Катарина Херцог - Фэй. Сердце из лавы и света [litres]

– Можно туда съездить. Там выставлены старые летописи. Мы можем что-нибудь найти, – он снова завел лодку.

Мы! Он сказал мы ! В животе сразу стало тепло и спокойно.

– Почему киты все-таки приплыли сюда? Если они почуяли опасность, то я не понимаю, почему.

Я заметила, как грудь Арона тяжело поднималась и опускалась.

– Мои родители и младший брат утонули на лодке.

– Я не знала. Как это произошло?

– Рыбак нашел их перевернутую лодку в море. В тот день море было очень спокойным. Люди подозревали, что лодку перевернул кит. В нескольких километрах была видна целая стая. С тех пор я ненавижу этих тварей. И, честно говоря, если бы знал, что киты появятся в лагуне, никогда бы не приехал сюда.

– А тебе вообще нормально кататься на лодке после такого? – Не думаю, что в такой ситуации я бы с легкостью поплыла куда-либо.

– Нет, мой отец всегда брал меня с собой на рыбалку. Мне было всего пять, но мои самые теплые воспоминания о нем связаны с морем.

– А где ты был, когда это произошло?

– Дома. У меня поднялась температура. Я до сих пор помню, как был разочарован, потому что мне пришлось остаться с нашим соседом, а я так ждал этой поездки. Были моменты, когда мне очень хотелось, чтобы в тот день я был там, – добавил он так тихо, что я еле разобрала его слова.

– Не говори так, – я подошла ближе и взяла его за руку. – Я рада, что тебя тогда не было в лодке, иначе я никогда бы не встретила тебя.

Движение против строительства гостиницы не остановилось. Как и прежде, повсюду были вывески с надписями: «Хватит строить отели!» и «Спасите маленьких людей!». Ресторанчик теперь даже предлагал суп в знак протеста.

В отличие от газетного архива, хроники, о которых говорил Арон, еще не были оцифрованы. Поэтому мы притворились, что они нужны нам для подготовки к школьному экзамену, и полненькая женщина с красными волосами, оплакивавшая кражу молотка несколько дней назад, все-таки позволила нам посмотреть их.

Мимо моделей кораблей, манекенов в исландских костюмах, бронзовых фигур и обширной выставки, посвященной извержению вулкана в 2010 году, она проводила нас в комнату с низким потолком, в которой находилась стеклянная витрина. В ней лежало несколько книг. Некоторые из них явно были старыми: они выглядели так, будто вот-вот развалятся.

– Особенную ценность представляют старые летописи. Их можно смотреть только в моем присутствии, – сказала женщина. – Всего несколько дней назад был украден один из наших самых ценных экспонатов.

– Я знаю. Мы с подругой как раз шли мимо, когда вы разговаривали с полицейским. Полиция что-нибудь выяснила? – спросила я.

Она печально покачала головой.

– Молот бесследно исчез. О чем конкретно вы пишете реферат? Мне нужна эта информация, чтобы подобрать подходящую книгу.

– О бузинном дереве, которое собираются срубить в Киркьювике, – сказала я. – Вы знаете, когда оно впервые было упомянуто в письменных источниках?

– Так, это должно быть в первом томе. Он датируется четырнадцатым веком, – женщина осторожно вынула из витрины одну из книг и сдвинула очки на нос. Она открыла его острыми пальцами и перевернула страницы. – Здесь что-то говорится о дереве, – она указала на место на пожелтевшей бумаге. Почерк автора был старомодным, витиеватым, и мне было трудно разобрать, что там написано.

– Раньше поляна была известным местом. Народные собрания и судебные заседания проводились рядом с деревом.

Должно быть, это было другое дерево. Даже если Мария утверждала, что бузине уже несколько сотен лет – все равно это невозможно. Дерево не могло расти столько времени. Но я бы никогда не осмелилась сообщить об этом женщине. Обладая харизмой строгого учителя, она перелистывала тома, иногда указывая на отрывки текста, где упоминалось дерево. При нем устраивались свадьбы, заключались союзы, и несколько десятилетий оно даже служило виселицей. Я почувствовала, как Арон нетерпеливо проверяет свой мобильный.

Со временем дерево в летописях упоминалось все реже и реже. Последняя запись в новой книге с желтой обложкой была о собрании совета, на котором было решено срубить бузину.

– Какой позор. Бузина так много пережила, – фиолетово-голубые глаза женщины смотрели на Арона поверх очков. – А теперь его хотят вырубить, потому что твой дядя собрался построить там отель, который вовсе никому не нужен.

– Ну, родственников не выбирают, – сказал Арон, но он избегал ее взгляда, и я могла сказать точно, что его задел этот упрек.

– Да, в этом ты прав. Моя сестра хочет устроиться туда горничной, – женщина стала немного мягче. – Есть ли среди записей что-нибудь, что вы могли бы использовать?

Арон покачал головой.

– Нет, реферат должен касаться легенд и мифов, в которых речь идет о дереве.

– Тогда вам нужно идти в библиотеку.

– Мы там уже были, – разочарованно ответила я.

По пути к выходу, заглянув в соседнюю комнату, я заметила пустую витрину. На ее верхней части было идеально круглое отверстие с острой кромкой.

– Молот Тора был здесь? – спросила я работницу музея.

Она кивнула.

– Витрина довольно маленькая. Я думала, что молот намного больше.

– Его древко очень короткое, потому что кузнец-гном в то время пытался отмахнуться от мухи и в мгновение выпустил древко из рук, – вздохнула она. Женщина все еще переживала утрату.

Когда мы с Ароном почти подошли к выходу, он показал мне на рисунок в рамке, который висел справа над дверью старой церкви. На нем было изображено дерево.

– Выглядит точь-в-точь как наша бузина.

И в самом деле! Поскольку ствол дерева еще не был таким слабым, а гордо тянулся к небу, а ветви были покрыты листвой, я сначала узнала бузину только по надписи, сложенной каллиграфическими буквами под рисунком. Но мне сразу бросился в глаза выступ в стволе, внутри которого был камень из лавы. Он был в форме сердца и висел на цепочке. У меня перехватило дыхание! Почему Гюнтер не упомянул об этом? Тогда бы у нас было больше времени!

– Что такое? – спросил Арон.

Я недоверчиво подошла к рисунку. Он был немного блеклым, но сомнений не было. Это сердце было не чем иным, как… маминым кулоном!

– Сердце! Драгоценный камень, который всегда носит моя мама. Может, он и есть сердце! – взволнованно воскликнула я.

– Ты уверена?

– Нет. Но в этом что-то есть. Смотри, в наш дом вломились, а нас с мамой пытались ограбить. Тот парень схватил ее за кулон.