Н. Джемисин - Врата Обелиска [litres]

Он замолкает, возможно, от усталости. Сегодня голос у него сиплый, глаза воспалены. Очередная инфекция. Он постоянно их подхватывает, поскольку некоторые обожженные участки его тела не заживают, как говорит Лерна. Нехватка болеутоляющего не помогает.

Ты пытаешься переварить то, что он сказал тебе, что рассказала тебе Сурьма, что ты сама узнала путем испытаний и страданий. Возможно, количество имеет смысл. Двести шестнадцать обелисков, какое-то огромное количество орогенов в качестве буфера и ты. Магия для связи этих трех факторов воедино… каким-то образом. Все вместе создает сеть, чтобы поймать, огонь земной ее побери, Луну. Алебастр ничего не говорит, пока ты размышляешь, и в конце концов ты поднимаешь на него взгляд, чтобы понять, не спит ли он. Но он не спит и смотрит на тебя сквозь щелки глаз.

– Что? – хмуришься ты, ощетиниваясь, как всегда.

Он улыбается необожженной четвертью рта.

– Ты не меняешься. Если я прошу тебя о помощи, ты посылаешь меня подальше и желаешь мне сдохнуть. Если я не говорю ни единого ржавого слова, ты делаешь для меня чудеса. – Он вздыхает. – Злой Земля, как мне тебя недоставало.

Неожиданно это… ранит. Ты сразу понимаешь почему: потому что прошло столько времени, с тех пор как кто-то говорил тебе нечто подобное. Джиджа умел быть страстным, но не был особо склонен к сантиментам. Иннон проявлял свою нежность через секс и шуточки. Но Алебастр… он всегда проявлялся вот так. Неожиданный жест, двусмысленный комплимент, который можно принять за подзуживание или оскорбление. Ты настолько очерствела без всего этого. Без него. Ты кажешься сильной, здоровой, но внутри ты ощущаешь себя так, как он выглядит: ничего, кроме хрупкого камня и шрамов, которые трескаются, если ты слишком сильно нагибаешься.

Ты пытаешься улыбнуться, но тебе не удается. Он не пытается. Вы просто смотрите друг на друга.

Это ничто и в то же время все.

Конечно, это длится недолго. Кто-то заходит в лазарет и идет прямо к тебе, и ты с удивлением видишь Юкку. За ней тащится Хьярка с томно санзийским видом: она ковыряет в своих заточенных зубах полированной деревянной палочкой, уперев другую руку в выраженный изгиб бедра, ее пепельные волосы спутаны сильнее обычного и явно примяты с одной стороны, поскольку она только что проснулась.

– Извини, что прерываю, – говорит Юкка без особого сожаления, – но у нас проблема.

Ты начинаешь ненавидеть эти слова. Но все равно пора заканчивать урок, потому ты киваешь Алебастру и встаешь.

– Что на сей раз?

– Твоя подружка. Бездельница. – Тонки, которая так и не удосужилась присоединиться к рабочей команде Инноваторов, которая не забирает вашу долю, когда приходит ее очередь, и которая удобно исчезает, когда наступает время кастовой встречи. Из другой общины ее уже вышвырнули бы за такое, но она получает дополнительное время, поскольку она одна из спутниц второго по мощи орогена в Кастриме.

Однако дошло до предела, и Юкка взбешена сильнее обычного.

– Она нашла диспетчерскую, – говорит Юкка, – и заперлась там.

– Дис… – Что?.. – Диспетчерскую чего?

– Кастримы. – Юкка слишком раздражена, чтобы объяснять. – Я же говорила, когда ты сюда пришла: есть механизмы, которые заставляют это место функционировать – свет, воздух и все такое. Мы держим эту комнату в тайне, поскольку, если кто-то туда влезет и начнет все ломать, мы погибнем. Но твоя геоместка там творит Злой Земля знает что, и я на всякий случай тебя спрашиваю – ничего, если я ее убью, поскольку я как раз это и готова сделать.

– Она не сможет поломать ничего важного, – говорит Алебастр. Это пугает вас обеих – тебя, поскольку ты не привыкла, чтобы он говорил с кем-то еще, и Юкку, потому что она, вероятно, считает его тратой лекарств и вообще не человеком. Но для нее она тоже мало значит. Глаза его снова закрыты. – Скорее всего, себе повредит.

– Очень приятно слышать, – говорит Юкка, хотя смотрит на него скептически. – Я было поверила, что это не фигня, только ты не можешь знать, что творится за стенами лазарета, но тем не менее спасибо.

Он тихо фыркает от удивления.

– Я знал все, что мне было нужно, об этой древней хреновине, как только попал сюда. И если кто-то из вас, кроме Иссун, имел хоть шанс заставить эту штуку делать то, на что она способна, я бы тут ни на миг не задержался.

Пока вы с Юккой пялитесь на него, он испускает тяжелый вздох. В нем слышится некий скрежет, что беспокоит тебя, и ты делаешь себе заметку спросить на этот счет Лерну. Но он больше не говорит ничего, и в конце концов Юкка смотрит на тебя, и взгляд ее говорит – меня твои приятели достали, – и делает тебе знак следовать за ней.

К диспетчерской долго подниматься. Хьярка тяжело дышит после первой вертикальной лестницы, но после этого приспосабливается и входит в ритм. Юкка идет лучше, хотя через десять минут она покрывается потом. Ты еще не утратила свою дорожную форму, потому достаточно хорошо справляешься с подъемом, но после первых трех пролетов лестницы, вертикального подъема и спиральной галереи вокруг одного из самых толстых кристаллов общины ты даже готова начать беседу, чтобы отвлечь разум от земли, которая уходит все дальше и дальше вниз.

– Каково ваше обычное наказание для людей, отлынивающих от кастовых обязанностей?

– Изгнание, что ж еще? – пожимает плечами Юкка. – Мы не можем, правда, просто вышвырнуть их, придется убить ради секретности. Но это процесс: сначала предупреждение, затем слушание. Морат – спикер от касты Инноваторов – пока еще не подала официальной жалобы. Я просила ее, но она увиливает. Сказала, что твоя приятельница сделала переносное устройство для анализа воды, которое может спасти жизнь нашим Охотникам в поле.

Хьярка ржаво смеется. Ты изумленно качаешь головой:

– Какой подкуп. Уж что-что, а выживать она умеет.

Юкка закатывает глаза:

– Возможно. Но она подает дурной пример – человек не присоединяется ни к одной рабочей команде и не получает за это наказания, пусть даже она действительно изобретает полезные устройства в нерабочее время. Остальные тоже начнут косить, и что я буду делать?

– Вышвырни тех, кто не изобрел ничего полезного, – предлагаешь ты. Затем останавливаешься, поскольку Юкка остановилась. Ты думаешь, что ее разозлили твои слова, но она оглядывается по сторонам, обводя взглядом все пространство общины. Ты тоже останавливаешься. Здесь ты находишься гораздо выше основного жилого уровня общины. В жеоде эхом раздаются голоса, кто-то что-то отбивает, и одна из рабочих команд поет ритмичную песню.

Ты осмеливаешься выглянуть из-за ближайших перил и видишь, что кто-то сделал простой грузовой лифт из канатов и деревянной платформы для среднего уровня, но без противовеса, так что единственный способ поднять тяжелый груз наверх – это, как правило, играть с ним в перетягивание каната. Сейчас его тянут двадцать человек. Это выглядит как развлечение.