Мара Вульф - Сестра звёзд [litres]

Эзра замедлил шаг и снова поймал мою ладонь. Теперь мы шли рука об руку рядом друг с другом, словно на прогулке. Стены замерцали. Потом они пропали, а вместо них справа и слева выросла живая изгородь из барбариса. Алые ягоды сверкали среди колючих ветвей как драгоценные камни. Смотрелось это невероятно красиво и устрашающе одновременно.

– Рассказывай дальше, – тихо велел Эзра. – Пожалуйста, постарайся не слишком сильно удивляться. Тут все не по-настоящему. Ничто из этого нереально.

– Керидвен варила зелье год и один день. Его следовало постоянно помешивать. – Голос дрогнул, когда мне в лицо подул ветерок. Он состоял из чистой магии. – Но однажды ей понадобилось собрать новые травы, и она попросила своего помощника Гвиона мешать зелье. Но строго-настрого запретила его пробовать. – На противоположной стороне кустарника раздался шорох, и я вздрогнула.

– Не обращай внимания, – приказал Эзра. – Он просто ждет. – Его большой палец нежно поглаживал тыльную сторону моей ладони. – Гламоргану нравятся эти старые истории.

– Ты говоришь о лабиринте так, будто он на самом деле живой.

– Так и есть, – заверил он. – Живее, чем мы оба когда-либо сможем быть.

Он обвил рукой мою талию и дернул меня назад, когда изгородь растворилась, а у наших ног образовалась трещина, открывающая вид на бесконечную темноту. Теперь мы стояли на плоской поверхности, а из глубины до нас доносился зловещий стон.

– Что это? – спросила я, пытаясь совладать со своим голосом. И тут же вцепилась в Эзру.

– Каэр Арианрод, – взволнованно произнес он. – Дворец Арианы. Колдуньи.

– Не называй ее так, – сказала я. – Она такая же богиня, как Бригида, Керидвен и Морриган. Ее изгнали, так как собственный брат обвинил ее в черном колдовстве. И все из-за того, что он не смог смириться, что ее сила превосходила его. Он отнял у нее сына. Значит, ее дворец находится под землей?

– Туда она сбежала, – ответил Эзра. – Видишь серебряные нити, которые поднимаются по стенам?

Кивнув, я посмотрела на тонкие, как паутинка, полосы, освещавшие тьму.

– Она столетиями плетет там свои нити. Так она приглашает тебя к себе.

– И я обязана принять ее приглашение? – Никогда не шагнула бы в эту бездну, но одна из нитей уже ползла ко мне.

– Не сегодня. Ариана терпелива. Она научилась ждать. Но она потребует от тебя визит. Все-таки она богиня.

– Ты уже был у нее?

– Нет. Она никогда не впустила бы в свой дворец мужчину. Мужчины всегда только предавали ее и использовали в собственных целях. Идем дальше. Ты должна пересказать историю до конца. – Он повел меня вдоль края впадины, которая медленно закрывалась.

– Гвион обжегся парой капель брызнувшего зелья. Не задумываясь, он сунул пальцы в рот, чтобы унять боль, – продолжила я. – Таким образом вся сила зелья передалась ему, а сыну богини уже ничего не осталось. Неожиданно Гвион услышал все, что происходило в мире, и постиг все тайны настоящего и будущего.

Я подняла глаза на Эзру, который слушал меня и в то же время оглядывался вокруг. Заросли вернулись, а разлом закрылся. В этот раз живая изгородь была из зеленой бирючины, на которой пробивались первые свежие листочки, как будто недавно наступила весна.

Мы снова и снова сворачивали в другие коридоры. И внезапно услышали негромкий смех, а за ним – звук, похожий на журчание ручья.

– Мы когда-нибудь отсюда выберемся? – спросила я.

– Это уже зависит не от нас. Керидвен распоряжается нашей судьбой. Мы бросили ей вызов. Как заканчивается история? – настаивал он, хотя знал концовку.

– Гвион понимал, как рассердится богиня, поскольку весь ее труд оказался напрасным. Он заплакал, не представляя, что делать. Но с теми несколькими каплями он получил и дар перевоплощения, поэтому обернулся зайцем. Богиня сама преследовала его в облике борзой. Гвион превратился в форель, а богиня – в выдру. Он стал воробьем, а она – ястребом. Неважно, какую личину он принимал, богиня обращалась в более быстрое или сильное животное. В конце концов он превратился в зернышко, надеясь, что богиня его не найдет. Но, разумеется, она стала курицей и склевала его. Вскоре после этого Керидвен забеременела и через девять месяцев родила сына.

– Она родила его и бросила, – тихо добавил Эзра. – От матери и отца он унаследовал дар смены облика и так стал первым демоном.

Лабиринт опять изменился. Я прижалась к Эзре, когда кусты бирючины пропали, а на их месте возникли бесконечно высокие стеклянные стены. Сквозь сверкающее стекло я смогла заглянуть в помещение за ним. Залы, забитые книгами. Затем залы, забитые сокровищами. Золото и драгоценные камни были сложены громадными горами. Взглянув наверх, я смотрела на пролеты винтовых лестниц. Там тоже обнаружились коридоры с бесчисленными дверями.

– Что все это такое? – спросила я, боясь вздохнуть, пока мы проходили мимо зала, полного кубков. Роскошные бокалы для питья соседствовали с невзрачными чашами.

– Все бесполезные предметы, которые Артур приказал своим рыцарям собрать, потому что надеялся, что они найдут Грааль.

– Как они сюда попали?

– Не знаю. Об этом я могу только догадываться.

– И? Какие у тебя догадки?

– Думаю… – Он остановился. – Думаю, Артур мечтал избавиться от своего наследия, если выпьет из Грааля.

– Его наследие. Он сын Игрэйн и Утера Пендрагона. С чего бы ему от этого избавляться?

– Утер Пендрагон был наполовину демоном, ту же кровь унаследовал и Артур. То, к чему он испытывал глубочайшее отвращение.

Я затаила дыхание.

– Этого я не знала.

– Конечно, нет. Это не тот факт, который он хотел бы предать огласке. Об этом было известно его жене Гвиневре и, разумеется, Ланселоту, его лучшему другу.

И мужчине, любившему жену Артура. У Ланселота и Гвиневры так же не случилось хеппи-энда, как и у Мерлина с Вивианой.

– Артур так и не отыскал настоящий Грааль, верно?

Эзра покачал головой.

– Нет, не отыскал. Вместо этого он и его рыцари сражались с демонами. Мне кажется, он старался истребить их всех до единого, потому что не мог убить ту часть, что жила внутри него.

– А если бы он нашел Грааль, то сумел бы уничтожить в себе все демоническое? – скептично переспросила я.

Эзра задумался и целеустремленно повел меня вперед.

– Отец Артура, Утер Пендрагон, в своем демоническом обличье перевоплощался в пятиглавого дракона. Полагаю, от подобного наследия так легко не отделаться. Даже при помощи магического кубка.

– А Артур? Какую форму принимал он?

– Не осталось никаких свидетельств. Он устранил все, что намекало на его изъян. Не желал, чтобы его запомнили таким. По этой же причине он обратился в христианскую веру и не зачал ребенка с Гвиневрой. Хотел, чтобы его род оборвался.