Сергей Малицкий - Тени Богов. Избавление [СИ]

— Святые угодники, — вымолвил, побледнев, Хелт.

Его воины словно окаменели.

— Не это — ужас, — пробормотал на храмовом языке Арикати. — Бабка. Напомнила мне черную ведьму…

— Потом о воспоминаниях, — поморщилась Рит. — Подожди.

Она все еще пыталась представить, как будет вытаскивать Брета.

— А вот и кипяток, — словно издалека донесся до Рит голос Пайк. — И ведь никто не позаботился о снадобьях. Если бы не я…

Рит посмотрела на Пайк, наткнулась взором на чан с поднимающимся паром, точно, наверное, кто-то собирался отмывать запекшуюся кровь или, скорее, пытать несчастных, вдохнула тяжелый запах, отогнала мысль, что следующими несчастными будут они сами, снова посмотрела на Пайк и замерла, увидев боль в ее глазах.

— Она здесь, — сказала Пайк.

— Кто? — так же тихо ответила Рит, хотя уже поняла, чье имя могла услышать.

— Все потом, — покачала головой Пайк. — Сначала Брет.

И Рит словно опомнилась. Толкнула окаменевшего Хелта, тот расшевелил воинов, показал, где ухватиться и замершему Арикати, и вскоре Брет со всеми предосторожностями был перенесен на широкую скамью.

— Ты как? — поймала Рит странный темный взгляд парня.

Брет медленно опустил веки и снова поднял их. Зрачки его были черны и огромны, радужка как будто вовсе исчезла. Зато и кровь в углах губ запеклась.

— А ведь он и в самом деле полукровка, — прошептала Пайк. — Сердце, конечно, не задето, но легкое повреждено. Обычный человек уже мог и умереть. Захлебнуться кровью. А он все еще дышит. Только в этом надежда.

— Он же все слышит, — поморщилась Рит. — Лучше скажи, что делать со стрелой?

Будь эта стрела кимрской, она бы уж точно придумала, как ее вытащить, но сейчас она не знала ни длины стрелы, ни какой у нее наконечник.

— Вот, — услышала она голос Арикати.

Слово было произнесено на храмовом языке, но Рит вздрогнула, потому что произнес его энс во весь голос. Да так, что эхо разлетелось по залу.

— Вот, — понизил голос Арикати и протянул Рит стрелу — точно такую же, как и торчала в ране Брета. — Я взял ее у того воина. У того, которого убил колдун. Они рассыпались…

— Какой же ты молодец, — прошептала Рит, протянула руку, но стрелу уже взяла Пайк. Она осмотрела треугольный, разбегающийся зазубренными закраинами в стороны наконечник, покачала головой, затем приложила стрелу к телу Брета и взглянула на Рит.

— Ты с ума сошла… — затаила дыхание кимрка.

— У нас мало времени, — сказала Пайк, открывая сумку со снадобьями и тоже переходя на храмовый язык. — И нет никакого выбора. Ты своего принца излечила? Этим парнем позволь заняться мне. К тому же, если его отец Карбаф, то он мне сводный брат. Да, брат не этого тела, но мой брат, демон меня раздери. Лучше помоги мне его удержать. Пожалуй, еще и помощь воинов понадобится.

Последние слова она вновь произнесла на берканском.

— Что мы должны сделать? — спросил Хелт, мрачно глядя на Брета. Мастер стражи явно не надеялся на исцеление спутника.

— Для начала принеси горячей воды, — попросила Пайк. — Набери хотя бы вон в тот ковш. И держи его наготове. Теперь вот…

Она вытащила из своей сумки небольшую бутыль, прихватила зубами пробку, плеснула себе на руку, приложила горлышко к губам Брета.

— Давай, приятель. Сейчас это нужно.

Брет с трудом сделал несколько глотков. В горле у него снова что-то заклокотало.

— Вот, — поставил на лавку у головы Брета ковш с горячей водой Хелт. — Так чем мы можем помочь?

