Андрэ Нортон - Колдовской мир. Год Единорога [сборник litres]

Но молодости благоразумие свойственно не всегда. Мне хотелось спуститься и проверить, из какого материала сделаны эти символы, не поддавшиеся воздействию погоды и течению времени. К тому же никакой угрозы оттуда не исходило. Стоя наверху и глядя на лепестки, тихо падавшие на камни, я испытывал умиротворение и какое-то неясное желание. Я и сам не мог разобраться в своих чувствах. Потом я встряхнулся, будто кто-то грубо разбудил меня и призвал к исполнению обязанностей. Я продолжил обход территории, а меня сопровождал запах цветения: непознанное не хотело выпускать меня из своих объятий.

Я всегда считал, что не склонен к мечтам и фантазиям. В доме Гарна такого фантазера мигом бы перевоспитали. Моему лорду все, связанное с чувствами, казалось подозрительным. Теперь, пройдя через Ворота, я испытывал беспокойство. Меня обуревало желание исходить эту землю вдоль и поперек без всяких запретов. Вот если бы я был вольным Братом по Мечу, который может познать как добро, так и зло… Спал я плохо и старался подавить плохое настроение и неясные желания. Старался, соблюдая железную дисциплину, внести свой вклад в общую работу. Дежурство по охране территории было мне не в тягость. Напротив, я шел на него с легким сердцем и даже с удовольствием, которое старался не показывать окружающим.

Обход территории длился весь длинный летний день – от рассвета до заката, – и засиживаться было нельзя. Поэтому я быстро зашагал по уже знакомой мне дороге.

К югу горный хребет был очень широк, темно-серые и мрачные скалы лишены всякой растительности. За этим хребтом начинались владения Тагнеса, но никто из нас туда не ходил. К западу скалы были еще выше, а каменные обломки такие острые, что ходить там приходилось с величайшей осторожностью. Через реку переправы не было, так что обычно патрулировали двое – один шел на север, а другой на юг. Встреча происходила обычно возле реки. Мы махали друг другу, стоя по разные стороны ущелья.

В этой раз Хьюлин немного опередил меня. Он стоял, прислонившись спиной к скале. Мы, как всегда, поприветствовали друг друга. Я заметил, что сегодня ему повезло: у ног его лежали охотничьи трофеи, очищенные и подготовленные к обжариванию над костром. Жестом я поздравил его, но он не ответил. Человек он был хмурый. Затем он забрал свою добычу и ушел. Я же съел прихваченный с собой завтрак и запил тепловатой водой из фляжки.

Стая черных птиц прилетела в коридор, пробитый рекой сквозь скалы. Летели они так низко, что я мог их хорошенько разглядеть. У них были блестящие красные глаза, а над крепкими черными клювами выступала оголенная красная плоть, что придавало им нездоровый вид. Надо ли говорить, что это их совсем не украшало. Две из них отделились от стаи и закружили прямо над моей головой. Их пронзительные хриплые крики нарушили умиротворенное состояние, которое я доселе испытывал.

Одна спланировала на меня без предупреждения. Когда я поспешно поднял руку, когти ее буквально вспороли кожаный рукав куртки. Я выхватил меч и вскочил на ноги. Теперь уже обе птицы летали надо мной. До сих пор я еще не видел, чтобы птицы нападали на человека.

Красные глаза их сверкали, из разверстых клювов вырывались резкие крики. Одна из них снова напала на меня. Я взмахнул мечом, целясь в комок из перьев, но птица легко увернулась. Другая тем временем пошла в атаку. Впервые я почувствовал беспокойство. Защищался я крайне неловко. Куда мне было деваться от этих клювов и когтей? Если только найти какое-нибудь укрытие… Я быстро оглянулся по сторонам в поисках камня, к которому можно было бы прислониться, даже если придется согнуться ради этого.

Крылатые фурии загнали-таки меня в угол. Несмотря на то что родня их уже давно скрылась, они, похоже, собирались рассчитаться со мной как с представителем всего человеческого рода.

Скала защищала мою голову и плечи. Если сейчас они набросятся на меня, им понадобится низко спуститься, и тогда я встречу любую атаку выверенным ударом клинка. Я ждал. Но противник, казалось, был наделен мыслительными способностями и вел себя осторожно, не желая давать мне преимущество. Они продолжали осаду.

Злоба во мне нарастала с каждым мгновением. То, что эта парочка издевалась над человеком (так мне казалось в этот момент), распаляло мой гнев. К тому же я боялся, что их громкие крики услышит стая и они вернутся, чтобы всем вместе напасть на меня. В голове не укладывалось, что птицы могут атаковать человека, к тому же вооруженного. Теперь я убеждался, что такое вполне возможно.

Я стал обдумывать план действий. На плече у меня висел арбалет, но на птиц с ним никто не охотился, и я не думал, что в данном случае это оружие можно применить. Как же вырваться из окружения? Ведь они, судя по всему, отступать не собирались. Быть может, они хотели задержать меня здесь, пока не поступит подкрепление? Так бывало на псовой охоте у богатых лордов, когда собаки удерживали слишком большого или слишком опасного зверя до тех пор, пока к ним не приходило подкрепление.

Они еще долго кружили над моим укрытием, как вдруг совершенно неожиданно взмыли в воздух, издавая крики, непохожие на их прежний воинственный клич. Похоже, их самих кто-то атаковал, хотя я и не понял, откуда им угрожали.

Я выжидал еще довольно долго, хотя птицы, недовольно каркая, и в самом деле удалились вдогонку улетевшей стае. Несмотря на это, выйдя из укрытия, я все еще сжимал в руке меч, подозревая, что улетели они неспроста: сюда, вероятно, кто-то пришел.

Через мгновение я увидел ее.

Гафия, служанка Мудрой, стояла на другой, более высокой скале, и мне нужно было задрать голову, чтобы посмотреть на нее. Она, подняв руки, чертила в воздухе пальцами какие-то замысловатые узоры. Я заметил также, что губы ее шевелились, но не расслышал ни слова.

Итак, я видел ее, а позади нее…

Я издал громкий предупреждающий крик и навел арбалет на цель. Тут мой палец как будто примерз к курку, а сам я окаменел. Я увидел, как ее правая рука сделала взмах в моем направлении, и с ужасом осознал, что девушка использовала против меня какую-то Силу, природы которой я не понимал, но тем не менее оказался ее пленником.

Все же… за ней… Ее надо предупредить!

Я закричал, и, возможно, мой страх вместе с нараставшей злостью (оттого что она взяла надо мной верх) заставил мой крик усилиться. Эхо гулко отразилось от каменных стен.

За спиной Гафии показалась мохнатая клыкастая голова огромного кота. Поднявшись на задние лапы, он вонзил в землю возле ног девушки свои длинные когти. При этом уставился желтыми глазами прямо на меня. Оскаленные клыки его верхней челюсти казались такими же длинными и острыми, как столовый нож, но куда более опасными.