Анна Дэй - Фандом

– Ты храбрая, ты сможешь, – шепчет он.

– Как Китнисс, как Трис, как Роза, – шепчу я в ответ.

И, не дожидаясь, пока Нейт заплачет, а Эшу опять достанется тумаков, я ухожу по узкому переулку в неизвестность.

Переулок заканчивается, и я останавливаюсь, чтобы оглядеться и привести в порядок мысли. Справа от меня – широкая дорога, прямой путь в Колизей. А слева несколько домиков, стенка к стенке. Из окна вдали льётся розовый свет лампы, и я будто слышу призывный бой барабанов. Всё точно, как в книге. Ничем не примечательные домики, выстроившиеся вдоль улицы, соединены внутренними переходами. Там, в больших и маленьких комнатах, при свете ламп в алых абажурах звучит экстравагантная музыка.

Тихо, почти беззвучно, я шагаю по тротуару, а бой барабанов у меня в голове набирает силу. Во рту пересохло, лицо покрылось испариной. Наконец передо мной та самая дверь. Я нажимаю на разбитую кнопку звонка, судорожно придумывая правильные слова. Я не знаю, что говорила охранникам Саскья. В книге и фильме эта сцена была показана глазами Розы, которая наблюдала за Саскьей из-за угла, выжидая удобный момент, чтобы сбежать.

За дверью что-то щёлкает, металл неприятно скребёт о металл, и деревянная дверь со скрипом открывается. На пороге в свете ярких ламп стоит широкоплечий охранник.

– Чего надо? – спрашивает он, сдёргивая с плеча ружьё.

При виде оружия я забываю все заготовленные слова.

– Ну? – кричит он.

– Я… мне… мне сказали, здесь можно заработать… монетку от гемов и ещё парочку, если с улыбкой. – Я говорю, глотая звуки, как дефы, и смотрю охраннику в лицо. Очень симметричное лицо. Настоящий гем.

– И кто тебе это сказал?

Щёлкает предохранитель. Со всплеском адреналина у меня неожиданно рождается подходящая легенда.

– Я работаю в поместье Харперов. Я прислуживала на балу повешенных в честь хозяйского сына… Там был один джентльмен… Он пригласил меня зайти сюда… сегодня.

– Ах так! Ладно. Как выглядел этот джентльмен? – прищурившись, спрашивает гем.

– Высокий, волосы светлые, волнистые. Он говорил, что у него очень важные родственники. – Я изображаю застенчивую девушку. Всё лучше, чем перепуганную. – Его зовут Говард… кажется.

Охранник поспешно кивает, даже слишком поспешно.

– Говард Стоунбек. Хорошо. Но смотри! Если что – пулю между сисек получишь в момент! – грозно рычит он, уперев ружьё мне в грудь.

– Никаких неприятностей, что вы! – обещаю я.

Он жестом велит мне войти. Я проскальзываю в дом, потирая то место, куда больно ткнуло ружьё. В доме кисло пахнет духами и застарелым потом. Мне чудится, что вот-вот повеет и «ароматом» полуразложившейся птицы. Охранник запирает дверь и ведёт меня по коридору. Барабаны у меня в голове стучат всё громче, лампочки под потолком заливают стены пурпурным светом.

Охранник останавливается и смотрит на ме-ня сверху вниз.

– Говоришь, сам Говард Стоунбек тебя заметил? Думаешь, тебе повезло? В последний раз девчонка, с которой он поразвлёкся, еле живая ушла.

Лицо у меня застывает маской ужаса.

– Слишком поздно, птичка! – смеётся охранник.

Следовать бы канону, делать то, что делала Роза… Летела бы сейчас к свободе, а не дожидалась генетически модифицированного извращенца.

