Дэниэл Фостер - Дух воина [litres]

На одном из переулков Брудвар стал свидетелем расправы, которую предпочел бы не видеть. Одна из дверей каменной хижины, прямо сбоку от вождя, распахнулась, и из нее, истошно крича, выбежала женщина в разорванном платье. Она врезалась в Брудвара и в совершенно диком визге отшатнулась в сторону, упав на четвереньки. Но перед этим он успел заглянуть в ее глаза. В них были ужас и боль, и ни просвета надежды. Еще вождь запомнил цвет ее волос. Каштановый с медно-рыжим отливом.

За женщиной выскочили сразу два северянина. Под громкий смех и улюлюканье они нагнали беглянку, сбили ее с ног и потащили за волосы в соседнюю подворотню.

«Старею», – вновь заключил вождь, испытав чувство вины и отвращения. Не счесть сколько таких же картин он видел. И никогда они не доставляли особых проблем его совести. Сейчас же в его голове возникло лицо Нарьяны, а в памяти ожила история ее жизни до того, как она встретилась с ним. Вождь попытался прогнать наваждение, но насилие, захлестнувшее Бранбург, всякий раз напоминало о нелегкой судьбе возлюбленной, омрачая радость от долгожданного великого триумфа.

Между тем в воздухе стал ощущаться ядовитый запах гари. К угрюмому небу потянулись бледные спирали дыма. Как и боялся вождь, кто-то позабыл о его приказе. Подтверждая опасения, на ближайшем перекрестке ему встретилась небольшая толпа, грабившая дом. Последний мужчина, выходивший из двери с пустыми руками, видимо, от досады, бросил в разбитые ставни факел.

– Взять его, – чуть не раскрошив зубы от злости, приказал вождь. – Посадить на цепь и отправить на весла. Фронсуд, распорядись, чтобы виновных нашли и наказали.

Ледяной Кулак понимающе кивнул.

Наконец, Брудвар вышел к замку, который заприметил ранее. Древний, замшелый, он гордо стоял посреди города, напоминая о его прошлом. Судя по всему, эти круглые, неуклюжие башни и зубчатые стены между ними были построены еще до того, как Бранбург получил свое название. Ворота замка были снесены и валялись неподалеку, но, судя по звукам, внутри все еще вовсю кипел бой.

Брудвар поспешил войти. В коридоре лежали убитые стражники, а первый зал, не считая поваленной утвари, был пуст. Крики и лязг металла раздавались откуда-то сверху. Быстро отыскав проход, вождь увидел сражающихся.

Северяне толпились на узкой лестнице, спиралью уходящей ввысь. Каждый новый шаг по ступени обходился им дорогой ценой – имперцы кололи и резали нападавших, которым было попросту негде развернуться.

К ногам вождя, с пустой и влажной глазницей, скатился очередной убитый воин Эргунсвальда.

– Сейчас нам пригодилась бы парочка вулгримов, – озвучил мысли вождь. Он не горел желанием рисковать собой на этой лестнице.

– Сильно удивлюсь, если кто-то из них еще жив, – пробурчал Вьёрд, тяжело дыша и опираясь на молот. Бородатый кузнец все время находился неподалеку от Брудвара, и вождь уже успел привыкнуть к его молчаливому присутствию.

Не отставали от своего отца и сыновья, впервые за все сражение подавшие голос.

– Может, просто дождемся осадных лестниц? Стены пусты, поднимемся на них и дело с концом, – предложил Хагун.

– И сколько их будем ждать? – попытался возразить Гутлайф.

– Ну, мы вроде бы никуда не торопимся, даже несколько часов ничего не изменят.

– Мы и без них справимся, – отрезал Фронсуд, прекратив спор, после чего велел раздобыть самый большой щит.

– Освободить проход! Все вниз!!! – крикнул рэгсир. – Дварвульд, ты ведь у нас левша?! Так иди и удиви этих ублюдков! – Ледяной Кулак треснул по плечам крепко сбитого воина Избранной Тысячи, нос которого был сломан по меньшей мере три раза.

Воин поправил рогатый шлем, ободряюще ухнул и двинулся наверх. Ситуация изменилась. Дварвульд, очевидно, был мастером своего дела, потому как с его помощью северяне быстро поднялись по ступеням до второго яруса замка. Не выдержав натиска, обороняющиеся скрылись за дубовой дверью. Она задержала Брудвара и его воинов еще на некоторое время.

Выбив ее, северяне оказались в просторном, но слабо освещенном зале. В его конце виднелось кресло на высоком постаменте. На нем, словно паук в темном логове, сидел человек; полумрак мешал разглядеть лицо, но даже издали вождь заприметил то, каким блеском отливают его доспехи.

Вокруг сидящего, взявшись двумя руками за длинные мечи, столпилась последняя дюжина защитников крепости. На каждом, прикрывая кольчугу, был надет черный плащ с вышитым желтой нитью рисунком на груди. Он изображал ту самую крепость, в которой они находились, и три щита над ней.

«Ну вот и все», – Брудвар медленно подходил к имперцам. Шел уверенной походкой хозяина, так, как будто всю жизнь владел этим местом. Остановился на безопасном расстоянии, нервируя имперских солдат и не спеша вступать в бой.

С кресла раздался сиплый, со скрежетом голос. К удивлению вождя, он смог понять чужую речь.

– Уж сотни лет нога врага не касалась плит этого зала. Ответь мне, кто ты, вторгшийся в мой дом? Твои ли воины убили моих сыновей?

Брудвар смог рассмотреть говорившего. Им оказался дряхлый старец со впалыми щеками, коричневыми пятнами на лице и пристальным взглядом, привыкшим требовать от других повиновения. Однако вождь засомневался, что старик смог бы поднять свое тело с места. О том, чтобы он сражался в этой груде железа, не могло быть и речи. Хотя, надо отдать должное, Брудвар находил доспех красивым. Панцирь, круглые наплечники, поножи обрамляли черные линии, повторяя их контуры. Нагрудную пластину, покрытую щербинами, выдававшими ее возраст, покрывал золотой узор. Такой же, как и рисунок на плащах стражи.

– Я Брудвар, сын Эрнульфа, сына Рагнира. Вождь Эргунсвальда. Или Севера, как привыкли говорить в Империи. Сочувствую твоему горю, но это мои воины убили твоих сыновей.

Показалось, что старик попытался встать, голова его затряслась.

– Ах, вот оно как?.. Сочувствуешь, значит… Не ждали мы тебя в Бранбурге, ох не ждали, а иначе сейчас бы все твое поганое войско кормило бы рыб.

– Возможно, – вождь не придал значения оскорблению. Все-таки перед ним сидел отец, потерявший детей. И Брудвар, как ни крути, был к этому причастен. – Тем не менее вы сражались достойно. Ваша готовность и так обошлась нам дорого, так что не вини себя. Иногда мы не в силах изменить неизбежного. Назовись и ты. Кто ты и почему так хорошо знаешь наш язык?

– Рукерт Шестой из рода Блукбертов, Великий Герцог, комендант и властитель крепости Бранбург. Мой род правит этой крепостью со дня ее основания. С тех пор, как Шторвуды пришли к власти, нам пришлось отражать ваши набеги, договариваться о мире, обмене пленными. Тот, кто правит Бранбургом, обязан знать ваш язык, так повелось издревле.