Ричард Бэккер - Воин Доброй Удачи [litres]

Один за другим сияющие маги исчезали в клубах пыли, поднимавшейся над ними.

В бурлящих воронках коричневого и черного цветов вспыхивали огни.

Вой, который был таким же громким, как и всегда на таком близком расстоянии от Орды, зазвучал с незнакомыми резонансами, а затем почти совсем затих. Рыцари с удивлением наблюдали за происходящим. Люди, прославившиеся своей храбростью в войнах за объединение, вскрикнули от изумления и ужаса. Все больше и больше чешуйчатых кольчуг звенело на земле.

Воинствующие огни, несмотря ни на что, становились все более частыми и яростными, так что вместе с облаками пыли, прилипшими к земле, казалось, что сама молния ходит по длинному краю мира. Вой затих, и в течение нескольких ударов сердца были слышны лишь таинственные крики в промежутках между свистом ветра – это были маги. Затем люди услышали другой звук, мрачный и медленно нарастающий, хор, нагроможденный на нечеловеческие вопли и становящийся все громче и громче, пока лошади не встали на дыбы, а люди не затрясли головами, как измученные мухами собаки. Пока сам воздух не начал колоть им уши…

Визги. Нечеловеческие визги.

Гордые и упрямые рыцари Инвиши уставились на происходящее и мгновенно поняли, что их король-генерал ошибся, что его план катастрофически провалился. В течение нескольких месяцев они следили за Ордой, наблюдая, как грозовой фронт пыли меняет цвет в соответствии с почвой у них под ногами и меняет форму в зависимости от силы и направления ветра. Много раз они видели, как пыльные извивающиеся ленты срывались с земли и устремлялись к ним, подобно клубящемуся дыму, и всегда радовались перспективе напасть на изолированные кланы. Но теперь они видели сотни таких лент, мчащихся к ним – тысячи лент пыли, распускающихся в высокие облака грязи.

Не отступая далеко в толпе своих товарищей перед наступающими магами, шранки бежали на юг…

– Скачите! – проревел сквозь эту какофонию принц Чарапата. – Скачите, спасая свои жизни!

По какой-то причине Сорвил всегда глубоко вздыхал перед перемещением, как если бы ему предстояло погрузиться в холодную воду. Независимо от того, сколько раз он уже перемещался в пространстве, какая-то часть его сознания всегда испытывала это в самый первый раз. Рука Сервы крепко обвилась вокруг его закованной в броню талии, голова превратилась в чашу, наполненную поющим светом, а затем последовал рывок, одновременно достаточно сильный, чтобы выбить кровь из его тела, и такой же мягкий, как разрыв мокрой ткани…

Шаг через иллюзию пространства… прыжок.

Но что-то пошло не так. Мысли слишком тупо ворочались в голове, слова путались на слишком усталом языке. Сорвила охватило неприятное ощущение, что он прибыл на новое место не весь, как будто его внутренности следовали за мягкой оболочкой его тела.

Он упал на колени на гребне холма, который всего несколько мгновений назад был лишь неясным силуэтом на западном горизонте. Он чувствовал себя бочкой, в которой что-то хлюпало.

И Моэнгхус, и Серва тоже жаловались, хотя им, казалось, было не настолько неуютно, как ему. Но ему, по крайней мере, не пришлось испытывать унижение, вызванное рвотой, у них на глазах.

Все согласились, что стоит поспать.

Так началась вторая великая атака Орды на Великую Ордалию. Подобно тому как хлыст передает силу руки от рукоятки до кончика, так и поток тех, кто был пойман в ловушку напротив реки Ирши, распространился по всей Орде, от тех, кто скопился у берегов Нелеоста, до множества шранков, зацепившихся за фланги Умрапатуры. В суровом свете дня они бежали, бесчисленные, обезумевшие от голода, злобного и мерзкого, как визжащий мор.

Умрапатура, находившийся на наблюдательном пункте в Ирсулоре, был одним из первых, кто понял, что что-то не так. Слишком долго рев Орды, лишенный своего резонанса из-за расстояния, звучал, как бесконечный предсмертный хрип. Когда звук прекратился, он и тысячи других людей подняли неровный крик радости, зная, что маги начали пожинать свою колдовскую жатву. Но новый звук, который пришел на смену реву, – более пронзительный, как флейта зимних ветров, – не прекращался. Он становился все выше и выше, пока люди не начали хлопать себя по ушам. А Сасал Умрапатура III, первый король-верующий Нильнамеша, посмотрел на пыль, покрывавшую горизонт, и понял, что ошибся.

Он стал выкрикивать предупреждения и инструкции. Рога заревели на фоне раскатов грома.

На расколотой равнине только самые безрассудные вельможи повели своих рыцарей против шранков, как и было запланировано. Несомненно, большинство из них, как Чарапата, понимали, что что-то не так, но многие слишком долго медлили в нерешительности и поэтому были быстро захвачены врасплох. Остальные же оказались в бешеной, отчаянной скачке.

Укрывшись в своем глубоком строю, пехотинцы с затаенным ужасом наблюдали, как больше пятнадцати тысяч всадников, флотских стрелков и тяжеловесных рыцарей рассыпались по пустыне, бросая щиты и разрезая седельные вьюки, хлеща до крови по крупам своих визжащих пони. Горы вздымающейся пыли клубились позади них – как будто сами границы мира рушились в погоне.

Они наблюдали, как отряд мчится за отрядом, растянутые в паническом бегстве, охваченные буйной гибелью. Сквозь низкие полосы пыли они мельком увидели тощие, злобные и неисчислимые тени. Стрелки, как и король Урмкатхи со своим гиргашским флотом, добрались до разрушенного города в полном порядке. Но других, особенно тяжеловооруженных нильнамешских рыцарей, затянули под себя массы шранков. Более сообразительные командиры прекратили бегство и выстроили своих людей, которые задержались в сражении, в оборонительные порядки. Очаги безумного порядка поглотил бормочущий хаос, рыцари кричали и рубили, утыканные стрелами, их позиции растворялись, как яркая соль в гнилой воде. Массар аб Каскамандри, младший брат Разбойника-фанайяла, прославившийся тем, что отрезал себе мочку уха, чтобы продемонстрировать свою решимость присоединиться к Ордалии, а не оставаться номинальным правителем в Ненсифоне, был убит копьем с железным наконечником меньше чем в ста шагах от насыпей Ирсулора. Принц Чарапата и его безоружные рыцари тем временем снова и снова оказывались отброшенными на запад в своих попытках добраться до осажденного короля. Его военачальникам пришлось сдерживать принца, таким сильным было его горе.

Король Умрапатура смотрел, как мир и небо исчезают за завесой Орды. Воздух гудел от визга, пока он не перестал слышать собственные заунывные команды.

Орда приближалась к Ирсулору, и он был всего лишь островом в ревущем море.

Все это время маги продолжали идти по небу на север, вспарывая и сжигая затененную землю. Они уже знали, что один из них, Кариндусу, допустил ошибку, возможно катастрофическую, но у них не было никаких средств для передачи какой-либо альтернативной стратегии – они едва могли видеть друг друга в таком состоянии. В конце концов наиболее решительные из них отказались от своего курса на север, а другие последовали за ними, образуя разбитые когорты, чей обратный путь был отмечен огнем и светом. Некоторые терялись в пыли и никак не могли найти дорогу в Ирсулор, а несколько глупцов продолжили двигаться прежней дорогой, ничего не замечая, и не поворачивали назад, пока не миновали северный край пылевых облаков.