К поколению, построившему Убежище.

— Мальчик как-то раз здесь потерялся, — шепотом поведал Тир, когда они двинулись по одному из второстепенных коридоров третьего южного яруса. Ночь всегда была суетливым и шумным временем в Убежище: именно сейчас готовили ужин, заключали сделки, вели ухаживания, обменивались сплетнями в паутине комнатенок, проходов и туннелей на разных уровнях, — более всего устройство Убежища напоминало ряд спаянных между собой деревенек, а вовсе не единое здание. Руди по пути пришлось задержаться, чтобы узнать, как Лилибет Хорнбин бросила своего очередного жениха, поздороваться с лордом Анкресом, одним из тех немногих вельмож, которые уцелели и добрались до Убежища, — его лордство поприветствовал молодого мага едва заметным холодным кивком, — а также сделал небольшой крюк до мастерской Табниса Крабфута, чтобы поинтересоваться, как здоровье его жены.

Тир тем временем продолжал:

— Он играл со своими сестрами. У него было пять сестер, и все они его обижали, кроме самой старшей. Он очень испугался, когда оказался здесь, в темноте.

«Какой мальчик? — спрашивал себя Руди. — Как давно это было?»

Порой, если послушать Тира, казалось, что все эти мальчики — один и тот же человек.

Он сам.

— Они послали мага, чтобы он нашел мальчика? — Самого Руди нередко просили обыскать закоулки Убежища или окрестный лес в поисках пропавших детишек.

Они поднимались по лестнице близ анклава, принадлежавшего лорду Скету и его прихлебателям, — грубые деревянные ступени сквозь дыру в потолке соединяли апартаменты Скета на третьем уровне с его же владениями на четвертом. Здесь воздух был гораздо теплее. Пахло едой и человеческим жильем.

Вообще, Руди не мог надивиться на колдунов, построивших Убежище: поразительно, но им удалось так наладить вентиляцию и водяные насосы, что все это работало до сих пор. Сами они с Ингольдом, как ни старались, так и не сумели добиться подобных результатов. Конечно, насосы, ветровые щели и трубы они смогли разыскать, но каким образом все это устроено — оставалось загадкой.

Мимо прошел мальчуган, который нес на коромысле два ведра воды, а с ним — слуга в ливрее Скетов. Скет считал, что единолично владеет источником воды в том ярусе, где жили многие его слуги и работники. Альда предполагала, что за пользование водой с посторонних они берут плату, но не могла этого доказать.

— Угу, — пробормотал Тир. — Тогда в Убежище было три мага: старик, женщина и девочка. Это девочка нашла мальчика, который потерялся.

— Так это не те колдуны, что показали королю картофель?

Тир задумался.

— Угу. Это... Кажется, тот король был раньше. Намного раньше.

Впервые он смог хоть немного упорядочить свои воспоминания. Элдор — покойный отец Тира — обладал некоторыми воспоминаниями Дейра Ренветского; по словам Ингольда, память предков была еще у многих в его роду. По мнению Ингольда, маги, построившие Убежище, внедрили память предков в некоторые семейства, чтобы обеспечить сохранность знаний, но заранее было невозможно предсказать, у кого и когда эти знания всплывут.

Они шли дальше по полутемным коридорам, несколько раз свернули за угол, следуя маршрутом, проложенным Тиром, — впрочем, тот помнил лишь, каким Убежище было три тысячи лет назад, без учета проделанных позднее проходов, ведущих напрямик.

— Там дальше будет лестница, но мы можем подняться и здесь, — сказал он, указывая на очередной зал.

Они находились на самых задворках четвертого яруса, где вода поступала нерегулярно из-за поломок в системе снабжения, и потому селились тут лишь бедняки, а также те, чьи земли были уничтожены сланчем; те, кто потерял свои стада; те, кто продал или заложил сперва свою землю, а затем и свободу, обменяв все это на еду, которой было в достатке у богачей. Многие из здешних комнатушек, расположенные вдали от мостов, пересекавших основной проход, вообще оставались необитаемы. Здесь скверно пахло. Конечно, было здорово жить в крепости, где все вентиляционные системы функционировали спустя три тысячи лет, но у Руди было такое впечатление, что пару веков назад кто-то потерял книжку с инструкциями. Уж если насос ломался — он так и оставался сломанным.