Андрэ Нортон - Колдовской мир. Год Единорога [сборник litres]

Я так сильно сжала в ладони кварцевый флакончик, что его острые грани врезались в кожу. Пробку я вынула наполовину и придерживала ее большим пальцем, чтобы не пролить ни капли драгоценной жидкости.

Херрел вскинул голову. Глаза его горели зеленым огнем, на лице плясали тени, но облик его оставался прежним. Наконец он повернулся ко мне и произнес:

– Они услышали зов.

Слова эти были сказаны на каком-то странном, не совсем человеческом языке, однако я все поняла.

Я спустилась с кургана без его помощи – он и шага не сделал мне навстречу, словно был прикован к своему месту, – и встала рядом с ним:

– Дай мне меч.

Резким движением, словно преодолевая действие какой-то невидимой силы, он протянул мне клинок. Несколько минут мы молча глядели на пустынную, залитую лунным светом дорогу. Когда Херрел вновь заговорил, его голос звучал словно издалека, хотя он и стоял рядом со мной.

– Они идут.

Я щелчком сбила пробку и поднесла флакончик к губам.

– Они уже здесь.

Я выпила содержимое, чувствуя, как едкая жидкость обжигает язык и горло, и снова посмотрела на дорогу. Она больше не была пустынна. Однако вместо зверей, которых я ожидала увидеть, к нам приближались призрачные тени, ежесекундно меняющие очертания. Я видела, как воин, восседающий на лошади, обернулся в омерзительное, ползущее на брюхе чудище, а дракон – в человека с крыльями за спиной и лицом демона. Найти Халса среди этих призраков, в открытую глумящихся над нами, было попросту невозможно. Если чудодейственность моли окажется не более чем легендой, мы обречены! Я изо всех сил старалась удержать взгляд хоть на одной из этих движущихся, перетекающих из одной формы в другую фигур. И тут… По лезвию меча вдруг побежали струйки голубого огня, и я увидела…

За колыхающейся стеной призрачных образов шли человекообразные существа.

– Я призываю к ответу! – громко произнесла я первые пришедшие в голову слова.

– Всех или одного из нас? – раздался в моем сознании шелест голосов.

– Одного из вас.

– И если ты победишь?

– Вы вернете мне то, что украли у меня.

Я уже увидела Халса – он стоял в первом ряду слева от меня.

– Ты хочешь назвать имя, ведьма?

– Да.

– Мы согласны.

– Вы принимаете мое условие?

– Мы принимаем твое условие.

Я вытянула руку, указывая мечом на Халса:

– Я призываю к ответу Халса.

Призрачная стена всколыхнулась сильнее, пошла рябью и наконец исчезла. Теперь перед нами стояли люди.

– Ты не ошиблась. – Хирон выступил вперед. – Какой вызов ты бросаешь Халсу?

– Это право принадлежит другому, – ответила я и протянула меч Херрелу.

– Да будет так, – зловеще проговорил Хирон, словно выносил нам обоим приговор, и взглянул на Херрела. – По обычаю Стаи?

– По обычаю Стаи.

Всадники расступились. Хирон скинул с плеч плащ из коричнево-серой лошадиной шкуры и расстелил его на дороге. Халс и еще трое положили по его углам свои шлемы гребнями внутрь. Другие тем временем воткнули в землю в нескольких футах от полотна четыре меча и положили между каждой парой скрученные плащи, так что получился квадрат.

Халс снял плащ и перевязь для меча, и они с Херрелом вошли в квадрат. На губах Халса играла его обычная глумливая ухмылка, которую я так ненавидела. Привыкший получать все по первому требованию, уверенный в собственной безнаказанности, он уже праздновал победу.

– А она оказалась сильнее, чем мы думали. Вот только на сей раз она крупно ошиблась, доверив свою судьбу тебе, Херрел Криворукий.

Херрел не ответил. Он с непроницаемым лицом смотрел на Хирона, стоявшего между ним и Халсом.

– Это – поле чести. Вы будете биться до тех пор, пока не прольется кровь или один из вас не заступит за линию. Тот, чья нога окажется за пределами поля, будет считаться позорно сбежавшим, и победа достанется его сопернику.

Потом Хирон повернулся ко мне:

– Если Херрел потерпит поражение, ты подчинишься нашей воле.

А их волю я знала – вытянуть из меня остатки жизни, чтобы ненастоящая Гиллан стала сильнее. Стараясь не выдать терзавшего меня страха, я спокойно произнесла:

– Если поражение потерпит Халс, вы, господин, тотчас же вернете мне то, что отняли у меня. Таков уговор.

– Таков уговор, – повторил он. – Начинайте!

Он взмахнул лентой, которую держал в руке, и отпрыгнул в сторону.

Я видела Всадников в бою лишь однажды – когда, приняв звериное обличье, они бросились на Гончих Ализона. С тех пор я думала, что главное их оружие – клыки и когти, и потому сейчас с удивлением смотрела на двух мужчин, грациозно кружащихся в смертельном танце. Время от времени раздавался звон, и скрещенные клинки вспыхивали огнем в лунном свете. Каждый пристально глядел в лицо противнику, и это напомнило мне, как кто-то из мужчин, приехавших раз в аббатство навестить родственниц, сказал, что во время поединка нужно смотреть в глаза врага, а не на его оружие.

Бойцы двигались все быстрее, сталь звенела все чаще, но оба были одинаково искусны, а потому кровь ни одному, ни второму пока пролить не удалось. Один раз нога Херрела оказалась за пределами плаща, но длилось это лишь долю мгновения, и он снова бросился вперед, оттесняя Халса.

С минуту я завороженно наблюдала за ними, не замечая больше ничего вокруг, а затем вдруг почувствовала, что творится что-то недоброе. Над полем чести, словно туман, сгущалась воля Всадников – все до одного желали Херрелу поражения. Навряд ли их усилия могли ослабить Херрела, облегчив тем самым задачу Халсу, – скорее они были направлены на то, чтобы пробудить в его душе сомнения, подточить его дух, напомнить ему, что он – худший из своих братьев.

И тогда, превозмогая страх, я собрала всю свою волю – волю, которая помогла мне вырваться из лап Гончих, преодолеть ловушки и добраться до Арвона, – и закрыла Херрела незримым щитом, чтобы оградить его от злого намерения Стаи.

Но мое истинное зрение слабело. Теперь на поле чести бились не мужчины, а звери: медведь, злобно рыча, размахивал когтистыми лапами, пытаясь достать шипящую горную кошку.

– Ты! – позвал вдруг требовательный голос.

Я повернула голову и увидела чудовище – получеловек-полуконь тянул ко мне огромные уродливые клешни.

– Хирон, – сказала я, и в тот же миг предо мной предстал человек.

«Тебе не победить, ведьма. Ты поручила самому недостойному из нас биться за тебя», – раздалось в моей голове.

«Я выбрала лучшего из вас. Я выбрала человека».

«Человек – не Всадник. Он бросил вызов тем, кто во всем превосходит его».

«А быть может, тем, кто ему не ровня?»

«Наивная, взгляни на свою руку, что недавно держала меч!»

Я опустила глаза. В лунном свете кисть выглядела как-то странно: пальцы были белые, слишком тонкие, полупрозрачные. А Хирон вновь заговорил, желая сокрушить меня и лишить тем самым Херрела моей помощи: