Николас Смит - Hell Divers. Адские ныряльщики

– И все? – возмутилась женщина, протягивая пакет. – Но ведь этого даже на день не хватит!

Девочка перехватила взгляд Тина, и он отвернулся. Ему было стыдно. Как и Лейла, он был ребенком привилегированных родителей. Они оба не знали, что такое настоящий голод или каково жить с уродством и болью. Он всегда ложился спать сытым, а этим людям приходилось драться за объедки. Куда ни посмотри, повсюду впалые щеки и отчаявшиеся глаза.

– Идем, – сказал Тин.

Лейла схватила его за руку, они пошли дальше, влились в поток пешеходов и дошли до базара.

– У кого будем покупать? – спросил он.

Лейла покачала головой.

– Не знаю. Мама сказала, что какой-то торговец лапшой продает печенье по три кредита за штуку.

– Спорим, я знаю, кого она имела в виду?

Когда они проходили мимо, продавцы на все лады расхваливали свой товар. Некоторые покупатели останавливались и предлагали в обмен мыло или что-нибудь, сделанное своими руками. Тин их не замечал, пока не увидел женщину из очереди за пайками и двух ее девочек.

Та, у которой над глазом была опухоль, тянула мать за рукав и ныла:

– Мам, я хочу есть…

Женщина не ответила и лишь подтолкнула детей к какой-то палатке. Потом сунула руку в пакет, протянула торговцу картофелину и получила взамен небольшой пакет. Тин остановился, ладонь Лейлы выскользнула из его руки. При нем и раньше меняли пайки на наркотики, но он впервые видел, чтобы это делала мать.

– Что случилось? – спросила Лейла.

Тин не ответил. Увидев на палатке нарисованного дракона, он подошел и постучал по прилавку. Хозяин повернулся и оглядел толпу.

– Я здесь, внизу, – сказал Тин и еще раз стукнул по стойке.

Дом опустил глаза и улыбнулся.

– А, Тин. Рад видеть тебя, дружок. Я как раз собрался закрывать, скоро свет погасят. А вам, ребята, разве не пора уже лежать в кроватке?

– Мы тут мимо проходили, – ответил Тин, положил руки на прилавок и перешел на шепот, – но случайно услышали, что у вас может быть печенье.

– Услышали, говоришь?

Тин кивнул.

– Печенье у меня и правда было, – ответил Дом, – но быстро закончилось.

– Ну что ж, тогда, наверное, зайдем в другой раз, – вздохнул Тин.

– Погоди, – сказал Дом.

Затем скрылся в своей коморке и тут же вернулся, держа что-то в каждом кулаке.

– Может, что-то еще осталось, но вам придется сыграть со мной.

Лейла подошла ближе и внимательно посмотрела на его руки.

– Я выбираю…

– Выбирай с умом, – улыбнулся Дом.

– В левой руке.

Но когда он уже собрался раскрыть ладонь, она тряхнула головой и сказала:

– Ой, нет, в правой.

Дом раскрыл правую ладонь, и в ней оказались два треугольных печенья.

– Сколько? – спросила она.

Он бросил быстрый взгляд через плечо и сунул ей печенье.

– Бесплатно, только жене моей ничего не говорите.

Тин поднял бровь и посмотрел на Дома. Бесплатно никто никому ничего не давал. Это слово почти утратило свое значение.

– Вы уверены? – спросила Лейла.

– Да. А теперь берите скорее, пока она не вернулась.

– Спасибо!

Девочка взяла еще теплое печенье и протянула одно Тину.

– Дом, вы лучше всех! – улыбнулся Тин.

– Берегите себя! – крикнул Дом им вслед.

Лейла подтолкнула Тима в угол, где стояла дюжина столов.

– Может, здесь сядем? – спросила она и взяла стулья у стола, за которым сидела женщина с маленьким мальчиком.

На них была такая же старая одежда коричневого цвета, что и на других обитателях нижних палуб. На столе перед ними стояла пустая миска. Мальчика давно не умывали, его волосы торчали в разные стороны. Тин чувствовал, как от него воняет.

