Ансельм Одли - Еретики Аквасильвы

— Микас, тебе нечего стыдиться, — сказала она. — Ты сделал все, что мог.

Кэмбрессец выдержал минутную паузу, затем пожал плечами и бросил меч на землю.

— Почему бы и нет? — проворчал он. — У меня еще будет возможность взять реванш.

Это означало победу. Лиас вскинул кулак вверх и закричал:

— Палатина! Палатина!

К нему присоединилась Равенна, а за ней все остальные. Мы стояли на откосе горы, и эхо наших голосов разносилось по джунглям. Я никогда не чувствовал себя таким бодрым и радостным. Мне стало понятно, что именно называли «вкусом победы».

Эта победа была бескровной. Другие, которые, возможно, были у меня впереди, обещали горы трупов на полях сражений. Но я знал, что и тогда мое сердце будет звенеть от ликования. Пока же оно, к счастью, не омрачалось горечью от убийств и невосполнимых потерь.

Наше веселье оказалось таким заразительным, что к нему присоединился даже Микас. Он по-дружески обнял Палатину, и мне показалось, что это ей понравилось.

Вскоре появились Юкмадорий и Кламас. Они с улыбками наблюдали за нашим весельем. Затем, когда крики утихли, ректор торжественно сказал:

— Я объявляю результат учений. Победу одержал отряд Палатины. Впрочем, это и так очевидно.

Мы спустились с горы, собирая людей, которые остались на местах проведенных стычек.

Неподалеку от Цитадели в центре травяной лужайки горел костер. По краям ее на деревьях крепились факелы. Администратор крепости распорядился принести бочку лучшего вина. Нам подготовили праздничную встречу.

Взяв кубок с голубым фетийским вином, я подошел к шумной группе учеников. Здесь былипредводители трех боевых отрядов и их ближайшие помощники: Персея, Гаити, Юзакия и некоторые другие ребята. Палатина подняла кубок.

— За Катана! — провозгласила она тост. — За силу его красноречия!

Я покраснел от смущения. Лиас одобрительно похлопал меня по спине, едва не выбив кубок из моей руки. Мне пришлось сделать несколько быстрых глотков, чтобы остатки вина не вылились на землю.

— Не протестуй, мой друг, — сказал он. — Это ты уговорил меня примкнуть к отряду Палатины.

— Похоже на подкуп нужных людей, — проворчал Микас. До этих пор он принимал поражение с достоинством, но сейчас, хлебнув вина, снова превратился в брюзжащего сноба. — Ваша победа вызывает подозрение.

— По правде говоря, ты спланировал операцию лучше меня, — лукаво сказала Палатина. — Я выиграла это сражение только благодаря Катану. Иначе победа досталась бы тебе.

— При встрече с умным врагом рушатся даже гениальные планы. Мои действия были слишком прямолинейными.

Я впервые слышал, как Микас признал свою ошибку. Он рассказал нам о маневрах ведомого им отряда. Затем Палатина и Лиас раскрыли основные моменты их стратегических действий. Пока они говорили, Персея взяла меня под руку и тихо прошептала:

— Ты чудом не попал к нам в плен. С таким врагом, как Равенна, тебе не нужны никакие друзья.

— Я тоже удивился ее помощи.

— Даже не знаю, что сказать. Мне кажется, ты ненавидишь ее больше, чем она тебя.

— Наверное, это происходит оттого, что в наших спорах всегда побеждает Равенна.

Я прожил в Цитадели больше месяца. Образы Священного Похода на Архипелаг по-прежнему оставались ярким и болезненным воспоминанием*. Мы многое узнали о ереси, ее целях, структуре и организации. Кроме того, меня заинтересовала история Аквасильвы. Я прочитал все три отчета о Таонетарной войне. Дневник Кэросия был лучшим из собранных документов. Некоторые факты, описанные в исторических анналах, вызывали у меня вопросы, о которых я забывал лишь в очень напряженные моменты — например, такие, как наши учения в джунглях. Что случилось с Кэросием в конце его жизни? Дожил ли он до старости с возлюбленной Синнирой, или его сожгли на костре во время Чистки? Меня удивил обычай, по которому одного из королевских отпрысков-близнецов назначали верховным жрецом всех магов. Интересно, каким образом каждой императрице удавалось Родить двойню?

Мое обучение проходило не только в читальных залах. За это время я сравнялся в мастерстве меча с Юзакией и стал стрелять арбалета не хуже Гаити. Кроме того, мы приступили к изучению боевых команд и сложностей морской стратегии. К сожалению, флот Ордена Тени состоял лишь из нескольких маломерных судов и корвета. Мы успели провести две наземные битвы, одну из которых выиграли. Другое сражение Палатина проиграла с малыми уступками. Наставники преподавали нам все виды военных наук, в том числе навыки разведки, допросов, шпионажа и операций под прикрытием. У каждого из нас проявились способности. Я оказался хорошим ночным лазутчиком, но в дневное время на открытой местности уступал другим разведчикам.

Большую часть свободного времени я проводил в компании Персеи. Она нравилась мне, и я наслаждался общением с ней, но наши отношения не были глубокими. Она обучала меня «ночным усладам». Эти романтики-апелаги считали любовь искусством. Я уже был немного знаком с ним. Но Персея посвятила меня в особые очень чувственные секреты плотских удовольствий.

Мне было странно, что Палатина совсем не интересовалась сексом. Возможно, ее удерживали какие-то религиозные обязательства. Хотя это казалось маловероятным, потому что она по-прежнему страдала амнезией и ничего не помнила о своем прошлом — тем более о столь специфических аспектах жизни.

Остаток ночи после краткого пира я провел один. После выпитого вина Персея отключилась, и подруги увели ее с поляны. Чуть позже усталость и хмель сломили остальных учеников. Я выпил только половину кубка. Мне нравилось фетийское вино, но кошмар похмелья удерживал меня от бесконтрольных возлияний. Многие ученики после вечеринок жаловались на головную боль. Но они не знали, на что похоже мое похмелье. Одним словом, я не стал подвергать себя искушению и ушел спать задолго до окончания праздника.

Около пяти часов утра кто-то грубо встряхнул меня за плечи. Я сонно открыл глаза и увидел темную фигуру в мантии. Она грозно нависала надо мной. Меня охватил ужас, и я попытался вскочить с постели. Неужели жрецы Сферы узнали о Цитадели и приплыли сюда…

— Ступай за мной, — сказала фигура, и мой страх рассеялся. — Ты должен пройти проверку на магические способности.

Почему они решили провести ее в такое время? Небо только начинало светлеть. Я надел тунику и пошел за провожатым. Он одет в обычную одежду, которую я спросонья принял за балахон инквизитора. Мы направились к нижней башне, венчавшей хребет близ Цитадели. Туда вела узкая тропа, проходившая в глухой пролесок. Не прошло и минуты, как я снова стал мокрым до нитки. Мне не нравилась эта въедливая сырость джунглей — особенно в утреннее время, когда холодные капли росы обжигали кожу, как лед.