Охранник распахивает дверь в небольшую гостиную. Алые стены, окон нет, под потолком тёмно-вишнёвая лампочка, которая время от времени мигает под бой барабанов. Четыре дефа выстроились у простой белой двери. Я становлюсь в очередь – последней. Все четверо оборачиваются и смотрят на меня. Три девушки и один юноша. В каждом из них есть что-то необычное. У парня от уголков рта к ушам тянутся красные шрамы. Кажется, папа как-то обмолвился о таком – «улыбка Глазго». У одной из девушек всю спину покрывает след от ожога. Её тёмные волосы заколоты на затылке, а платье скроено так, что вся красная обожжённая кожа на спине выставлена напоказ. У другой девушки глаз залеплен кожей, как обрубок сучка на дереве. Она напоминает мне Баббу, и я не могу отвести от неё глаз. Заметив мой взгляд, девушка широко открывает рот, в котором нет языка. Я тут же отворачиваюсь.

Наверное, гемы устали от идеальной красоты, и в этом ужасном месте собирают самые извращённые уродства. А может быть, всё гораздо проще: человечеству необходимы недостатки и несовершенства, потому что без изъянов мы прекратим своё развитие. Однако усталые от совершенства гемы могли бы удовлетвориться чем-то попроще, сросшимися на переносице бровями например.

Девушка передо мной единственная в нашей компании без видимых шрамов. Ей лет пятнадцать, не больше, одета в бежевое платье из мешковины. Её рыжие волосы ниспадают на плечи, как огненный водопад в свете красного фонаря. Она похожа на Кейти, и меня тошнит при одной мысли о том, что с ней сделают гемы.

– В первый раз? – шёпотом спрашивает меня девушка.

Я киваю.

– Что тут будет?

Открывается дверь. С той стороны доносится громкая музыка. Парень со страшной улыбкой входит в комнату, и дверь захлопывается.

– Мы по очереди идём туда, показываем себя, и гемы делают ставки. Называют свою цену. Кто больше даст – тому и достанешься. – Бросив взгляд на мой комбинезон, девушка советует: – Попробуй выглядеть… ну, чтобы понравиться. Если тебя не выберут, дело плохо.

– А что тогда будет?

Янтарные глаза девушки расширяются от страха.

– Пристрелят, если повезёт.

– Нас могут убить?

– Что захотят, то и сделают. Они платят.

Дверь открывается. Девушка с ожогом уходит.

– А если рассказать кому-нибудь? – Что за наивный вопрос. Я будто слышу, как Эш говорит: «Ты что, с другой планеты?»

– Рассказать? Тогда наверняка пристрелят. Никто не поможет. Мы же просто дефы. – Опустив глаза, девушка смущённо признаёт: – Некоторые гемы хорошо платят. Я больше не могу работать в Полях. – Она поднимает руки. Не руки – обрубки, кистей рук нет, только неровные шрамы на культях запястий. – А здесь за уродства доплачивают.

Я снова вижу Нейта на рыночной площади с вытянутыми вперёд руками и безногого парня в бункере за стеклом. Сказать бы этой девушке, что скоро всё будет иначе, что есть люди, готовые помочь ей и таким, как она, но нельзя. Я незаметно проверяю, на месте ли пузырёк со снотворным, и сочувственно улыбаюсь девушке.

– Мне очень жаль, что с тобой так обошлись.

Одноглазая девушка без языка тоже исчезает за дверью.

– Потом моя очередь. – Рыжеволосая делает шаг вперёд.

Я инстинктивно пытаюсь взять её за руку, чтобы немного поддержать, но натыкаюсь лишь на шрамы на запястьях.

– Ничего, я не боюсь. Только бы не достаться тому блондинчику. Говарду Как-его-там.

Значит, Говард Стоунбек здесь. Где же ему быть! Как глупо я наврала охраннику: от страха совсем думать разучилась. Теперь тот гем, который впустил меня, проверит, знает ли меня Говард. Надеюсь, повстанцы займут притон прежде, чем мою ложь здесь раскроют. И я до сих пор не представляю, каким чудом дать гемам снотворное.