– Давай же, – сказала Лейла, – я есть хочу!

– Может, и правда пора домой?

Она закатила глаза.

– У нас еще полно времени. Посмотри, здесь полно народу.

Тин неохотно сел рядом с ней и посмотрел на мать с сыном. Она перехватила его взгляд и быстро отвернулась.

– Это не обычное печенье, – произнес Тин. – Там внутри предсказание судьбы. Ну же, разломай свое.

Лейла удивилась и разломила печенье пополам. Мальчишка за другим столом с любопытством смотрел на них, не сводя глаз с половинок печенья, которые Лейла положила на стол.

Тин разломил свое над столом и вытащил узкую полоску желтой бумаги. Когда в прошлый раз Икс принес такое печенье домой, он с трудом разобрал каракули Дома, но на этот раз предсказание читалось на удивление легко.

«Смирись с прошлым, ни о чем не сожалей. В настоящем живи с уверенностью. Без страха смотри в будущее».

– Ну, что у тебя? – спросила Лейла.

– Не могу сказать, иначе не сбудется.

Лейла поднесла свою бумажку к глазам и сказала:

– Ого…

Затем собрала кусочки печенья и сунула в рот.

Тин сунул свое предсказание в карман рубашки, положил печенье на ладонь и задумался. В этих словах был особый смысл. После того, как погиб отец, Тин относился к Иксу, как к куску дерьма. И поддался страху перед будущим. Ничего, скоро все изменится.

– Ну что, ты готова? – спросил он.

Лейла улыбнулась, в зубах у нее застряли крошки. Тин поднялся и пошел к выходу. Задержавшись у другого конца стола, он протянул мальчику половинки печенья:

– Держи.

У ребенка загорелись глаза, он восторженно ахнул и потянулся грязными пальчиками к лакомству.

– Ладно, Джед, возьми, – сказала ему мать. Подняла глаза на Тина и добавила: – Большое спасибо.

Мальчишка взял кусочки и запихнул в рот, не сводя с Тина глаз.

– Пожалуйста, – ответил тот, схватил Лейлу за руку, потащил наружу, в коридор. У двери он обернулся и увидел, что мальчишка помахал им рукой.

Тин помахал в ответ, жалея, что не мог угостить и тех двух девочек, которых видел перед этим. Лейла остановилась. Улыбки на ее лице как не бывало.

– Свое я тоже должна была отдать, да?

Не успел Тин ответить, как кто-то сбил его с ног. Он упал и сильно ударился локтем.

– Эй! – крикнул он, поднял глаза и увидел, что его обступили четверо мужчин.

У того, кто его сшиб, были длинные черные дреды. Тин сразу его узнал – этот человек слонялся у агроотсеков. На нем были обноски, как у всех пассажиров нижних палуб, но телосложением он больше напоминал обитателей верхних.

– Смотри, куда идешь! – рявкнул лысый бородач, стоявший рядом с ним. Затем усмехнулся и добавил: – Идем, Трев.

Тревис посмотрел на Тина и Лейлу.

– Шли бы вы, ребятки, по домам, там безопаснее.

Простившись с братом, Тревис почувствовал, что внутри у него будто что-то сломалось. Видеть Рафаэля таким было невыносимо, и объявление капитана Эш о новом отключении электричества стало последней каплей. Все боль и горечь, годами копившиеся в его душе, в любой момент могли выплеснуться наружу. Наконец настало время действовать и хоть что-то изменить.

Прислонившись к стене, он стоял у входа на базар и наблюдал за мальчишкой в смешной шляпе и его подругой с крошками печенья на юбке, которые шли по коридору. Эти двое были с верхних палуб. Об этом свидетельствовала даже их кожа – не грязная и мертвенно-бледная, как у большинства детей, живших внизу. Когда-то и он был таким же, ничего не знал о бедах жителей нижних палуб, но теперь он почти забыл то время.