Джо Аберкромби - Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

— Ты в порядке?

Финри отмахнулась от мысли об ответной улыбке.

— В полном, — соврала она, и это было заметно.

Помимо отвратной боли в шее при каждом повороте головы, в руке при каждом движении, да еще и нестихающей боли в затылке, она все время ощущала удушливую тревогу. Финри вздрагивала и испуганно озиралась, как скряга, потерявший кошелек, даже не зная толком, что она ищет.

— А у тебя есть гораздо более важные вещи, о которых стоит волноваться…

Словно в доказательство этого отец спешно зашагал навстречу посыльному, скачущему с востока.

— Новости?

— Полковник Брок докладывает, что его люди в Осрунге приступили к штурму моста!

Значит, Гар в сражении. И, несомненно, в первых рядах. Финри прошиб пот; жаркая сырость под плащом Гара мешалась с холодной текучей сыростью снаружи, сливаясь в крещендо несносного неуюта.

— Тем временем полковник Бринт возглавляет бросок против дикарей, которые вчера… — взгляд посыльного метнулся на Финри и обратно, — против дикарей, господин лорд-маршал!

— И? — нетерпеливо спросил отец.

— И это все, господин лорд-маршал.

Крой поморщился.

— Благодарю. При любой возможности ставьте меня в известность.

— Слушаюсь!

Посыльный отсалютовал, развернул лошадь и галопом умчал в пелену дождя.

Рядом с Финри грузно оперся на посох Байяз.

— Ваш муж, вне всякого сомнения, при штурме несказанно отличится, — отозвался он, бледная плешь блестела под дождем. — Идти впереди воинства, как некогда Гарод Великий — можно сказать, герой нашего времени! Люди такого склада всегда вызывали у меня восхищение.

— А вот вы бы взяли и сами попробовали.

— О-хо-хо. Пробовал, и не раз. В юности я был ох каким сорвиголовой. Однако неутолимая жажда опасностей для меня, безусловно, в прошлом. От героев есть польза, но кому-то же надо направлять их верным путем. А потом расчищать за ними завалы. Они неизменно вызывают у толпы восхищение, однако оставляют после себя такой бардак.

Байяз задумчиво почесал живот.

— Так что нет, чашка чаю в арьергарде у меня куда больше в фаворе. А уж рукоплескания пускай достаются людям вроде вашего мужа.

— Вы очень щедры. Может, даже слишком.

— С этим мало кто поспорит.

— А что же теперь с вашим чаем?

Байяз нахмурился.

— У моего слуги нынче с утра задания поважней.

— Разве есть задания более важные, чем потакать вашим прихотям?

— О-о, прихоти мои идут куда дальше чайной заварки…

Сквозь дождь донесся приглушенный стук копыт, и на тракте показался одинокий всадник. Все, затаив дыхание, вглядывались, пока на пасмурном фоне не обозначилось насупленное лицо.

— Фельнигг! — вскинулся отец Финри. — Что у нас на левом фланге?

— Миттерик, черт бы его побрал, все угробил! — желчно выкрикнул Фельнигг, соскакивая с седла. — Взял и послал кавалерию через заросли ячменя, да еще по темноте! Это ж каким безрассудным идиотом надо быть!

Зная характер отношений между этими двумя, Финри подумала, как бы Фельнигг сам тайком не приложил руку к этому фиаско.

— Это мы видели, — сухо заметил отец, видимо, разделяя эти подозрения.

— Надобно лишить болвана всех чинов! Гнать его взашей!

— Может, чуть погодя. Каков же итог?

— Итог… Все еще висел на волоске, когда я отъехал.

— Как! У вас нет ни малейшего представления о том, что там происходит?

Фельнигг вначале раскрыл, затем прикрыл рот.

— Я думал, лучше без промедления возвратиться…

— И доложить о Миттерике и о его просчете, а не о последствиях. Премного благодарен, полковник, но я и без того сыт по горло некомпетентностью наших командных чинов.

Прежде чем Фельнигг успел что-нибудь сказать, отец вновь двинулся по склону, бесплодно вглядываясь в сторону севера.

— Не надо было их посылать, — услышала Финри, когда он проходил мимо. — Ни за что, ни за что не надо было.

Рядом вздохнул Байяз. Голос его резанул по ушам:

— Сочувствую, душевно сочувствую вашему отцу.

Восхищение Финри первым из магов неуклонно шло на спад, сменяясь растущей неприязнью.

— Да неужто, — сказала она так, как иной сказал бы «заткнись», и примерно с тем же значением.

Байяз это если и уловил, то пропустил мимо ушей.

— Какая досада, не видеть издали, как сражаются эти мураши-людишки. Ничто не сравнится с панорамой сражения, а это сражение даже на моей памяти весьма крупное. Но увы, погода не держит ответа ни перед кем.

Байяз самодовольно улыбнулся все более мрачнеющим небесам.

— Доподлинно буря! Воистину драма, не правда ли? Разве можно представить себе лучшую гармонию стихий, чем их столкновение — небесной и людской?

— Уж не вы ли его вызвали?

— Силы не те. Представить только, как грохотали бы громы, будь мне это доступно! В Старые времена мой мастер, великий Иувин, мог словом выкликать молнии, жестом заставлял течь реки, движением мысли припорашивал землю инеем. Такова была сила искусства.

Раскинув руки, Байяз блаженно подставил лицо дождю и поднял навстречу небесным хлябям посох.

— Но то было давно.

Руки у него опали.

— А нынче ветры дуют, как им заблагорассудится, по своей воле. Как и битвы. Мы же, кто остался с тех времен, вынуждены действовать… окольным путем.

Вот опять стук копыт, и из сумрачной завесы вылетел взъерошенный молодой офицер.

— Говори! — вскричал Фельнигг.

Финри немало удивилась, как эта гнилушка до сих пор не схлопотала по морде.

— Люди Челенгорма вытеснили неприятеля с садов, — доложил запыхавшийся гонец, — и взбираются по склону!

— Как далеко они поднялись? — спросил отец Финри.

— Последнее, что я видел, как они приближаются к камням, что поменьше. Деткам. А взяли они их или…

— Сопротивление тяжелое?

— Тяжелеет.

— Давно вы их оставили?

— Я скакал сюда во весь опор, так что, наверное, с четверть часа.

Отец Финри ощерился на льющий дождь. Камни на вершине холма — так называемые Герои — сквозь серую пелену выглядели не более чем темным пятном. Финри словно читала отцовские мысли. К этой минуте его войска могли, осененные славой, занять вершину, пребывать в свирепой схватке, или же, отогнанные, истекать кровью. Все как один и один как все, живые или мертвые, в победе или поражении. Он повернулся на каблуках.

— Седлать мне коня!

Блаженное спокойствие Байяза как ветром сдуло.

— Я бы не советовал. Там, маршал Крой, вы все равно ничего не сможете сделать.

— А уж тем более здесь, лорд Байяз, — бросил отец, решительно шагая к лошадям.

За ним последовали его штабисты с несколькими охранниками-гвардейцами. Фельнигг выкрикивал приказы. Внезапно вся ставка пришла в лихорадочное движение.

— Лорд-маршал! — прокричал Байяз. — Я считаю это неразумным!