Питер Ньюман - Странник [litres]

Оруженосец легонько дотрагивается пальцами до рукояти. Он замирает, но не происходит ничего ужасного. Меч не просыпается, пальцы остаются там же, где и были. Он поднимает покоящийся в ножнах меч и вешает его на пояс. Укрепившись в своем решении, оруженосец разворачивается и бежит обратно к деревне.

И как только она оказывается в поле зрения, его парализует ужас.

Те немногие, кто мог сражаться, со стонами лежат на земле, оружие вырвано из их окровавленных рук. Двери тяжело скрипят – это Псиные Отродья наваливаются на них всем весом. С окраины деревни следят за резней разномастные глаза мужчин и женщин: кожа у них багряная, а тела – сплошные язвы, едва прикрытые одеждой.

Веспер продолжает биться посреди площади. Две твари из стаи истекают кровью у его ног, но победа над ними обошлась ему дорого. Мечтавший стать рыцарем мужчина в одной руке держит меч Аттики, вторая же бесполезно свисает плетью. Длинные клыки изодрали ему штанину, и из ран беспрепятственно вытекает кровь. Улыбка – когда-то дерзкая, а теперь вымученная – не сходит с его лица лишь по привычке.

Оруженосец видит резню и понимает: у него есть лишь один шанс спасти тех, кого он любит. И все же часть его испытывает постыдный страх из-за того, что может случиться.

Меч у него на поясе начинает гудеть, крылья на эфесе подрагивают, готовясь раскрыться. Оруженосец крепко сжимает эфес и выхватывает оружие. И пока он заносит клинок для удара, в самом его нутре зарождается нота. Ее мощь все нарастает, она выталкивается из груди, пробивается через горло, заставляет раскрыть рот во всю ширь, чтобы погибелью вырваться ввысь.

Серебристые крылья вытягиваются в обе стороны от эфеса, являя свету безумно дергающийся закрытый глаз.

Песня меча сотрясает самую суть всех тех, кому не посчастливилось ее услышать. Она столь чиста, иномирна, слишком могущественна, чтобы с ней мог совладать смертный. Дыхание начинает обжигать горло. В панике оруженосец пытается закрыть рот, но понимает, что сделать этого он не в силах. От горя и гнева нота искажается. Воздух обращается огнем и молниями, шумом и яростью.

Открывается око.

По Первому Кругу вальсируют слухи. Всякий танцор, орудуя кистью, красит их то в цвет клеветы, то в цвет истины, а потом передает дальше. Отзвуки тревожных событий нарастают и ниспадают вместе с морскими волнами и усиливаются, когда поступает вызов от Юрена. Советник хочет обратиться к своим людям и созывает их всех у основания башни.

В полдень люди откликаются. Затихает фоновый шум бесчисленных двигателей, возвращая морю его собственный голос. Командиры покидают свои лодки, пассажиры выбираются из трюмов, и большинство людей нерешительными потоками стекаются к окруженной зданиями центральной площади. Каждый поток выходит со своей улицы, и они движутся бок о бок, не желая смешиваться.

Все свободное пространство и стоящие рядом дома усеиваются обеспокоенными лицами. Кто-то выглядывает из окон или теснится на покрытых газоном крышах. Стражники патрулируют периметр группами по четыре человека для поддержания спокойствия. Экслер стоит наготове, в руках он держит заряженное копье.

На высоком балконе башни появляется человек. От его почти лысой головы отражаются золотые и красные солнечные зайчики. Людям внизу он кажется размытым, маленьким, слишком далеким. Его слова доносят до собравшихся звукоусилители, сглаживая запинки и прибавляя речи солидности.

Юрен начинает.

– Люди Первого Круга, я принес вам дурные вести. Вчера мне на рассмотрение поступило дело. Ужасное дело. Как выяснилось, даже здесь, на нашем плавучем острове, мы не свободны от насилия и преступлений. – Огромный диск мягко содрогается, словно движимый словами. Юрен вынужден схватиться за перила и лишь потом продолжить. – И это разложение, что причинило такую боль нашим самым невинным и беззащитным из нас, охватило не только наш корабль. Нет, оно насквозь пронзает все слои нашего общества вплоть до самого сердца.

Его слова волной захлестывают собравшихся, и люди внемлют им, но их воздействие перебивается другой гигантской волной. Эта сила – на сей раз сила в самом прямом смысле – сотрясает Первый Круг, вынуждая людей наваливаться друг на друга, словно костяшки домино, что бьются за сохранение равновесия. И как только люди приходят в чувства, из глубин поднимается нечто, всплывает бок о бок с плавучим городом. С бортов новоприбывшего корабля стекает вода, раскрывая его очертания. Это реликт времен господства Империи, волнотворец, чей тупой нос, наклоняясь под углом, вырывается из океанской пучины на тридцать метров. Остальная часть корабля остается скрыта под водой. Следом всплывают другие корабли, поменьше первого, и на каждом нанесены искаженные на разный манер символы Крылатого Ока. С одного сцарапали крылья, на другом слой нанесенной поверх краски вынудил глаз навеки закрыться, третий покрыт кровавыми отпечатками ладоней. Всего кораблей семь, они равномерно окружают город-корабль, обрывая для его жителей последнюю нить надежды.

Всеобщее оцепенение прерывает приказ Экслера занять оборонительную позицию.

Корабли застыли в ожидании вблизи края города. На них нет флагов. Сломанные мечи болтаются на свешенных с палуб канатах. От порывов ветра они вызванивают негармоничную, зловещую мелодию. Никто не произносит ни слова. Из орудийных портов выдвигаются массивные пушки – словно в насмешку над наведенными на корабли крохотными винтовками.

В вышине выходят из маскировки два небесных корабля, они кружат по небу, являя собой заключительный аккорд в демонстрации превосходства. На одном из них в поле зрения стоящих внизу людей показывается одинокая фигура. Широкие одежды накинуты на ней поверх облегающего тело доспеха. Лицо закрыто маской из твердого пластика, и разглядеть его невозможно. У фигуры не видно никакого оружия, однако ее учтивая, но настойчивая манера держаться внушает ощущение угрозы. На глазах у толпы фигура покидает безопасную рубку. Уверенным шагом проходит по крылу, ничуть не обеспокоенная треплющими рукава порывами ветра. Наконец становится над краем Первого Круга. Подобно опытному артисту, некто подгадывает идеальный момент и вскидывает руки.

И прыгает.

Кто-то из людей отворачивается, не желая видеть приземления.

Удар.

У фигуры подгибаются ноги, поглощая энергию столкновения и не ломаясь. Поднимаясь, незнакомец срывает маску, позволяя всем хорошо его рассмотреть. Одна половина его головы лишена волос и иссечена старыми шрамами. Растущие на другой половине светлые, черные и седые волосы развеваются подобно лентам на ветру. За спиной у неизвестного медленно приземляются небесные корабли, будто две бабочки, что зависли в нескольких метрах над водой и наблюдают.