— Почти ничем, — скривилась Пайк и потянула ворот котто. — Подходите сюда и кладите руки мне на плечи. Да, на голую кожу. И не надо дрожать, это еще не самые страшные шрамы. Или вы женского естества не видели? Теперь понятно, почему этот Стиккет на меня зуб точит? Я в такой же комнатке у него побывала. Правда, та была чуть поменьше… И руки… мне не успели отрубить.

— Он что, этот Стиккет, вовсе не человек? — ужаснулся Хелт, разглядывая следы пыток на коже Пайк.

— А ты, что же, думаешь, что может быть что-то страшнее человека? — удивилась Пайк и снова перешла на храмовый язык. — Энс… Арикати. Будь готов вытягивать стрелу. Только не вверх. А вниз. Она почти дошла до кожи. Посмотри, там должен быть бугор… Рит, обними Брета за плечи, поддержи голову и сдвинь его немного, чтобы левое плечо было весу. Вот так… Осторожно… Арикати?

Энс побледнел, но подошел к Брету и опустился на колени.

— Да, — пошептал он.

— Теперь ты, — посмотрела на Рит Пайк. — Ограждай нас.

— Ограждать? — не поняла Рит.

— Ты поняла меня, — чуть изогнула губы Пайк. — Здесь… она. Не знаю, эта бабка или еще кто, но она здесь. И этот Стиккет далеко не подарок. Каждый мой вздох будут раскладывать на мгновения, если не укрыть ворожбу. Еще одну охоту на саму себя я могу и не пережить. А мне тебя оставлять одну не хочется. Уж постарайся. А Брета я удержу, не сомневайся. Хотя потом и придется где-то его оставить. Не сможет он продолжать с нами дорогу.

— Ты его исцели сначала… — прошептала Рит.

— А ты его не отпусти, — засмеялась Пайк и кивнула вцепившимся в ее плечи воинам. — А вы — меня.

Рит зажмурилась, слепила в голове кимрское ведьмино кольцо с куполом, укрыла степной мутью, размазала для всякого наблюдателя часть страшного зала в неразличимый смерч, но все равно сама продолжала видеть и полуобнаженную, покрытую страшными шрамами грудь Пайк, и побелевшие пальцы воинов на ее теле, и пот на лбу Брета, и такой же пот на лбу присевшего у ее колена энса.

— Держись, мальчик, — прошептала Пайк и вдруг надавила резко на стрелу, пробивая ее насквозь. Брет охнул, выгнулся в руках Рит, заскрипел зубами, чуть слышно зарычал, завыл, застонал, загудел, преодолевая внезапную боль, и почти сразу снова обмяк. Но стрела уже уползала вниз, потому что там, под его телом тянул ее, прорвавшую кожу, Арикати. И Пайк, приставив к торцу скользящего в плоть Брета древка тонкий палец, этим же пальцем затыкала рану и вставляла его в нее. Погружала внутрь. А потом наклонилась, рявкнула на воинов, едва не отпустивших ее и верно вторым пальцем сделала то же самое снизу.

— Вот так, — пробормотала она, бледнея и посмотрела на Брета, который начал исходить крупной дрожью. — Держись приятель. Самое страшное вот как раз теперь. Дальше, что ни секунда, все будет полегче. Только не спеши. Сейчас я буду тебя отпускать, так уж и сам не плошай. Держись. А нагрудничек в другой раз прилаживай на грудь по размеру. Чтобы до гортани прикрывал, а не до ключиц. Ясно?

Брет дернул подбородком, словно силился кивнуть Пайк, но та уже закрыла глаза и принялась то ли бормотать что-то, то ли петь вполголоса и одновременно медленно, очень медленно вытягивать пальцы из ран. Рит угадывала и храмовые, и кимрские, и берканские, и даже фризские слова, но не могла разобрать основную нить колдовства, пока не поняла, что слова эти вовсе ничего не значат. Они были не подобны присказке какой-нибудь лесной ведьмы, вся цель которой отмерить время от закипания целебного или ядовитого варева до его готовности, а были туманом и мороком. Главным был тон, дрожь, которую этот тон вызывал, и что-то еще, что не передавалось ни звуком, ни прикосновением, ни взглядом, а окутывало парня незримыми тканями, поддерживая его и одновременно высасывая силы не только у Пайк, но и у троих воинов, что стиснули пальцы на ее плечах.