Светлана Фортунская - Повесть о Ладе, или Зачарованная княжна

– Ворон, а ну еще кукарекни! – скомандовал Жаб хриплым шепотом. – А то мы их в окно выставили, а они в дверь лезут!

Но кукарекать Ворону больше не пришлось. Потому что тот, кто тарабанил в дверь, заорал:

– Открывай (непечатное ругательство), а то я щас милицию вызову, взломаю к (непечатное ругательство) твою (непечатный эпитет эротического содержания) дверь, будешь (непечатное ругательство опять же эротического содержания) знать. Как посреди ночи гармидеры устраивать, сучка!

Голос мы узнали. Голос принадлежал нашему соседу снизу, дюжему слесарю-сантехнику. К этому голосу присоединился другой, женский, принадлежавший пьющей соседке из пятьдесят третьей квартиры. Соседка верещала истошно, призывая на голову Лады всяческие напасти, начиная от парши и кончая прокурором, и перемежая эти призывы не только стонами и воплями, но также и ругательствами такого же характера, как и употреблявщиеся слесарем-сантехником, только, пожалуй, еще покруче.

– Что будем делать? – шепотом спросил Домовушка.

– Не открывать же!.. – так же шепотом ответил ему Пес. – Попробуй, может, у тебя получится поговорить с ними женским голосом, как бы за Ладу.

– Кто там? – пропищал Домовушка. Это было не очень похоже на нежный Ладин голосок, но те, за дверью, кажется, поверили.

– Соседи твои, соседи. Это что ж ты (непечатное ругательство) творишь?! Вода с потолка ручьем льется! А ну открой щас же! А не то ж я не ленивый, милицию позову!

– Не отопру! – твердо заявил Домовушка как бы Ладиным голоском. – Имею все права не отпирать. У меня тут пожар был, оттого и вода.

– Пожарников надо было вызывать, а не самой пол поливать!.. – заверещала пьющая соседка.

– Не, это ты не права, – уже более миролюбиво проворчал грубый сосед. – Пожарники не только меня, они бы и тебя, и всех остальных в подъезде залили бы. Ладно, сиди там (непечатное ругательство), только учти: я участковому все равно на тебя жалобу подам. А то развела зверье всякое, покою от него нет ни днем ни ночью: и коты там у ей мявчат, и собаки горчат, и вороны каркают, еще и петух!.. Нету такого закона, чтобы в квартире зверинец устраивать!

Жаб зло и громко квакнул.

– …Еще и лягухи, ты гля!.. (Дальше весь текст представлял собой сплошное нагромождение непечатных ругательств и эпитетов. Поскольку текст этот, по выражению Ворона, не нес никакой смысловой нагрузки, я его опущу.)

Напоследок дюжий слесарь-сантехник еще раз пнул ногой дверь и удалился, громыхая по лестнице тяжелыми сапогами. Мы перевели дух.

– Ну вот и ладненько! – воскликнул Домовушка. – Вот и славненько! Теперича порядок будем наводить.

– Ой, а карась-то наш как там? – закричал вдруг с ужасом Жаб. – Я-то сбежал, а он же не может!..

Мы бросились к аквариуму. Карасю досталось больше, чем кому-либо из нас. Вода в аквариуме почти вся то ли расплескалась, то ли выкипела. Рыб лежал на боку, сунув рыло в свой грот, и бока его тяжело ходили. Чешуя его, обычно такая матово-перламутровая, поблескивающая, высохла и потускнела.

– Ай, кончается! – завопил Домовушка и зарыдал. – А Лады нету! Что будет!

– Воду! – крикнул я. – Живомертвую воду! В ванну его тащи, вместе с аквариумом!

– Да воды-то, воды-то и нет, всю ванну вычерпал, последнее вот это ведерко-то было!.. И в кране вода кончилась!..

Мы все как один посмотрели на пол. Большая лужа, образовавшаяся Домовушкиными стараниями, уже успела исчезнуть. Ее впитал паркет, который теперь набух и местами вспучился.

– Чайник! – заорал я. – Суй его в чайник!

– Помрет, – охал Домовушка, когда мы осторожно засовывали Рыба в чайник головой вниз, потому что воды там оставалось на донышке, – помрет, как есть помрет, горе-то!.. И вода-то в ём вареная, а рыбы в вареной воде не живут, им сырую надобно…

– В шкаф! – каркнул Ворон властно. – В шкафу он протянет до утра, а в шесть часов, когда дадут воду, мы изготовим необходимое количество субстрата и, я надеюсь, сможем избежать летального исхода…

– Ай, умен, умен, право слово, преминистр! – воскликнул Домовушка. – И как же это я про шкапчик-то запамятовал?

Он схватил чайник с торчащим из него рыбьим хвостом и огромными шагами, теряя на бегу валенки, помчался в дальнюю комнату.

– Вы что, мужики, с ума сошли? – спросил я удивленно. – Он же в шкафу еще быстрее загнется! Там же холодильник! Мы же карася просто заморозим!

– Там не холодильник! – крикнул Домовушка на бегу. – Там вовсе времястан, а не холодильник!

– Наш неуч хотел сказать «хроностазис», – невозмутимо поправил его Ворон. – Этот прибор останавливает течение времени. Подобно знаменитым холмам фей – если ты помнишь историю небезызвестного Рипа ван-Винкля, проведшего одну ночь за игрой в кегли с великанами, или не менее известного Томаса Лермонта, погостившего у королевы фей… Эффект достигается за счет жизнедеятельности особого рода частиц – хроностазионов, которые в качестве запасов на черный день аккумулируют в своих вакуолях время. В обычном пространстве деятельности хроностазионов успешно противостоят хронофаги, которых значительно больше, нежели трудолюбивых хроностазионов, и они значительно прожорливее. Поэтому время течет из прошлого в будущее. В случае, если хроностазионов больше, чем хронофагов, время замедляет свой бег, как это было в холмах фей. Если же хронофагов удалить полностью, что удалось Бабушке в этом приборе, внешне представляющем собой антикварный шкаф (стиль бидермайер), время полностью останавливается… Ты плотно закрыл дверцу шкафа? – обратился он к вернувшемуся уже в кухню Домовушке.

– Плотно, плотно, чай, известно, что от неплотного быть-случиться может!

– А что может случиться? – не смог я сдержать природного своего любопытства.

– Времяжоры! – таинственным шепотом произнес Домовушка, вытаращив маленькие глазки. – Один раз такое было, и времяжоры – те, что время жрут, гадины такие, – влезли внутрь! А там же ж времени валом, у этих… как бишь их… времястанцев в животах, а времяжоры почуяли и стали этих времястанцев – они ж меленькие, как пылиночки! – стали малюток давить, чтобы, значит, до животов их добраться и время накопленное пожрать. Да только времени было столько, что эти вре-мяжоры не справились и сами, обожравшись, передохли. Бабушка, бедная, с ног тогда сбилась, чтобы порядок какой-никакой навести! Поверишь ли, тогда, почитай, у нас в каждой комнате свое время было. У Бабушки в спальне рассвет, в Ладиной горнице закат, а в кухне и вовсе понедельник прошлой недели. Даже к соседям немножко лишнего времени выплеснулось – к этим, в пятьдесят третьей, тогда наш Жаб еще не был Жабом и так со своей бабой квасил, так квасил, шутка ли, между средой и четвергом целых пять суббот и два воскресенья выдались! Но, конечно, потом Бабушка новых времяжоров и времястанцев наловила и понемногу в порядок все привела, чтобы после понедельника сразу вторник наступал, а не пятница прошлой недели…