Леонида Подвойская - Предтечи Зверя. Алёна

Утром Большой сварил на костре чай, названный им "гуаюса". Это было необычно и потому просто восхитительно. Тонко цвенькали какие-то птахи. Солнце ещё не нагрело парилку, поэтому ночные тревоги Алёны рассеялись. Оба проводника и Уго так пристально рассматривали девушку, что она, засмущавшись, проверила свою одежду.

– Чем мажешься? - спросил, наконец, Большой, рассматривая нетронутую мазь.

– От москитов? Ничем. Я для них невкусная, - улыбнулась девушка.

– Почему?

– Ну, сказала им, что невкусная, они и поверили.

– Слушай… А ты не могла бы…ну… им и про нас… наплести?

– Могу попробовать. Только по одному. Сиди-ка смирно!

Девушка подошла к Уго, опустила почти на его макушку сомкнутые шалашиком ладони. Закрыла глаза. Сосредоточилась.

– Всё. Теперь ты, Ма… Средний.

– Нет! Мне нельзя! Мне колдовство нельзя! - подскочил проводник.

– Да брось ты, "колдовство" - фыркнула девушка. Ты не видел настоящего колдовства.

– Как не видел? Вот сейчас - из твоих рук молния, нет, свет яркий - и в него.

– Но это же…Ну, просто поле, понимаешь. А, я сама не понимаю. А ты, Большой, тоже трусишка?

– Давай. Колдуй. Посмотрим, - обиделся старший проводник. Всё повторилось.

– Вот, видел? И с тобой так! - закричал Средний, тормоша Уго.

– Э! Со мной ещё и не так. Ты бы посмотрел, что она делала, когда меня навахой в живот.

– Где?

– Вот сюда!

– Навахой! Сюда! - ухмылялись проводники, разглядываю гладкую кожу живота юноши.

– Ну да! И она залечила.

– Ладно. Вождю расскажешь. Наше дело - вас провести. Движемся.

Вскоре они вышли к реке. Странная это была для Алёны река. Деревья росли прямо из воды. А та была в свою очередь до прозрачности чистой и после этой духоты - замечательно прохладной. Здесь же притаилась и пирога наших проводников.

– Да, впятером бы мы никак не умастились, - согласился со вчерашним решением проводников Уго.

Грёб только один проводник, стоящий на корме. Да и то, как-то лениво - размеренно.

– Слушай, Большой, а почему бы вам вдвоём не грести? Один на корме, другой на носу? Я по телеку видела - "гребля на каноэ". Знаешь, как быстро плавают?

– Быстро, но недолго. А у нас путь длинный. И всё вверх. И пока будем плыть, отдыхаем.

– То есть, мы не приплывём к вашему племени?

– Если бы каждый мог приплыть, нашего племени уже бы не было.

Вскоре река стала гораздо шире, с буйно заросшими, невидимыми из-за зелени берегами. Суда по плеску, плюханию, хлопанью крыльев, всевозможному клекоту и взвизгиваниям, на воде и в ней бурно кипела жизнь. Больше всего - живность активно пожирала друг друга. У Алёны испортилось настроение.

– Ну, почему так? - спросила она у Уго. - Ну, были бы как вот эти колибри, пили бы нектар с цветков, или, как наши зайцы - грызли бы там морковку какую. Нет! Надо гоняться, убивать, причинять боль, жрать эти трупы.

– А морковке разве не больно? - потряс её вопросом Уго.

– Больно! наверное.

– Так что, никуда не денешься.

– Денешься! - обрадовалась девушка своей догадке. Надо есть то, что природа даёт сама. Вот, плоды, к примеру. Им же не больно! Косточку сажай в землю, а плод ешь себе!

– На плодах там, или морковке, много не протянешь, - не согласился Уго.

– Ну, почему же? Я знаю многих… некоторых, которые только так и живут. И "протягивают" довольно солидно.

– У нас не протянешь, - отмахнулся Уго.

