Вера Камша - Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню [litres]

«Фульгаты» провожали начальство хмурыми взглядами – бригадирова затея им откровенно не нравилась. Арно в восторге тоже не был, только дружба – отнюдь не сплошные попойки, атаки и прочие милые вещи. Виконт подмигнул Кроунеру и шагнул в распахнутую Валентином тяжеленную, изумительной работы дверь. Та закрылась неслышно и при этом весомо, вздрогнули огоньки многочисленных свечей, по лицу ароматным полотенцем провел возникший и тут же померший сквозняк.

– Напиваться станем там же, где прошлый раз? – деловито уточнил виконт, стараясь не коситься в сторону постамента с траурными носилками. – Не знаю, как тебе, а мне там понравилось.

– Да, наверху во всех отношениях лучше, но напиваться сейчас нам нельзя. Это будет сразу и трусостью, и глупостью.

– Отлично, – мотнул головой Арно, – да здравствует храбрость, особенно моя! Рокэ как-то сказал, что дружба дохнет от незаданных вопросов и прочей тактичности.

– Очень похоже на правду. Тебя, наверное, все еще занимает происшествие на пруду?

– Угу… – Да не занимает его ничего, наоборот, забыть бы все это, и в Торку! – Там на меня что-то вроде помрачения нашло. Ты в самом деле мной командовал?

– Где и когда? – К покойнику Придд подходить не стал. Глянул издали, кивнул каким-то своим мыслям и двинулся к памятной по прошлому бдению лестнице. Арно с некоторым облегчением пошел рядом. Бояться он не боялся, но неприятно было, а куда денешься? Родственникам умерших положено бдеть, уклонись Валентин еще и от этого, кудахтанье поднялось бы до небес, хотя оно и так поднимется. Особенно если Лукас потащится в Старую Придду… Грозился ведь не оглядываться и не успокаиваться, пока не отыщет место, где ему, такому оскорбленному, начнут сочувствовать.

– А… – Странное дело, только без утопленника в церкви было страшнее. – Понимаешь, по льду я словно не сам шел, а шарахался, куда велено. Потом ты как-то сразу замолчал, и наваждение прошло. Оказалось, я уже возле самой полыньи с Лукасом. Вытаскивал и назад его волок я уже сам.

– Спасибо, что рассказал, – поблагодарил лучший друг и замолк. То ли обдумывал, то ли не хотел обсуждать на ходу. Чуть поскрипывали ступеньки, по дубовой резьбе скользили пятна света, и ужасно не хватало Ли с его ухмылочкой, хотя Ульрих-Бертольд тоже бы сгодился.

Арно представил сварливого воителя, сперва просто так, а затем выпроваживающего из Васспарда Альт-Гирке. Всех. Настроение несколько улучшилось, и корзинку на уже знакомую ножную скамеечку виконт водрузил во вполне терпимом расположении духа. Придд все еще мыслил, и Арно подошел к балюстраде. Внизу все было как в прошлый раз, разумеется, не считая водруженного прямо на родовой герб траурного сооружения. Соответствующего случаю гроба в Васспарде ожидаемо не оказалось. Мастер просил на работу сутки, и Питера прямо на носилках водрузили на наскоро сколоченный и обтянутый лиловым бархатом постамент, из-под которого лезли извивающиеся мозаичные щупальца. С органного балкончика это напоминало эдакую перекошенную ромашку.

– Ты что-то заметил?

– Да нет… – виконт бросил на «ромашку» еще один взгляд и вернулся к успевшему зажечь свечи у пюпитра другу. – Мать сказала бы, что все очень мило.

– Графиня Савиньяк вызывает заслуженное восхищение. Арно, ты уверен, что тебе подсказывал именно я?

– Именно ты, не отвертишься! Когда Лукас провалился, ты велел стоять на месте, да я вроде никуда особо и не рвался, пока его жена не закричала. Тут меня будто кнутом вытянуло. Знаешь, эта Маргарита его любит, дурака старого. И за что?!

– Не представляю, причем не я один. Мировая философия полна мыслями о загадочности любви. Итак, ты пожалел графиню Альт-Гирке. Дальше?

– Дальше я рванул к полынье, ничего не соображая, то есть соображая… В смысле пытаясь решить, что и как делать. Думал, сперва пойду по следам, потом ползком, но тут в ушах зашумело, словно где-то поблизости водопад объявился, и ты принялся распоряжаться. Так ты не думаешь, что я это зря? Ну, вытащил Лукаса… Когда старый пень понес про тебя всякие мерзости, я его чуть обратно не швырнул, хорошо, мать вмешалась.

– Да, это пришлось очень кстати, – заверил Валентин и что-то положил на органную крышку. – Разговоры я переживу, а на большее граф не способен. Надень это, пожалуйста.

– Давай, а что? – Свечи только и ждали, вцепились в серебро, словно подожгли! – Ты что, с ума сошел?! Если сегодня за кем-то и явятся, то за тобой!

– Именно. Не думаю, что Питер сумеет встать, во всяком случае, сведений о том, что извлеченный из воды утопленник вставал, мне не попадалось. Если это все-таки произойдет, я попробую справиться сам, а ты меня подстрахуешь, благо теперь знаешь, как это делается.

– За неимением Ли, попробую. – Да уж, вернулся человек домой! – Слушай, давай рябины надерем. До полуночи еще час, не меньше, успеем!

– К сожалению, рябина в Васспарде не растет. Более того, я не смог вспомнить ни единого дерева ближе, чем в дне пути. Пожалуйста, надень.

Бред какой-то! Но ведь Гизелла встала, то есть исчезла из закрытого гроба, именно в церкви. Может, фок Дахе от этого худо и стало?

– Тебе что-то пришло в голову?

– Так… – Серебряная звезда в руке слегка отсвечивает алым, смотреть на нее можно долго. Очень. – Для чего все-таки Адриан их делал, ведь выходцев ведь при нем еще не было? Слушай, а не мог он кого-то звать?

Большой король нравился Мэллит, как и разговор, похожий на те, что уже были в Старой Придде, Альт-Вельдере и здесь, в Аконе. Повелитель гаунау казался довольным и веселым, он ел, пил и спрашивал, а гоганни с готовностью отвечала. Приблизься она к запретному, первородный Ли вмешался бы, но он лишь подсказывал нужные слова. Это вызывало радость и желание говорить дальше, и Мэллит говорила, пока огромный не откинулся на спинку достойного его кресла.

– Так я и думал, – воздал он хвалу своему разуму. – Решили Излом обмануть – самих смяло. Сказал бы, что поделом, да жалко, хотели ведь как лучше… С чего в Талиге все дыбом встало, теперь ясно, дальше-то что?

– Ночь. – Монсеньор Рокэ подошел к окну и отдернул дорогую ткань, скрывавшую сразу тьму и свет. Мэллит увидела увядающую луну, окруженную светящимся кольцом, и над ней алую звезду, которую воины называют Фульгатом.

– Славно посидели, – гость подмигнул, но гоганни не поняла кому, – с толком. Пора девиц отпускать, да и самим выспаться не помешает. Утром, пока клирики не объявились, договорим. Эй, там, подайте красавицам медвежьи плащи…

– Ваше величество… – начала Сэль, но большой король слушать не пожелал.

– Что у тебя все есть, – насупился он, – слыхал уже! Ну так будет все и новый плащ в придачу, а с залогом мне еще разбираться и разбираться. Мало ли кого прибили, слово всяко выкупать надо!