Виктор Кораблев - Королевства изгоев

Предки не дураки. Не знаешь, что делать — поступай, как они. Редрик распахнул одежду и прижал озябшую девушку к груди. Затем закутал ее так, что ни один лучик не попадал внутрь кокона черной ткани, и обнял. Обнял со всей нежностью, на которую был способен. Древний воитель прятал девушку под каменным плащом, Ред уверился в этом.

Свет дня, холод каменных палат, мягкость жирной туши. На смену им Ред дал девочке густую тень, жар своего гнева и застывшие в камень мускулы. Контраст. Полная противоположность.

Надеешься, что отчаяние сменится покоем? А ничего, что ее зажал огромный мужик? Ничего же не изменилось. Заткнись…

Проводник сделал шаг, обходя стол.

— Я не закончил. С тобой я потом разберусь, — спокойно сказал Ред, глядя Проводнику в глаза.

Похоже, тому понравилась реакция парня. Он сел обратно на скамью, сделав самый умильный вид, подперев подбородок кулаком. Будто смотрел на играющих щенят. Пусть так, зато сработало.

Девушка постепенно переставала дрожать. Проводник сделал скучающий жест, мол, давайте быстрее — у большого человека много дел. Редрик сплюнул в его сторону, тот ухмыльнулся.

Когда дрожь под плащом утихла, Ред осторожно отступил от девушки, та выскользнула из плаща, словно птенец из-под крыла. Парень сбросил расстегнутую одежду, подставляя тело спасительному холоду, оставшись стоять с голым торсом.

Редрик взял лицо девушки в руки, как часто с ним это делала Далила, и тихо попросил:

— Пожалуйста, милая, посмотри на меня. Я должен научить тебя одной очень важной вещи. Она тебе поможет жить в этих стенах.

Взгляд девочки продолжал бегать, но затем на долю секунды задержался на лице Редрика. Она вздрогнула и зажмурилась.

— Знаю — не красавец. Мне уже сегодня об этом сказали. Но прошу, милая, не бойся и взгляни на меня.

Девушка будто переборола себя. Но так и не смогла посмотреть парню в глаза, два сузившихся до точки зрачка метались по черной коже блокады.

— Хорошо, туда и смотри. — Редрик взял со стола бритву. — Гляди… — Ред немного развернулся, чтоб и Проводнику было видно. Взгляд девушки застыл на лезвии. — …когда в следующий раз захочешь порезать эту жирную тушу, не мелочись, сразу делай так.

Редрик полоснул бритвой себя под кадыком.

Искры и металлическое крошево посыпались на пол. Полотно блокады уже давно стало парню хорошим другом и защитником, Ред знал, на что оно способно, поэтому не повел и бровью. Девочка непонимающе смотрела на испорченный инструмент.

— Только возьми бритву поострее, — сказал Ред, швыряя затупившуюся принадлежность для бритья себе за спину. — А теперь иди на кухню, сядь возле очага и сиди, пока не согреешься полностью. Там стоит корзина с фруктами, бери что хочешь.

Редрик провел девушку к двери, придерживая под спину, а когда та вышла, добавил:

— И накинь что-то теплое. Я не хочу, чтобы ты заболела.

Ред закрыл дверь и прикоснулся лбом к ее холодному металлу. Зачем такая массивная дверь в предбаннике? Но кого это волнует…

— Интересные штуки эти блокады. Похоже, Далила рассказала хоть и не все, но и не лгала особо. Интересно… Как-то один политический мне рассказал, что сидел с обработанным гномом. Так у того она была толщиной в палец, а он жаловался, будто ему шею стянули ледяным хомутом. Дышать, говорил, холодно, а от тебя пар валит. В чем секрет?

— Много курю, две пачки в день. Шея прогревается. Очень тебе советую, хочу увидеть, как выглядят твои выхарканные легкие.

— Крутой ты, пацан. Играешь на контрасте. Тогда дай тебя отблагодарить. Я уже забыл, когда в последний раз ходил в театр, а тут такая трогательная сцена и все для меня.

Ред не смотрел на жирдяя, он просто сжимал дверную ручку так, что в металле оставались вмятины.

— Если ты так держишься со всеми девками, то небось эта шлюшка Далила с разбегу запрыгнула тебе на член. Понравилось ее трахать? Вот мне — нет. Та еще плакса, да и не умеет ни хрена, хотя сиськи рано отрастила. Всем миром мяли.

Редрик выкрутил ручку под таким углом, на который та не была рассчитана.

— У нее был выкидыш, давний, не от меня… — тихо сказал Ред.

— Хер его знает. Она смышленая сучка, как давалку я ей вскрыл, так и стала подставлять ее всем подряд, разумеется, не за просто так.

— Да как ты вообще можешь кого-то трахнуть?

Дверь наконец заклинило, Ред напрягся и вырвал ручку, незамедлительно метнув ее в жирную харю Проводника. Тот на удивление легко ее поймал и с интересом осмотрел.

— У меня просто хер большой. Ты, кстати, зачем разделся? Если начал, то продолжай. Я бы и тебе присунул. Тряхнул бы стариной, знаешь — для разнообразия.

Редрик пошел на него. Сапоги грохотали, кулаки сжимались и разжимались. Мерзкое хлебало все еще в пене. Что с этим миром? Зачем ему такие отвратные упыри? Может, компенсация за то, что люди уничтожили всех чудовищ…

— Мне как-то случилось быстро зарезать и разделать свинью. Рубашку пришлось выбросить. А ты побольше нее будешь…

Ред приближался. Шеи нет, можно попробовать оторвать голову. Эта улыбочка, дотянуться бы сапогом.

— Еще шаг, и вся твоя семья окажется на долговой каторге, — быстро сказал Проводник, оттягивая цепочку с медальоном. Внутри яйцевидного камня играли искры.

Ред отбросил стол, но застыл в замешательстве от слов жирдяя. Медальон — артефакт, яйцо обрамляла рунная вязь.

— Ты же умный парень, ты знаешь, что статьи о нападении на членов культов никуда не делись. Если сжать эту штуку, то мой голос передастся на все вокс-резонаторы в управе, а если сломать, то тут же откроется портал. Набегут молодцы и скрутят тебя.

Это был не блеф. Законы никуда не делись. Просто религия осталась лишь одна. Редрик опустил руки, плотно сжав кулаки, парень искал решение.

— Я долго живу, и на меня смотрели по-разному. Особенно мне нравится бессильная злоба. Но у тебя страшные глаза. Ты даже не злишься. Вина, разочарование, печаль. Ты будто винишь себя, что до сих пор позволяешь такому, как я, дышать, загрязняя мир. Извиняешься перед всеми за то, что я конченый человек. Знаешь, это старое и никому не нужное слово, но я его еще помню. У тебя глаза святого, парень. Я могу тебя лишь обнять и пожалеть.

Жирная туша резко подорвалась со скамейки. Руки Проводника сомкнулись на Редрике замком.

— Жалко тебя — я обнимаю так, что глаза вылетают. Я даже какое-то время собирал их. Ты мне напомнил о старых деньках.

То, что произошло, Ред мог описать словом — внезапно. Внезапная чудовищная сила оторвала его от земли и сдавила. Локти захрустели. Из легких стал выдавливаться воздух. Жаль желудок пустой, так бы мог пустить струю рвоты в лицо жиртресту. Под жиром явно была нешуточная мускулатура. Редрик попытался раскачаться ногами, но его соперник лишь встал устойчивее.