Алёна негодующе фыркнула, но вдруг замерла. Её поразила гнетущая тишина. Ни плесканий, ни фырканий, ни щебетаний.

– Что это? - почему-то шёпотом спросила она у проводников.

– Плохо, - однозначно ответил Средний, тихо шевеля веслом.

– Что " плохо"? - спросила она у Большого, который, поднявшись, осматривался вокруг.

– Зверь вышел на охоту.

– Какой зверь?

– Не мешай.

– Уго, что ещё за зверь? Да что с тобой? - тормошила она побледневшего юношу.

– Зверь, это зверь. Их у нас несколько. Издавна они у нас. Этот выходит на охоту очень редко. Но ему много надо. Слышишь, всё затихло? Убежало. Скрылось. Замерло.

– А мы чего чуть ползём?

– Зверь хитёр и быстр. Чтобы бежать, надо увидеть куда. Но, говорят, когда увидишь, бежать поздно. Это же надо было… Говорил, же… Нет, всё побыстрее. Вот и въехали "побыстрее".

– Да что ты причитаешь? Этот зверь ваш кто? Динозавр?

– Не понял.

– Ну, ящерица такая огромная? - оглядывалась по сторонам девушка.

– Не динозавр. Динозавр дальше, в болотах. Здесь старый крокодил - отозвался, наконец, Большой.

– Ну и? - удивилась девушка. - Забоялись старикашку?

– Старый - живёт долго, а не слабый и больной. И я же сказал - "большой".

– Он где-то на том острове - показала пальцем девушка. - Я его чувствую.

Она действительно почувствовала мрачную голодную ярость, исходившую от островка посередине реки. Но вот островок, оказавшись позади, двинулся за ними. Это и был тот самый "зверь". Он не пытался ни прятаться, ни хитрить. Просто решил сожрать вот эту добычу и был уверен, что сожрёт. Для начала он занял позицию между пирогой и берегом.

– Умный зверь, - прошептал Уго.

– Чего же вы выперлись на центр реки? Сейчас бы сиганули по бережку.

– Никто не знает, где он может быть.

– Ладно, давай помогать грести. - Ребята начали руками помогать гребцам, теперь действительно, до бурления воды, шуровавшим своими вёслами.

– Он плывёт быстрее, - прошептал Уго. Затем юноша встал во весь рост, присмотрелся к приближающейся громадине, что-то прочирикал гребцам и вдруг с криком: "Живи, фея!" кинулся в воду. Он быстро поплыл в сторону берега. А Алёнины проводники ещё сильнее налегли на вёсла.

– Он… что? - не поняла сразу девушка. - Он… куда? Да нет же, нет! - закричала она, бросаясь к корме.

– Он мужчина. Воин. Чтобы ты жила! - схватил её в свои мускулистые руки большой.

– Пусти! Убью! - забилась в истерике девушка. Вывернувшись, она бросилась в воду. Но драгоценные мгновения были потеряны. Хищник уже сделал выбор и ржаво - коричневая громадина развернулась в сторону уже никуда не торопящегося юноши.

– Да нет же! Иди сюда! Цып- цып- цып! Кис-кис-кис! Я вкуснее! Ну, честное слово. Вкуснее. Мягче. Ароматнее. А его потом. Успеешь. Ну, иди же сюда, скотина! - закричала захлёбываясь Алёна, видя, что посулами приманить зверя не удаётся. От отчаяния пришло просветление, - она представила себя таким же зверюгой, только поменьше, но наглее. Эхом вернув чудовищу его же волну злобы и голода, она направилась прямо к зверю, - сейчас она его…! Подействовало. Рептилия отвернулась от жертвы и, устрашающе хлопнув пастью, направилась к черт его знает откуда взявшемуся сопернику.

– Нееет! - теперь уже закричал Уго, бросаясь в сторону крокодила. Но тот уже не замечал этой тоже вдруг обезумевшей добычи. Он мчался к воображаемому сопернику.