Леонида Подвойская - Предтечи Зверя. Алёна

Девушка, согласно кивая, оторвала глаза от визитки и случайно их взгляды встретились. Уже выйдя из купе, Алёна вдруг почувствовала - видела. Видела она такой же взгляд. Или похожий? Механически проведя все гигиенические процедуры, она устроилась на своём диванчике и провалилась в воспоминания.

– Мы должны провести в племя девушку.

– Без нас она никуда не пойдёт.

– Вождь сказал только о девушке.

– Передай своему вождю… - и дальше Уго вдруг перешёл на странный щелкающее - чирикающий язык.

Лицо спорщика просветлено, он достал сотовый и начал разговаривать с кем-то на таком же языке. Алёна оторвалась от рассматривания незнакомцев. Впрочем, и рассматривать было нечего. Она ожидала чего-то…ну, как бы в разрисованных лицах, с перьями в волосах, каких-то травяных юбочках. А тут… Оба проводника в глубь прерий были одеты в обычные джинсы до колен, в майки, только что вот были босиком. Роста для этого народа среднего, то есть с Алёну (а второй даже ниже). Такие же носатые, как Фернандо и кареглазые, черноволосые, как Уго. Только ещё худощавее, а поэтому гибче, гармоничнее, что - ли.

– На каком это? - спросила Алёна у Уго.

– На нашем, на родном, который до португалов и испанцев.

– Инки? Ацтеки?

– Ты немного знаешь нашу историю. Это похвально, - полушутя полусерьёзно ответил Уго, прислушиваясь к разговору проводника.

– Вождь сказал - одному можно.

– Одному? Но мы…

– Да, вождь сказал. И надо идти.

Оба юноши выстрелили взглядами друг в друга, затем повернулись к девушке.

– Выбирай, фея.

– Уго идёт со мной, - не колеблясь, ответила Алёна. У Фернандо словно обрубили ноги, - так быстро он упал на колени. Схватив руку девушки, он прижал её ладонь к сердцу.

– Оставь меня с собой. Дай умереть за тебя! Ты спасала мне жизнь. Сколько? Зачем тогда?

Девушка опустилась на колени рядом и заглянула в наполненные страданием и отчаянием глаза.

– Фернандо, милый, тебе надо остаться.

– Любишь его? - прямо спросил несчастный парень, метнув ненавидящий взгляд в сторону счастливого соперника.

– Нет! Не люблю! Но тебе надо остаться. У тебя Умайта, братишка, Хуанита - она машинально посмотрела на одежду, переданную ей этой девушкой.

– Невеста! - горько улыбнулся юноша. - Хуанита! Вот оно что! Да будь она проклята!

– Не смей! Не говори так! Она славная девушка и любит тебя! А я… Прости Ферри, прости милый, но я… не люблю тебя. И не обижайся, - увидела она судорогу на лице Фернандо. - Я здесь чужая. Я вот сейчас уйду туда, в джунгли - и всё. Пойми, пойми же ты, мы разные люди, из разных народов. Мы бы и не смогли вместе… Ну, пойми же ты. Так будет лучше нам обоим… Вставай и давай простимся по-хорошему.

– Твои слова - приговор для меня. Но повинуюсь. Прощай.

– Счастья тебе, Фернандо - она порывисто обняла юношу и, густо покраснев, поцеловала в губы. Ещё неумело, ласково, пытаясь передать и свою грусть, и свою тоску, и свою нежность к этому славному, ещё неиспорченному юноше.

– Это тебе благословение феи. - Вот теперь иди. - И решительно отвернувшись, не оглядываясь, пошла к деликатно отошедшим спутникам.

– Теперь вперёд? - задала она чисто риторический вопрос.

– Мне тоже надо сказать Фернандо несколько слов. Вы двигайтесь, я догоню - спохватился Уго.

– Ждём. Можешь не догнать, - ответил немногословный провожатый более высокого роста.

– Как тебя зовут? - поинтересовалась у него девушка, пока Уго что-то втолковывал мрачному Фернандо.

– Незачем.

– Но нам же идти вместе. Что же, мне "эй ты" кричать, или за штаны тебя хватать, когда что понадобиться.

