Макс Мах - Черная луна [litres]

Впрочем, другая она была с Гердой не согласна.

– Не все ли тебе равно ? – спрашивала она, появляясь ночью в изножье койки, на которой спала Герда. – Здесь, там, ночью или днем? Если любишь и хочешь его, сделай это! Не тяни, а то останешься с носом!

Но Герде было отнюдь не все равно. Она хотела, чтобы все у нее было правильно и красиво. Ночь, зажженные свечи, просторная кровать под шелковым балдахином, белоснежное белье… По такому случаю она могла даже пренебречь своим целомудрием и лечь в постель совершенно нагой… Это бы смотрелось красиво, как на картинах великих мастеров.

– Дура ! – констатировала другая Герда . – Носишься со своей невинностью, как с писаной торбой. Один стыд !

Между тем путешествие продолжалось. Погода стояла прекрасная, дул попутный ветер, и корабли шли под всеми парусами. Так что расстояние до Ароны пролетели и в самом деле как ветер, всего за четыре дня. В порт вошли в полдень, но сгружаться на берег не стали, так как генерал-адмирал спешил выполнить приказ императора и доставить к нему княгиню как можно скорее. Поэтому стоянка в Ароне должна была продлиться всего два дня и переезжать в город на такой короткий срок герцог Мунк не рекомендовал. Соответственно, нравится это кому-то или нет, все остались на борту корабля. Именно эту тему и обсуждали в кают-компании, ставшей центром сосредоточения малого двора, когда офицер для поручений пригласил Герду пройти в адмиральский салон для личной беседы с генерал-адмиралом.

– Ой-ой , – покачала головой другая Герда . – Кажется, у нас неприятности .

– Похоже на то , – согласилась Герда и не ошиблась.

– Сударыня, – герцог был сама вежливость, но от его сдержанности, как от оскомины, сводило челюсти, – могу я узнать ваше настоящее имя?

– Агнесса де Фиен, милорд.

– То есть свое настоящее имя вы мне не назовете?

– Я вам его уже назвала, – безмятежно улыбнулась Герда, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

– Я бы вам поверил, сударыня, если бы не был тем самым человеком, который подписал контракт с госпожой Мишлин Рэ. Поэтому я знаю, кто вы такая на самом деле. И скажу вам без обиняков, кем бы вы ни были по происхождению, вы неподходящая компания для княгини де Ла Тремуй. Поэтому дальше вы с нами путешествовать не будете. Здесь, в Ароне, наши пути расходятся. Вашей работодательнице я, разумеется, сообщу о том, что вы великолепно справились с порученной вам миссией. Но на этом всё, госпожа де Фиен. Сейчас мои офицеры проводят вас на пирс. Ваши вещи уже ожидают вас там.

Первым побуждением Герды было убить гада. Но это вряд ли изменило бы ее судьбу. Генерал-адмирал выполняет приказ императора.

– Могу я попрощаться с ее светлостью? – спросила она ровным голосом.

– Думаю, это излишне, – дернул губой герцог. – Долгие проводы, лишние слезы.

– Понимаю, – кивнула Герда. – Но могу я хотя бы переговорить с графом де Валеном?

– Граф здесь не главный.

– Понимаю. Но я не собираюсь просить его об изменении вашего решения. Я просто хочу с ним поговорить. Все-таки мы вместе проехали едва ли не через полмира.

– Не думаю, что это хорошая идея, – с благожелательной улыбкой снова отказал ей герцог. – Не знаю, какие обещания он вам дал, сударыня, но я хорошо знаком с человеком, чья дочь помолвлена с графом де Валеном. Надеюсь, вы меня понимаете.

Теперь Герда захотела сжечь этот проклятый корабль и, вообще, спалить всю имперскую эскадру. Наверное, со всей эскадрой у нее ничего бы ни вышло – слишком много больших кораблей и слишком много воды вокруг, – но уж поджечь флагманский корабль генерал-адмирала она бы точно смогла. Другое дело, зачем? Сейчас, когда ее вышвыривали со службы у княгини, ей только того и не хватало, чтобы за ней начали охотиться все кому не лень. Так что на этот раз здравомыслие ее не покинуло, и Герда не стала делать глупостей.

– Что ж, – сказала она, вставая, – так, значит, так. Могу я взять из каюты свой плащ?

– Все, что принадлежит лично вам , сударыня, – подчеркнул герцог интонацией слово «вам», – уже находится на пирсе.

– Отлично! – улыбнулась Герда, не желавшая дать слабину в присутствии этого человека. – Да, кстати, – добавила, уже стоя в дверях, – маленькое пророчество на прощание, господин герцог. Когда мы увидимся в следующий раз, а мы наверняка увидимся, вы будете передо мной извиняться, но прощения не получите.

Откуда взялись эти слова? Они вдруг возникли в ее голове, словно всегда там были и лишь ждали времени, чтобы прозвучать вслух.

– Я переживу, – усмехнулся в ответ герцог.

– Возможно, – улыбнулась Герда и пошла прочь, сопровождаемая двумя офицерами, которых она могла бы убить буквально голыми руками.

На пирсе ее ожидали три ее сундука и ее теперь уже бывшая служанка с плащом Герды в руках.

– Извините, госпожа, но мне не позволили уложить все ваши платья и украшения.

– Не переживай! – улыбнулась Герда, принимая у девушки свой плащ. – Ты ни в чем не виновата. Просто так сошлись звезды. Счастливо оставаться, – добавила, сообразив, что кое-что генерал-адмирал все-таки не учел. – И, знаешь, что, сделай мне одно последнее одолжение. Передай через горничную ее светлости, что я остановилась в гостинице «Петух и море»…

Если честно, Герда не знала, что ударило ее больнее. То, как ее вышвырнули с корабля, или то, что ее в очередной раз ограбили. Сначала в доме барона Геммы, потом в Коллегиуме, а теперь вот на службе у императора.

«Эти люди настолько мелочны, что даже отправить в отставку по-человечески не могут!»

Ей не было жаль ни платьев, ни драгоценностей. Легко пришло, легко и уйдет. Она ведь ничего у Шарлотты никогда не просила – довольствовалась тем, что есть, – та ей сама все дарила. От чистого сердца. По дружбе. Просто потому что хотела подарить. Жаль было, что доброту и щедрость одного человека так походя испоганил другой человек. И еще немного обидно было, что вместе с украшениями, которые покупала ей Шарлотта, этот самоуверенный говнюк генерал-адмирал украл у Герды ее собственный сапфировый гарнитур. Но и это не беда. Бог с ним, с гарнитуром. Все равно ведь некуда надеть. Но то, как с ней поступили, было настолько отвратительно, что у Герды просто не было слов.

Она легко могла понять генерал-адмирала и стоящего за ним императора Кассия. Их мотивы были прозрачны и даже заслуживали уважения, – поскольку они заботились о репутации Шарлотты, – но то, как все это было проделано, заставляло Герду скрежетать зубами.

«Ну, ничего! – думала она, меряя шагами свою комнату в гостинице. – Дайте срок, господа. Я пролью столько крови, что те, кого я не убью, в ней просто захлебнутся!»