Дэвид Эддингс - Келльская пророчица

— Это подарок Закета, — коротко ответил он.

Гарион предпочел бы, чтобы беседа их ограничилась лошадьми, тогда ему, скорее всего, удалось бы сдержать свои чувства. Однако Адара пришла сюда вовсе не за этим. Она нежно обхватила Гариона за шею и поцеловала его.

— Прощай, мой родной…

— До свидания, Адара, — ответил Гарион внезапно севшим голосом. — До свидания…

У короля Ривы Белгариона, Повелителя Запада, Господина Западного моря, Богоубийцы и славнейшего в подлунном мире героя завязался горячий спор с августейшей его супругой, королевой Ривы Сенедрой, августейшей принцессой Толнедрийской империи и жемчужиной королевского дома Боурунов. Предметом разногласий была борьба за почетное право держать в объятиях кронпринца Гэрана, наследника престола Ривы, наследного Хранителя Шара Алдура и в недалеком прошлом Дитя Тьмы. Августейшая чета ссорилась уже не первый час, трясясь в седлах, они удалялись от столицы Алгарии, направляясь в Вейл Алдурский.

Но вот Сенедра стала постепенно сдавать позиции. Как и предсказывал бессмертный волшебник Белгарат, руки ее начали уставать, и она передала дитя отцу, испытав при этом некоторое облегчение.

— Смотри, чтобы он не свалился с коня! — предостерегла она мужа.

— Да, дорогая, — ответил Гарион, усаживая сына на луку седла.

— И следи, чтобы он не обгорел на солнышке!

Вырванный из рук злобной Зандрамас Гэран снова стал милым и покладистым. Он уже говорил коротенькими фразами, и личико его выражало величайшую серьезность, когда он что-то втолковывал отцу. Он то и дело указывал пальчиком на оленей и шмыгающих в густой траве кроликов. Белокурая кудрявая головка его покоилась на отцовской груди — дитя было всем вполне довольно. Но однажды утром Гэран все же закапризничал, и Гарион не придумал ничего лучшего, как дать ему поиграть Шаром Алдура. Гэран был в полном восторге — он держал Шар в ладошках, зачарованно уставившись в его мерцающие глубины. То и дело поднося его к уху, малыш подолгу внимал его песенкам. Похоже, Шару все это нравилось ничуть не меньше, чем ребенку.

— Послушай, Гарион, это дикость! — ворчал Белдин. — Ты превратил самый могущественный во вселенной магический атрибут в детскую цацку!

— Но ведь Шар принадлежит Гэрану или будет принадлежать, не все ли равно? Им следует поближе узнать друг друга.

— А ежели пацан его потеряет?

— Неужели ты и в самом деле считаешь, Белдин, что Шар можно потерять?

Спору был положен конец, когда к Повелителю Запада подъехала Полидра.

— Твой сын слишком мал для таких игрушек, — упрекнула она сердобольного папочку и протянула ему причудливо изогнутую и завязанную узлом палочку, неизвестно как появившуюся в ее руках. — Сейчас же отними у него Шар, Гарион. Пусть он поиграет вот с этим.

— Это палочка с одним концом, правда?

Гарион вспомнил забавную игрушку, которую однажды показывал ему Белгарат в своей захламленной башне. Этой палочкой в далеком детстве часами забавлялась Полгара.

Полидра кивнула:

— Это надолго займет мальчика.

Гэран охотно обменял Шар на новую игрушку. Однако сам Шар еще несколько часов кряду оплакивал расставание с новым другом, втихомолку жалуясь на ухо Гариону.

А на следующий день они уже подъезжали к дому. Полидра критически оглядела строение с вершины холма.

— Как вижу, ты многое перестроила тут, — заметила она, взглянув на дочь.

— Но ведь ты не против, мамочка?

— Разумеется, нет, Полгара. Дом должен отражать характер владельца.

— Уверен, дел тут не переделать, — вздохнул Дарник. — Вон там ограда почти завалилась. А если я нынче же не починю ворота, то вскоре по нашему двору будет шататься целое стадо алгарийских коров.

— А в доме необходимо произвести генеральную уборку, — прибавила его жена.

Они спустились с холма, спешились и вошли в дом.

— Какой ужас! — воскликнула Полгара, с отвращением глядя на слой мохнатой пыли, покрывавшей все вокруг, к слову говоря, не такой уж и толстый. — Нам нужны метелки, Дарник!

— Будут метелки, дорогая, — покорно кивнул он.

Белгарат тем временем производил ревизию в кладовой.

— Еще не время, отец, — с легким раздражением сказала Полгара. — Попрошу вас с дядюшкой Белдином и Гарионом прополоть мой садик — его заполонили сорняки!

— Что-о-о? — не веря своим ушам, воскликнул волшебник.

— Завтра я хочу заняться посадкой, — невозмутимо ответила ему дочь. — Мне нужна чистая и вскопанная земля.

Гарион, Белдин и Белгарат с видимой неохотой поплелись в чулан, где Дарник держал инструменты.

Гарион обреченно оглядел «садик» Полгары, который был достаточно велик, чтобы обеспечить витаминами маленькую армию.

Белдин же пару раз воткнул мотыгу в землю и взорвался от возмущения:

— Какая дремучая дикость!

Он отшвырнул мотыгу и ткнул перстом в грядку. По мере того как двигался его палец, на грядке появлялась ровная полоска взрыхленной земли.

— Полгара рассердится, — предупредил горбуна Гарион.

— Так это ежели она нас застукает, — хихикнул Белдин, поглядев в сторону дома, где Полгара, Полидра и королева Ривы вовсю орудовали метлами и тряпками. — Теперь ты, Белгарат. Делай бороздки поровнее.

— Может, удастся выпросить у Пол чуток эля, прежде чем возьмемся за грабли? — предположил Белдин, когда работа была закончена. — Лично я употел, даже невзирая на… нашу маленькую хитрость.

Тут в дом явился и Дарник, решив сделать перерыв, — починка ограды оказалась хлопотным делом. Женщины же вовсю размахивали метлами, вздымая облака пыли, которая, как заметил Гарион, упрямо не желала сдавать позиций, опускаясь на прежние места. Впрочем, пыль всегда так себя ведет.

— А где Гэран? — вдруг опомнилась Сенедра, роняя метелку и испуганно озираясь.

Полгара сосредоточилась и облегченно вздохнула.

— Дарник, дорогой, пойди-ка выуди его из ручья, — попросила она мужа.

— Что-о-о? — вскрикнула Сенедра, глядя вслед быстро удаляющемуся Дарнику.

— С мальчиком ничего не случилось, Сенедра, — успокоила королеву Полгара. — Просто свалился в ручей, и вся недолга.

— Просто свалился? — Голос Сенедры сорвался на визг.

— Нормальное времяпрепровождение для мальчишек его возраста, — ответила невозмутимая Полгара. — Гарион вечно падал в этот ручей, Эрионд тоже, ну, а теперь пришло время Гэрана. Не волнуйся. Кстати, он вполне прилично плавает.

— Но когда он успел научиться?

— Понятия не имею. Может быть, у мальчиков это врожденное — по крайней мере, у некоторых? На моей памяти Гарион был единственным, кто пытался утонуть.

— Я почти уже научился тогда плавать, тетушка Пол, — возмутился Гарион, — и все пошло бы на лад, если бы меня не занесло под корягу. Я больно стукнулся головой…