Представив такую картинку, проводник улыбнулся и прочирикал что - то типа "Чириапа"

– Нет, так я пока не смогу. Можно, я буду называть тебя Большой, а его - кивнула она в сторону второго проводника - Маленький.

– Он обидится.

– Ну, тогда… Средний.

– Думаю, можно.- Новоокрещенный прочирикал что-то напарнику и тот, улыбаясь, кивнул головой.

К этому времени Уго закончил свои наставления. Фернандо кивнул, колеблясь, протянул-таки старшему товарищу руку, и ушёл. Ушёл из жизни девушки?

Джунгли довольно быстро обступили путников со всех сторон. Они шли по едва различимым тропкам. Порой выходили на какие-то полянки, на которых сквозь листву были видны голубые пятнышки неба. Но чаще всего - зелень впереди, зелень сзади, зелень сверху, и под ногами зелень тоже. Душно. Как в парилке. Но не как в сауне, а как в обычной деревенской бане. Крики птиц. И запахи. Всевозможные- от благоухающих цветов до гниющей листвы. Потом сказывается усталость. К вечеру устали все. На сравнительно большой поляне остановились у старого кострища. Здесь же стоял и шалаш. Перебросившись несколькими фразами, проводники скоро пристроили рядом и второй, поменьше, - для девушки.

От какого-то зажаренного на костре мяса Алёна отказалась, предложенный неизвестный фрукт и печёный банан съела с удовольствием. Глядя на костёр, пыталась завести беседу. Но проводники отвечали односложно.

– Змеи? Да. Есть. Ядовитые? Да. И пауки ядовитые тоже. Крупные звери? Ягуар. Но больше там, у реки. К реке? Завтра.

Более разговорчивым был Уго.

– Как тебе нравятся наши джунгли? - спросил он, подсаживаясь рядышком.

– Не знаю… Ели честно - не нравятся. Злые они.

– Неправда. Они только на чужих злые.

– А своих не кусают, не жалят, не грызут?

– Ну, это их жизнь. Каждый кушает другого. Они же все, это самое, "жалят, кусают, грызут" не со зла. Так им положено, так уж повелось. Но вообще-то красиво, правда?

– Уго, ты не обижайся. Пойми, я… я просто не знаю. Ничего не успеваю рассмотреть. Это - как на твоём мотоцикле, в шлеме, да ещё с динамиками. Я просто не успеваю. Потом, если придётся описывать - и не смогу толком. Как и людей. За такое короткое время - столько лиц, столько событий. С кем дольше общалась, тех, конечно, запомнила. Тебя, Фернандо, Марту, конечно. Так и природа - всё мелькает как в окнах скоростной электрички. Я, когда в школе писала сочинения, каждую травинку, каждый цветочек на своей полянке могла выписать. Бельчат по хвостикам распознавала. У кого попушистее, у кого на солнце просвечивается. А здесь и сейчас, всё, ну как на карусели. Мелькает, мелькает, мелькает. А начинаешь присматриваться - тошнит.

– Ну, спасибо, - обиделся Уго, слишком персонально приняв эту ассоциацию. Спокойной ночи!

Расстроившись, девушка пошла к шалашу.

– Возьми. Натрись. От москитов, - протянул ей какую-то мазь Большой.

– Меня не кусают, - отмахнулась девушка.

– Будет лежать вот здесь, - переглянувшись с напарником, улыбнулся проводник.

Спалось плохо. В темноте кто-то ходил. Дежурившие на смену проводники подбрасывали в костёр сучья, обиженно гудели навещавшие её шалаш москиты. Вспомнилось прощание с Ферри. Затем братики. Где вы? - всхлипнула девушка. Если бы можно было вот так, как тогда в камере, нащупать их мысли, приободрить… Нет. Уж слишком далеко. Вот Большой спит в соседнем шалаше. Чириапа. Надо всё-таки запоминать. Вот- Уго рядом. Вот сидит у костра Средний. Как его? Машинбаши. Хочет курить. Пересиливает себя. Вождь запретил. Вождь… Поможет ли он? Марта ручалась… И на этих тревожных размышлениях девушка уснула озабоченным сном.