Глен Кук - Гнев королей [книги 6-8] [сборник litres]

Часовые у двери беспокойно дернулись. Вахтель пожал плечами:

– Может, он и знает. Я ему не говорил. Не счел нужным.

– Возможно, он мог бы тебе помочь.

Старик хмуро взглянул на него:

– Мне что, не хватает опыта?

Будучи лучшим врачом в Кавелине, он ревниво оберегал собственную репутацию.

– Эй, стража, – пусть кто-нибудь приведет чародея. Он в коричневых покоях для гостей. – Браги снова повернулся к Вахтелю. – Кто лучше него сумел бы допросить нашего приятеля! – Он показал на мертвое тело.

Вахтель что-то недовольно проворчал. Раньше ему уже доводилось работать с чародеем. Несмотря на глубокое отвращение к колдовству в любой его форме, он все же неохотно признавал Вартлоккура мастером жизненной магии, который мог дать надежду, когда подводила его собственная наука.

Протестовать он особо не стал, будучи по натуре человеком, неспособным на безнравственные поступки. Если бы чародей остался последней надеждой для Лиакопулоса, он позвал бы его сам. Однако ему не пришло бы в голову отдать чародею труп – его заботили лишь живые.

Когда появился заспанный Вартлоккур, Вахтель был с ним вполне вежлив. Быстро описав расположение, глубину и серьезность ран пациента, он, стараясь не хмуриться, наблюдал, как чародей водит руками над генералом, проводя очередное обследование.

– Ты сделал все, что мог? Горячий бульон и прочее? Обезболивающие снадобья?

Вахтель кивнул.

– Он должен выздороветь. Возможно, будут проблемы с рукой, и останутся шрамы. Мне тут делать нечего.

Мрачно усмехнувшись, Вахтель взглянул на Рагнарсона.

– Проверь этого, – сказал Браги чародею. – Это тот самый, которого убил Лиакопулос.

– Убийца? – Вартлоккур приподнял веко покойника и уставился в глаз.

– Вероятно. – Рагнарсон обратился ко всем присутствующим: – Тут ведь не могло быть ошибки?

– Генерал опознал его, пока был в сознании, – ответил Вахтель.

Вартлоккур посмотрел на Браги, но промолчал. По коже Рагнарсона побежали мурашки.

– Нерожденный? – тихо предложил он.

– Так будет проще всего, – кивнул чародей. – Спустимся в закрытый внутренний дворик, где мы никому не помешаем.

– Стража, пусть кто-нибудь найдет вашего сержанта. Скажите, что мне нужны четверо с носилками.

Пришли четверо гвардейцев, одним оказался Тихоход. Широко улыбнувшись Рагнарсону, он позвенел монетами в кармане и лишь потом повел себя как солдат, а не капитан игроков в захваты. Он и его товарищи переложили труп на носилки и стали ждать дальнейших указаний.

– На задний двор, – велел им Рагнарсон. – Снимите его с носилок и оставьте там.

Все четверо посмотрели на Вартлоккура и тут же, побледнев, отвели взгляд, догадываясь, что должно произойти.

– Кто-нибудь допрашивал Гейлса? – спросил Браги.

– Требилькок, – ответил Вахтель. – Я не обратил внимания. Вартлоккур, тебе не кажется, что его дыхание стало легче?

Чародей склонился над генералом.

– Похоже на то. Худшее позади. Он выживет.

Рагнарсон и чародей последовали за четверкой с носилками.

– Я встречался сегодня с Мглой, – сказал Браги. – И кое-что стало мне любопытно. Она ответила на вопросы, но достаточно уклончиво.

– И?

– Она участвует в некоем заговоре с целью вернуть трон. Якобы к ней обратилась группа тервола, но она утверждает, что вряд ли из этого что-то выйдет. Хотя на самом деле она вовлечена в заговор намного глубже, чем готова признаться.

– И?

– Тебе что, нечего сказать?

– А что ты хочешь услышать?

– Твои предположения насчет нее. В самом ли деле она участвует в заговоре, и если да, способна ли что-либо сделать? Каковы могут быть последствия для меня? Как если у нее все получится, так и если она проиграет?

– Участвует ли она в заговоре? Конечно. Тот, кто добился трона, никогда не отдаст его без боя. Она ощущала себя скованной, пока был жив Вальтер, но теперь это прошло. Поставь себя на ее место. После Пальмизано и смерти Вальтера у нее здесь ничего не осталось. Она слишком высоко себя ценит, чтобы не попытаться завладеть тем, что принадлежит ей по праву.

– И тем не менее она все-таки уязвима. Посредством детей.

– Как и все мы. – Чародей помрачнел. – Они заложники судьбы.

– Она в самом деле могла бы вернуться?

– Не знаю. Мне неизвестно, что сейчас происходит в Шинсане. И я не хочу этого знать. Просто не желаю касаться политики, и не хочу, чтобы она касалась меня.

– Но такого не будет.

– Конечно не будет. И тут мы переходим к последствиям. Мне кажется, на самом деле все равно, победит она или проиграет. Шинсан есть Шинсан, всегда был им и будет. Когда придет время, станет не важно, кто там правит. Ты и Кавелин заслужили их особое внимание. Может, завтра, может, через сто лет, но удар обрушится так или иначе. Думаю, это случится не сразу – позади у них несколько тяжелых десятилетий, к тому же им нужно пережить внешние угрозы и удержать новые рубежи. Вот и мечутся, словно одноногая шлюха в день прибытия флота.

Усмехнувшись, Браги искоса взглянул на чародея. Вартлоккур обычно не выражался подобным образом.

– Извини, – улыбнулся тот. – Ты упомянул Мглу, и я вспомнил Визигодреда, а потом его ученика Марко. Как-то раз слышал от него нечто подобное.

Визигодред, итаскийский чародей, был их общим знакомым, помогавшим во время Великих Восточных войн, и давним другом Мглы. Его ученик, карлик-сквернослов по имени Марко, погиб под Пальмизано.

– Марко… Забавно. Похоже, сегодня любой разговор приводит к кому-то, кто умер под Пальмизано.

– Мы потеряли там многих хороших людей. Очень многих. Победа, возможно, обошлась нам намного дороже, чем мы могли себе позволить. Она забрала хороших людей и оставила в живых негодяев. Еще немного, и они начнут свою игру за власть.

Они остановились над лежавшим во внутреннем дворе телом. Солдаты поспешно ушли.

– Может, уже начали, – сказал Браги.

– Может быть. Отойди. Вряд ли тебе захочется находиться рядом.

– Мне даже в той же провинции находиться не хочется, – пробормотал Рагнарсон.

Присев на ступени, он стал ждать. Вартлоккур не делал ничего особенного – лишь стоял, склонив голову, закрыв глаза и сосредоточившись. Ни он, ни король не шевелились минут двадцать.

Рагнарсон почувствовал перемены, еще до того, как увидел. Он напрягся, положив правую руку на рукоять меча, с которым никогда не расставался, но тут же поморщился – никакая сталь не могла противостоять Нерожденному.

Он ненавидел это существо. Его создал Принц-Чудотворец и обманом подсадил в утробу Фианы, там оно росло и росло, пока не убило ее, появившись на свет. Вартлоккур принял роды этого исчадия зла, после чего сотворил из него кошмарное орудие, которое обратил против создателей чудовища.