Джо Аберкромби - Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

— Я их даже не видел.

— Есть предположение, зачем они забрали твоего брата?

— Я же сказал — меня здесь не было. Не было меня здесь!!!

— Ладно-ладно, — сказала Шай как можно спокойнее. — Мы поняли.

— Вы идете по их следу? — спросил мальчик.

— Стараемся по мере сил, — ответил Кроткий.

— Хочешь вернуть брата и сестру?

— Очень рассчитываю, — сказала Шай так, будто уверенный тон мог обеспечить успех замысла.

— Поможете вернуть моего?

Шай посмотрела на Кроткого. Тот оглянулся, но промолчал.

— Можем попробовать, — проговорила она.

— Думаю, мне с вами по пути.

Снова долгое молчание.

— Ты уверен? — нахмурился Кроткий.

— Я готов пойти на что угодно, старый ты придурок! — заорал мальчишка. Вены на его шее вздулись.

На лице Кроткого не дрогнула ни единая черточка.

— Мы сами не знаем, что нам придется делать.

— Но если решишься, место в фургоне найдется. — Шай протянула ему руку, которую мальчик, мгновение помедлив, с силой сжал. Слишком сильно, как обычно делают мужчины, желая доказать, что они круче, чем есть на самом деле.

— Меня кличут Лифом.

— Это твоя родня? — Шай кивнула на мертвые тела.

— Я пытался их похоронить, — моргнул он. — Но земля твердая, а копать мне нечем. — Он показал обломанные ногти на руках. — Я пытался.

— Нужна небольшая помощь?

Лицо его скривилось, он опустил голову и кивнул, тряхнув мокрыми волосами.

— Всем нам время от времени бывает нужна помощь, — проговорил Кроткий. — Я сейчас принесу лопаты.

Шай выждала удачное мгновение и, протянув руку, опустила ладонь на плечо мальчика. Почувствовала, что он напрягся, но не отдернулся, и обрадовалась этому.

Дальше они ехали уже вместе. Миновали две или три ночи, которые мало отличались друг от друга. Один и тот же ветер, одно и то же небо, одно и то же тягостное молчание. Фургон трясся на разбитой дороге, раскачиваясь сильнее и сильнее с каждой милей, и все громче грохотал, влекомый безучастными волами. Одно из колес развалилось на части внутри железного обода. Шай чувствовала себя не лучше — под напускной суровостью она рассыпалась на кусочки. Они распрягли и отпустили пастись волов. Кроткий приподнял повозку за один край и удерживал, пока Шай, собрав все инструменты, которые оказались под рукой, и вытащив полмешка гвоздей, пыталась вернуть колесу первозданный облик. Лиф помогал по мере сил, но от него требовалось только подавать иногда молоток.

Тропа вывела их к речной отмели и броду. Скейл и Кальдер не хотели лезть в воду, но Шай в конце концов удалось заставить их подтащить фургон к высокой мельнице, трехэтажной, с каменным основанием. Те, за кем они гнались, не потрудились сжечь ее, и колесо жизнерадостно вращалось, приводимое в движение речным течением. Двое мужчин и женщина висели в арочном окне. Сломанные шеи вытянулись и казались слишком длинными, у одного ноги обгорели и раскачивались в футе над землей.

— Что же за люди способны на такое? — выпучил глаза Лиф.

— Обычные люди, — ответила Шай. — Тут не нужны какие-то особые качества.

Хотя, сказать по правде, иногда ей казалось, что они преследуют нечто другое. Какую-то безумную бурю, летящую через пустоши, вздымая пыль, оставляя пустые бутылки и дерьмо, сожженные дома и повешенных людей на своем пути. Буря, которая унесла их детей. Кто знает, куда и зачем?

— Не хочешь подняться, Лиф, и снять их?

По всему выходило, что он не горел желанием, но тем не менее взял нож и скрылся в здании.

— Такое чувство, что в последнее время мы слишком часто занимаемся похоронами, — пробормотала Шай.

— Это хорошо, что ты вынудила Клэя отдать нам эти заступы, — отозвался Кроткий.

Она поняла, что смеется, и заставила себя хрипло закашляться. В окне показалась голова Лифа. Потом он высунулся и начал резать веревки, раскачивая тела.

— Что-то неправильное в том, что нам приходится прибирать за этими ублюдками.

— Кто-то же должен. — Кроткий протянул ей одну из лопат. — Или ты предлагаешь оставить их висеть?

К вечеру, когда низкое солнце подсветило край облаков, а ветер вынудил деревья плясать, бросая тени в траву, они наткнулись на брошенный лагерь. Под пологом леса еще тлел большой костер — груда пепла и обугленных веток шага три в поперечнике. Пока Кроткий уговаривал Скейла и Кальдера остановиться, Шай спрыгнула с фургона и потыкала ножом в угли, обнаружив, что некоторые из них еще светятся.

— Они ночевали здесь! — воскликнула она.

— Догоняем их, да? — Лиф присоединился к ней, накладывая стрелу на тетиву.

— Думаю, да.

Но Шай до сих пор не решила — хорошо это или плохо.

Она обнаружила в траве обрывок размочаленной веревки, порванную паутину на ветвях кустарника и, наконец, клочок одежды на шипах ежевики.

— Кто-то пошел в ту сторону? — спросил Лиф.

— Даже несколько, и очень быстро.

Шай, пригибаясь, пошла по тропинке, спустилась по склону, старательно удерживая равновесие — мокрая грязь, покрытая палой листвой, так и норовила выскользнуть из-под подошвы — и вглядываясь в полумрак…

Вдруг она увидела Пита, лежащего вниз лицом под деревом, такого маленького среди запутанных корней. Шай хотелось кричать, но голос пропал вместе с дыханием. Она побежала, съехала по склону в водопаде мертвых листьев, снова побежала. Присела над телом на корточки. Затылок ребенка покрывали сгустки запекшейся крови. Рука Шай дрожала, когда она тянулась, чтобы перевернуть тело, безумно страшась того, что может увидеть, и в то же время желая узнать правду во что бы то ни стало. Затаив дыхание, она потянула за плечо маленькое, застывшее тело, неловкими пальцами смахнула налипшую на лицо листву.

— Это твой брат? — спросил Лиф.

— Нет. — Ее едва ли не стошнило от облегчения. И от стыда, что она обрадовалась смерти чужого ребенка. — И не твой?

— Нет.

Шай осторожно взяла мертвого под спину и понесла его вверх по склону. Лиф плелся позади. Кроткий ждал их между деревьями — черная фигура на полыхающем закате.

— Это — он? — Его голос дрогнул. — Это — Пит?

— Нет.

Шай уложила ребенка на траву — спина выпрямлена, руки широко раскинуты.

— Его убили, — сказал Кроткий, запустив пальцы в волосы и сжимая голову так, будто она вот-вот лопнет.

— Скорее всего он попытался бежать. И они преподали урок остальным.

Она надеялась, что Ро не попытается сделать ничего подобного, надеялась, что сестра достаточно умна. По крайней мере умнее, чем Шай была в ее возрасте. Повернувшись спиной к спутникам, она пошла к фургону, вытирая по пути слезы. Разыскала лопаты и вытащила их.

— Задолбали эти ямы! — Лиф плюнул на землю так, будто это она похитила его брата.

— Лучше самому копать, чем быть закопанному, — рассудительно заметил Кроткий.