Соман Чайнани - Школа Добра и Зла. Принцесса или ведьма

– Ты знаешь, что сейчас я тебя поцелую?

Обе девочки одновременно ахнули.

Яркий лунный свет, отразившийся от воды ручья, освещал синюю и розовую лисьи мордочки. Агата закрыла глаза и попрощалась с этим кошмарным миром. Софи тоже закрыла глаза и почувствовала тёплое, сладкое дыхание Тедроса, его нежный рот уже почти коснулся её губ…

– Но нам не надо так спешить, – Софи отстранилась.

Тараканьи глаза Агаты широко распахнулись.

– Да. Конечно. Очевидно, – пробормотал Тедрос. – Я, э-э-э, провожу тебя до твоего туннеля.

Они шли обратно в тишине, малиновый хвост Софи обернулся вокруг хвоста принца. Тедрос посмотрел на неё и решил улыбнуться. Агата смотрела на них, всё сильнее багровея. А когда принц наконец исчез в своём туннеле, она прыгнула Софи на нос.

– Ты что творишь ?

Софи не ответила.

– Почему ты его не поцеловала?

Софи промолчала.

Агата крепко схватилась лапками за нос Софи.

– Беги за ним! Сейчас же! Мы не сможем вернуться домой, пока ты не поцелуешь…

Софи смахнула Агату с морды и исчезла в тёмном туннеле.

Агата, упав на спину на тёмные листья и отчаянно стараясь перевернуться, наконец всё поняла.

Поцелуй не состоялся и не состоится никогда.

Софи не собирается возвращаться домой.

Никогда.

Преподаватели школы Добра и Зла за годы работы повидали всякого.

Ученики, с трудом избегавшие отчисления на первом курсе, становились богаче королей. Старосты классов к третьему курсу проваливались и становились голубями или осами. Учителя видели розыгрыши, протесты и налёты, поцелуи, клятвы и слушали любовные песни.

Но они ещё никогда не видели, чтобы всегдашник и никогдашница на обеде держались за руки.

– Ты уверен, что у меня не будет проблем? – спросила Софи, замечая сердитые взгляды с балконов.

– Если ты достаточно хороша для меня, то будешь достаточно хороша и для корзины с едой, – сказал Тедрос, проталкивая её вперёд.

– Пожалуй, им нужно к этому привыкнуть, – вздохнула Софи. – Я не хочу проблем на балу.

Тедрос крепко сжал её руку. Софи густо покраснела.

– Ох… После прошлой ночи я просто подумала…

– Мальчики из школы Добра поклялись не приглашать никого до Вечера Талантов, – сказал Тедрос, поправляя воротник. – Эспада сказал, что нужно дождаться церемонии коронации, которая проводится за день до бала.

– За день до бала? – ахнула Софи. – Но как же нам тогда подобрать одежду, продумать выход, и…

– Именно поэтому мы даём клятву. – Тедрос взял у зеленоволосой нимфы плетёную корзинку (сегодня в ней лежали сэндвичи с бараниной, кускус с шафраном и миндальный мусс), затем добавил: – И ещё одну для дамы.

Нимфа, проигнорировав Софи, протянула корзину следующему всегдашнику. Тедрос схватился за ручку.

– Я сказал «ещё одну для дамы ».

Нимфа потянула корзинку на себя.

– Да ладно, баранину всё равно трудно переварить… – нервно проговорила Софи.

Но принц держался за корзинку до тех пор, пока нимфа не отпустила её, что-то недовольно проворчав. Тедрос протянул корзинку Софи.

– Как ты уже сказала, пусть привыкают.

Она широко раскрыла глаза.

– Ты… пригласишь меня?

– Ты такая красивая, когда чего-то хочешь.

Софи коснулась его.

– Обещай мне, – едва слышно прошептала она. – Обещай мне, что пригласишь меня на бал.

Тедрос посмотрел на мягкие руки, державшиеся за его рубашку.

– Хорошо, – наконец выдохнул он. – Обещаю. Но если ты расскажешь хоть кому-нибудь, я суну тебе змею за корсаж.

Софи громко пискнула и бросилась в его объятия. Всё-таки она сможет всё распланировать заранее!

Всегдашник номер один и никогдашница номер один, которые в сказках должны быть злейшими врагами и телом, и душой, сидели, держась за руки, под раскидистым дубом. Тедрос вдруг заметил, что чуть ли не все всегдашники сердито смотрят на него, поражённые его предательством. И никогдашники, которым Софи несколько недель вещала о Злодейской гордости, чувствовали себя преданными.

Софи и Тедрос ели сэндвичи.

– Ведьма всё ещё заразна? – быстро спросил Тедрос. – Сегодня первый день после её отсутствия на занятиях.

Софи посмотрела на Агату. Она стояла, опершись о дерево, и смотрела прямо на Софи.

– Ну, мы не то что много разговариваем.

– Присосалась к тебе, как пиявка, да? Думает, что её мозги дополняют твою красоту. Спорим, она даже не знает, что у тебя есть и то, и другое?

Софи сглотнула.

– Это правда.

– Но одно я могу сказать точно. Больше я эту ведьму на классных заданиях не выберу.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что, раз уж я нашёл свою принцессу, то больше её не отпущу, – сказал принц, заглядывая ей в глаза.

Софи вдруг погрустнела.

– Даже если поцелуя придётся ждать целую жизнь? – спросила она, обращаясь скорее к себе.

– Даже если поцелуя придётся ждать целую жизнь, – ответил Тедрос и взял её за руку, потом склонил голову. – Полагаю, это гипотетический вопрос?

Софи засмеялась и едва успела уткнуться ему в плечо, чтобы скрыть слёзы. Когда-нибудь она всё объяснит. Когда они уже будут достаточно сильно любить друг друга.

С балконов обеих школ учителя смотрели на голубков, воркующих внизу. Затем профессора обеих школ мрачно переглянулись и вернулись в свои покои.

Сидя в прохладной тени, Агата тоже размышляла. Как и учителя, она знала, что этот роман обречён. Кое-что стояло на его пути. Кое-что, о чём Софи забыла.

Испытание Сказкой.

– Победа в Испытании Сказкой – одна из величайших почестей в школе Добра и Зла, – объявил Поллукс; его голова снова вернулась на законное место рядом с Кастором на огромном собачьем теле. Вместе с пятнадцатью лидерами лесных отрядов Поллукс разглядывал учеников, собравшихся после завтрака в Театре Сказок.

– Раз в год мы отправляем наших лучших всегдашников и никогдашников на ночь в Синий лес, чтобы увидеть, кто продержится до утра. Чтобы победить, ученик должен пережить и смертельные ловушки Директора школы, и атаки соперников. Последний оставшийся всегдашник или никогдашник на заре объявляется победителем и получает дополнительно пять первых мест. – Поллукс заносчиво задрал нос. – Как вы знаете, Добро победило в последних двухстах Испытаниях…

Ученики школы Добра тут же начали скандировать:

– ДОБРО РУЛИТ! ДОБРО РУЛИТ! ДОБРО…

– …СБОРИЩЕ ГЛУПЫХ, ВЫСОКОМЕРНЫХ ДУРАКОВ! – прогремел Кастор, и всегдашники тут же замолчали.