Алексей Семенов - Чужестранец

— Ари, отведи моих коней и собаку на корабль. Хаскульв, а я с тобой пойду, — нежданно для старшего решился вдруг мякша. — Только пусть скорее все это будет.

— Ну пошли, молодец, — все еще с подозрением глянув на него, Хаскульв указал на узкий проход меж двумя дворами. — Так прямиком к Етонову дому выйдем. Там его и повстречаем. Не опасайся его людей, — повторил он. — На них-то управа есть. — И он недобро ухмыльнулся.

— Не беспокойся, Мирко Вилкович, все сделаю, а потом еще несколько слов успею сказать нужных, — громко напутствовал Мирко Ари Латикайнен, продолжавший путь по берегу.

— Его людишки в разбой тоже хаживали, — пояснил Хаскульв. — Без предводителя и без Алвада им теперь защиты не видать. Староста их прижмет. Не станут они шибко за Етона вступаться. К тому ж вести по селу быстро идут, перед немцами забоятся на тебя нападать. А коли совсем туго станет, то я рядом буду.

Мирко не знал, каков в бою Хаскульв, но в нем, несомненно, чувствовались повадки человека, знавшего про бой не понаслышке, — Мирко было с кем сравнивать. Да и то, что дожил Хаскульв до таких лет, свидетельствовало за то, что воин он был не последний. Во всяком случае, если в честности Хаскульва Мирко не был уверен, то Ари он доверял. Не оставил бы его хиитола на ненадежного человека.

Пройдя задворками, они оказались на улице как раз против дома Етона. У двери на лавке сидел сам хозяин — беседовал с каким-то мужиком. Они, как видно, были не довольны друг другом: Етон держался надменно, что-то выговаривая стоящему перед ним собеседнику, а тот вроде как упирался, не желая своей вины признавать, но не слишком ершисто, опасаясь, что Етон прогневается всерьез. Молодцев-охранников видно не было: должно быть, в подклети прохлаждались.

— Я здесь побуду. — Хаскульв отступил к изгороди, оказавшись почти скрытым за кустами. — А ты ступай.

Мирко, и без того не любивший мешкать, больше ничего спрашивать не стал и просто, будто по привычке, вышел на улицу и направился прямо к открытым воротам Етонова двора.

Хоть и занятый своей перебранкой, Етон тут же заметил мякшу и, прервавшись на полуслове, грубо и резко крикнул:

— Чего явился? Мало тебе пришлось? Сейчас еще получишь!

Мужик, стоявший перед Етоном, аж в сторону шарахнулся, а обернувшись и увидев нежданного гостя, вовсе растерялся и поспешил податься в сторонку, прильнув к стене дома: видно, знал, чем обязаны друг другу Етон и мякша заезжий. Связываться с человеком, которого немцы приветили, было неразумно, но и быть свидетелем того, как Етон не в лучшем положении окажется, тоже не хотелось. А просто убегать тоже как-то не годилось. Вот и попытался мужичок исчезнуть, будто не было его тут вовсе.

Все это Мирко заметил мельком: будучи привычным к лесу, он сразу схватывал взором не только саму цель, но и многое вокруг.

— Должок за тобой. — Не останавливаясь, Мирко вошел во двор и быстро направился прямо к Етону, обратившись к нему, но не называя по имени. Для лесовика или мякши это было бы знаком, но в Устье, похоже, о таком забыли — во всяком случае, у Етона за душой, видно, одни монеты только звенели. — И за то, что разбойником звал, и за то, что я по твоей милости чуть жизни не лишился, и за то, что людей, как скотину, торгуешь…

Етон наконец-то уразумел, с чем пожаловал вдруг гость, да было поздно. Мирко одним движением выхватил из ножен длинный охотничий нож и, не доходя шагов пяти, с силой метнул его в горло противника. Начавший было вставать Етон только всхрапнул, издал нелепый булькающий звук и рухнул, как куль, навзничь. Грянувшись затылком о лавку, он замер полусидя, в положении, какое живой человек никогда бы не принял по доброй воле. Мирко, даже не взглянув на остолбеневшего от неожиданности и страха мужика, мигом оказался рядом с обмякшим телом, выдернул нож, отер его о траву, выбивавшуюся из-под лавки, и таким же скорым шагом, но не переходя на бег, пошел вон со двора.

Мужик, с которым говорил Етон, видно, перепугался так, что молчал как рыба. Только собака, выскочившая из-за угла дома, кинулась с лаем, но Мирко уже покидал двор, и она отстала. Видно, не слишком любил ее хозяин, иначе не так бы себя повела. Мирко пересек улицу, дошел до того места, где стоял Хаскульв. Старшего на месте не было.

— Так-то, — тихо сказал мякша куда-то в воздух. — Хорошо. К пристани-то я дорогу знаю.

И он так же, не опрометью бегом, а скорым, упругим шагом поспешил назад, тем же путем, каким привел его сюда Хаскульв. Село будто обезлюдело. Конечно, многие в поле ушли работать или на реку, но во дворах, мимо которых шел Мирко, никого, кроме собак, он не увидел. Вот и река блеснула, вот и приречная тропка. Мирко повернул к пристани, и тут…

— Постой, молодец, — окликнули его сзади, и он услышал, как звякнула кольчуга.

«Хорошо не из лука», — помыслил мякша и, остановившись, обернулся.

С той стороны, куда ушел Ари за лошадьми и Пори, его догоняли дружинники во главе с самим Свенельдом. Мирко заметил, что вооруженных луком промеж них нету.

— Ты что ж, — Свенельд, не делая покуда движения навстречу Мирко, смотрел на него не то что недобро, но будто кабан-секач перед ударом, — удумал, что теперь можно все, раз немцы за тебя поручились? Почто Етона порешил?

— Не по правде жил, — ответил Мирко. — Не по правде людьми, что скотиной, торговать. У нас со скотиной так не со всякой поступят, как у вас с людьми.

— Ладно, хватит меня мякшинским вашим порядкам наставлять, — оборвал Мирко воевода. — Сейчас и твой черед придет, а немцам твоим я найду что сказать. Да и серебро уже уплачено.

Мирко, в отличие от Етона, дожидаться судьбы не стал. Кольчуги на нем не было, и потому бежать ему было проще, чем дружинникам. Он попросту развернулся и помчался прочь, к пристани.

Позади затопали сапогами преследователи.

«Дорогу бы не преградили», — только и думал мякша.

Но как ни быстро он бегал, а все ж молодые дружинники бегали не хуже, и в бронях бегать тоже были привычны, а потому не отставали. Перед пристанью тропка шла на взгорок, и там более здоровым и длинноногим парням проще было достать легкого Мирко. Так оно и получалось. Все те десяток саженей, какие мякша успел выиграть на ровной тропе, стали быстро съедаться, как только начался подъем. Мирко не оборачивался, но понимал, что на вершине его как раз догонят, и если немцы его и увидят, то только изрубленным дружинными мечами с закругленными оконечьями.

Однако и тут он ошибся. Сверху, с холма, внезапно донесся звук от удара стальных колец друг о друга. Не останавливаясь, он поглядел наверх. Высокий человек в кольчужной броне и остроконечном круглом шлеме стоял на верху тропы. Из-за спины выглядывало перекрестье мечной рукояти. Рыже-пегие волосы падали воину на плечи.