Анна Одувалова - Высшая школа хаоса [litres]

– Что тут происходит? – В дверях показались мама и папа. Запыхавшийся Мерриос возник за ними. Судя по его виноватому взгляду, направленному на Констера, средненький не успел ничего сказать родителям. А теперь и не собирался. Зачем, раз есть Конст и я, чтобы решить проблему. Ну и правильно. Я вот не планировала молчать.

– Ваш старший сын – идиот! – без стеснения выложила я. – Он выкинул в окно и, похоже, серьезно травмировал Кристиана Нордвинга. Как же вы все достали со своими войнами! Взрослые люди, а нормально вести себя не умеете!

– А что тут делал Кристиан Нордвинг? – нахмурился папа.

– Хороший вопрос, – язвительно поддержал Констер, который, похоже, не планировал признавать вину.

– Прощения просил, – отозвалась я. – Он просил у меня прощения. Говорил, что это не он. Если бы вы позволили ему просто прийти тогда, ничего бы не случилось.

– Ему нечего тут делать. – Мама поджала губы. – Конст прав.

– Прав, выкинув двадцатилетнего мальчишку из окна больничной палаты? – истерично всхлипнула я, не в силах поверить, что это говорит моя холодная и уравновешенная мать. – Кристиан не угрожал мне, он просто пришел поговорить.

– Ну ты же не скажешь никому об этом? – удивленно изогнула бровь родительница.

– Меня достали ваши разборки. Я не буду никого покрывать. Мне это надоело. Уйдите все. Я не хочу никого видеть. И если вы думаете, что я поддержу своего неуравновешенного брата, так мой ответ «нет». Конст прекрасно видел, что мне не угрожает опасность. Он видел, что Кристиан пытается уйти, но все же выкинул того из окна! Я не готова поддержать такое! Просто не готова!

– Ну хорошо, милая, – сразу же сменила тактику мама. – Давай не будем нервничать. Конст просто испугался за тебя и, не разобравшись, совершил глупость. Хорошо? Мы принесем извинения.

– Вам помогли извинения, когда я чуть не погибла?

– Нет, но…

– Вот и не говори глупости. Я серьезно прошу прекратить ваши войны, пока не случилось трагедии. Со мной, Кристианом или еще кем-то!

Разговаривать с родителями и дальше я не стала. На вопли прибежали лекари и, к моему великому счастью, всех выставили из палаты под предлогом, что мне нужен покой. Я прорыдала до вечера. Мне даже приносили успокаивающую настойку.

– Скажите, а тот парень… что с ним? – спросила я у помощницы лекаря. Я знала, меня поймут. О позорной драке представителей двух богатейших семейств гудела вся лечебница. Помощница лекаря посмотрела на меня мрачно, с укоризной, словно я спросила что-то недостойное юной леди, но все же ответила.

– Он жив. Про «здоров» врать не стану. Но пострадал не так сильно, как вы. Какое-то время ему придется провести у нас.

– Он тут, в этой лечебнице?

– Даже на этом же этаже. Правда, ваши родственники устроили по этому поводу масштабный скандал. Не знаю даже, как вы этого здесь не слышали. Но мы не можем сделать один этаж для Лаушаров, а другой для Нордвингов, даже если очень захотим. И даже если нам заплатят за это много денег. Возможности такой нет. Ни технической, ни магической. Ну а сейчас вам лучше отдохнуть. Слишком много потрясений для одного дня. Там к вам пыталась пройти ваша подруга.

– И?

– Я не разрешила ее пускать. Вам действительно хватит на сегодня общения. Любого. Все придут завтра.

– Я не хочу никого видеть, – вздохнула я, прикрывая глаза. Как только вспоминала вопли братьев и родителей, становилось тошно.

– Как скажете, – удивительно миролюбиво согласилась женщина и направилась к выходу.

– То есть я могу ограничить посещения? – уточнила я, оживившись.

– Конечно. Если кто-то из посетителей плохо на вас влияет и после общения с ним ухудшается состояние, мы его не пустим.

– Замечательно! Не пускайте ко мне родителей и братьев. Хотя бы завтра. Мне нужен перерыв.

– Ваша воля.

– Хорошо.

Успокоительное подействовало. Закутавшись в одеяло, я притихла и провалилась в дрему. Уже сегодня я решила, что теперь моя очередь идти и просить прощения у Кристиана.

Но… Так получилось, что все наши отношения, если такие вообще имелись, состояли из бесконечной череды просьб о прощении. То от него, то от меня. Возможно, не стоит провоцировать? Забыть и не ходить? Мы же все сказали друг другу, а Констер поставил точку, выкинув Кристиана из окна. Прямо как в старинных романах.

Но я не могла. Я должна была непременно увидеть Кристиана. Убедиться, что у него все хорошо, сказать, что не одобряю действия Констера и тоже устала от нелепой войны, которая не вернет Селест или доброе имя моего брата-придурка. Которая делает только хуже. Ставит под удар нас.

Только вот выходить из палаты нужно осторожно, потому что пока мне не разрешали ее покидать. Говорили, я слишком слаба.

Так и было. Путь от кровати до окна казался мне нескончаемо длинным, а мысль о том, чтобы преодолеть коридор, вообще пугала. Но я решила, что когда-то придется выйти в мир. Попытка навестить Кристиана – хороший повод.

Я подремала до ужина, несмотря на то, что голова была занята различными мыслями, злостью и беспокойством. Видимо, зелье подействовало слишком хорошо. Проснулась, когда у моей кровати поставили поднос с опротивевшей больничной едой. Нет, готовили ее в одном из лучших ресторанов города и доставляли сюда курьером, но рацион от этого не менялся. Овощи на пару, паровое мясо или рыба, протертые некислые фрукты. Все пресное и однообразное. По мне, ресторан и квалифицированный шеф-повар были просто тщательно продуманным пиар-ходом. Исключительно для того, чтобы содрать как можно больше денег с родственников больных.

Есть не хотелось, но я понимала, что надо. Я и так дошла до того, что просвечивают ребра. Если не доем свою порцию, придет лекарь и будет читать нудную лекцию. А лекций я не хотела, я хотела дождаться того часа, когда в коридорах станет тихо и помощницы перестанут бегать от палаты к палате. Тогда можно выйти и надеяться остаться незамеченной. Хотя бы лекарями. Конечно, у дверей охрана, но сомневаюсь, что у них приказ не выпускать меня. Скорее, следить, чтобы внутрь не зашел кто-то чужой.

Все было так, как я и думала. У двери стояли только выставленные родителями охранники. Один попытался что-то возразить, но хватило вопроса, высказанного презрительным тоном:

– Я что, пленница?

– Никак нет, леди, – тут же стушевался он и отступил.

– Вы охраняете меня от нежеланных посетителей или коридоры больницы от меня?

– Вас от посетителей.

– Тогда в чем проблема?

– Да ни в чем. Конечно, вы можете выходить, когда хотите.

– Вот и замечательно!

Воодушевленная первым успехом, я радостно потопала по коридору, чтобы буквально через несколько метров уткнуться в две двери: в служебные помещения и тупик. Сходила, погуляла. Тут точно нет комнаты, в которой содержат Кристиана. Нужно поворачивать назад и снова идти мимо охранников. Наверное, они подумают, что меня тут держат не только по причине физических травм, но и с головой у меня беда. Впрочем, когда это меня стало волновать, что обо мне подумают охранники?